Шлепая босыми ногами по прохладным плиткам пола, Лиз ходила взад-вперед по комнате для гостей, расчесывая на ходу волосы. Кроме черного кружевного белья, которое она надела после душа, на ней ничего не было. Она была расстроена. Мама едва нашла время, чтобы поговорить с ней, и после короткой беседы на ходу поспешила на свой любимый бридж. Послевкусие от разговора с матерью было неприятным. Теперь она чувствовала себя еще хуже, чем после перепалки с Крисом.

Господи, как же она ненавидела ложь! То ли дело Марк! Похоже, угрызений совести он никогда не испытывал. Немудрено, ведь у него ее просто не было. Всякий раз, когда Лиз приходилось лгать, она ужасно мучилась. Несколько минут, проведенных с матерью, были настоящим мучением. Только что состоявшийся разговор не отпускал ее.

Как только София Пайк убедилась, что с дочерью все в порядке, к ней вернулось обычное благодушное настроение.

— Итак, — начала она и сжала в знак ободрения руку Лиз, — что скажешь по поводу помолвки Марка и Николь?

Как это ни странно, но вопрос застал Лиз врасплох, и ей пришлось лихорадочно обдумывать достойный ответ. Внезапно ее осенило, что мать и Джон должны, как и Крис, знать, что Марк для нее — вчерашний день. Но сказать об этом следовало, не вдаваясь в подробности и не разоблачая себя.

— Я удивлена, откровенно говоря. Я никогда не считала Марка однолюбом. Но буду честной, его решение связать жизнь с другой женщиной меня не трогает ни в малейшей степени. Я не ревную. Странно, правда? Мои чувства к нему остыли. Так что я искренне желаю им счастья, — выдала Лиз заключительную фразу, чтобы доставить матери удовольствие.

Мать расцвела:

— Как это приятно слышать, дорогая. Знаешь, мы все ужасно обрадовались, услышав, что ты приезжаешь. Мы с Джоном не сомневались, что рано или поздно ты поймешь, что глупо пестовать свою девичью влюбленность. Но теперь у меня гора с плеч свалилась. Жизнь продолжается, милая. Марк, как бы ни был он хорош, — не пара тебе. Но, слава Богу, теперь все позади.

Лицо матери сияло. А Лиз попыталась улыбнуться, но улыбка получилась кислой. Будь ее воля — она бы разрыдалась. Почему-то все знали, что Марк — ей не пара, только она была такой глупой… Ей так хотелось выплакаться у матери на груди, но она совсем завралась, и было не понятно, как выбираться из этой трясины. Мать и дочь поболтали еще немного, хотя Лиз стоило огромного труда сохранять самообладание. Наконец мама ушла. Оставшись одна, Лиз без сил упала на кровать. Сердце ее разрывалось от страданий.

— Но хоть мама наконец счастлива, — вслух пробормотала девушка, вздохнув и очередной раз проведя щеткой по шелковистым волосам. В горле застрял ком невыплаканных слез. — Она считает, что Марк в прошлом, так оно и есть. Но что толку? — добавила она тоскливо.

В этот момент резкий стук в дверь заставил Лиз вздрогнуть.

— Ты одета? — услышала она голос Криса, и, прежде чем успела ответить, он толкнул дверь и шагнул в комнату.

От неожиданности девушка замерла на месте, как кролик на дороге, попавший в свет автомобильных фар. Крис тоже растерялся, но все^го на долю секунды. Дальше последовала сцена, достойная театральных подмостков.

Вспомнив, что на ней нет ничего, кроме двух кружевных лоскутков, Лиз испуганно взвизгнула и, уронив щетку для волос, схватила с кровати шелковый халатик, чтобы при крыться. Крис тем временем проворно отвернулся.

— Какой же ты нахал! Это просто возмутительно. Нельзя же так пугать девушку, — негодовала она, путаясь в рукавах халата.

Крис бросил взгляд через плечо и, заметив, что Лиз в затруднительном положении, повернулся к ней.

— Зато у меня с нервами все в порядке, — усмехнулся он, приближаясь к Лиз. — И все мои нервные окончания шлют сигналы, сообщая, как ты хороша в черном. Позволь помочь, — предложил Крис и услужливо протянул руки, но девушка его оттолкнула.

— Не смей ко мне прикасаться!

Крис послушно сделал шаг назад, вытянул руки по швам и закрыл глаза.

Так, опять он в своем репертуаре.

— Хватит паясничать! Что ты выделываешься?

— Я не выделываюсь. Просто закрыл глаза, чтобы не смущать твою скромность. Одевайся. Хотя это ничего не меняет. Твой образ уже запечатлелся в памяти и оказывает благотворное влияние на мое либидо, — заметил он насмешливо.

Лиз едва не поддалась искушению ударить непрошеного гостя. Но вместо этого накинула на плечи халатик и завязала пояс слегка дрожащими пальцами. Потом она инстинктивно отодвинулась от мужчины на безопасное расстояние.

— Ты всегда вламываешься в чужие спальни без приглашения? — пробурчала она недовольно.

Он открыл Глаза.

— Но я же спросил, одета ли ты.

— И тут же ввалился. Ты просто невыносим, Крис Пайк. Скажи спасибо, что я тебе не врезала! — Лиз кипела от возмущения.

— Не беспокойся. Твой час отмщения наступит ночью, когда я не смогу уснуть. Ты даже не представляешь, какие мысли способен вызывать у мужчин твой образ в этих немыслимых ажурных цветочках, — игриво произнес он.

Отчего же? Она хорошо могла себе это представить, глядя на Криса. От него исходили волны мужской чувственности, бьющие без промаха. Она ощущала его присутствие каждой клеточкой своего существа и наслаждалась этим. Ей стоило огромного труда не выдать волнения.

И почему она не замечала его неотразимости раньше? Просто раньше она не воспринимала его как мужчину. Крис всегда был для нее занозой, от которой хотелось избавиться. Теперь наступило прозрение, радовавшее и пугавшее девушку одновременно. Его мужская привлекательность, тревожившая ее женское начало, была для нее крайне нежелательной. Еще один Пайк не мог заставить Лиз прыгать от счастья. Слишком горек был предыдущий опыт общения с отпрыском этой фамилии.

Пропустив провокационную реплику Криса мимо ушей, Лиз скрестила руки на груди, словно это могло защитить ее от его последующих нападок.

— Ладно. Чего ты хотел? — Настал момент выяснить цель прихода сводного брата.

В его глазах блеснул опасный огонек.

— И ты еще спрашиваешь? Чего я могу желать, когда знаю, что под этим халатиком скрывается совершенное тело, едва прикрытое прозрачными лоскутками? Любой мужик, у которого в жилах течет кровь, а не водица, скажет тебе, чего я хочу, — произнес он бархатным тоном, от которого у девушки стали ватными ноги и участился пульс.

Она удивленно вытаращила на Криса глаза. Раньше он с ней так не разговаривал. Несколько озадаченная, она пыталась осмыслить услышанное и свое отношение к нему. Лиз не могла не признать, что слова Криса будоражили ее душу и тело.

— Ты можешь быть серьезным? — возмутилась девушка, проклиная себя за то, что предательски дрогнувший голос, вероятно, ее выдал. Но Лиз надеялась, что Крис ничего не заметил. Однако скрыть что-либо от него было трудно.

— А с чего ты взяла, что я шучу? — парировал он, приподняв бровь.

— Потому что на самом деле ты ничего подобного обо мне не думаешь.

Лиз тут же пожалела, что затронула эту тему, но отступать было поздно. Крис ухмыльнулся.

— А ты откуда знаешь?

— Это невозможно. — Девушка сделала глубокий прерывистый вдох.

— Отчего же?

— Потому что мы… Ты и я… — Лиз запнулась и уставилась на него в замешательстве, не зная, как продолжить.

Крис улыбнулся, и в его улыбке не было ни тени насмешки.

— Забудь о наших прежних отношениях. Вот увидишь, теперь между нами все будет иначе, — пообещал он.

Сердце Лиз тоскливо сжалось.

— Ч-чушь, — пробормотала она, заикаясь. Самообладание явно ее покинуло.

— Если это чушь, то почему ты так нервничаешь? — Крис бросил на нее лукавый взгляд.

Хороший вопрос. Действительно, с чего это она так нервничает? За годы их знакомства Крис неоднократно видел ее на пляже, едва прикрытую купальником. Напрашивался довольно простой ответ. Отныне она воспринимала его как мужчину, и это ее тревожило и разжигало чувственность. По правде говоря, до нынешнего момента Лиз практически не осознавала себя женщиной. В отличие от Марка, Крис смотрел на нее как-то по-особому, и это действовало невероятно возбуждающе. Лиз старалась не обращать на это внимания, но безуспешно. Было крайне опасно потерять контроль над собой в тот момент, когда требовалось сохранять самообладание и благоразумие. Но она не могла поделиться с Крисом этими размышлениями, поэтому решила соврать и, тяжело вздохнув, сказала: