Библиотекарша поставила книгу на место, рядом со знакомым Элли томиком.

– Ой, история старожилов округа! Я такую же купила в подарок тете Кейт! – воскликнула Элли и протянула было руку...

Пальцы мисс Мэри сомкнулись вокруг ее запястья. Несмотря на артрит, изуродовавший суставы, хватка у библиотекарши оказалась железной.

– У вас есть экземпляр этого издания?

– Да, я недавно обнаружила его в одной букинистической лавке.

– Это большая редкость. Я думала, что владею единственной копией. Не хотите продать?

– Но тетя Кейт ее даже еще не видела, – удивленно возразила Элли. – Я забыла ей вручить подарок. Но все равно книга принадлежит Кейт. У нее и спрашивайте. А зачем вам второй экземпляр?

– Жажда стяжательства заела, – пробурчал Дональд.

Элли метнула в его сторону испепеляющий взгляд и торопливо проговорила:

– Пожалуй, нам пора.

Мисс Мэри не стала их задерживать. Огонек жалости еще раз мелькнул в ее взгляде, брошенном на Элли, и библиотекарша уткнулась в какую-то папку на столе.

После сумрачной прохлады библиотеки уличный зной обволакивал, как в турецких банях.

– Угощу-ка я тебя, пожалуй, обедом в «Серебряном лисе», – заявил Дональд. – Заодно выпьем по рюмочке.

– Ты ведешь себя так, словно уже пропустил не одну рюмочку. Что на тебя нашло?

– Не выношу эту старую грымзу. В детстве она наводила на меня ужас.

– Ну и что? Это не причина грубить. И вообще, мне, пожалуй, стоит поскорее вернуться домой, пока все не протухло.

– Ты же одних банок накупила да хозтоваров. Чему тут тухнуть? Пойдем! «Серебряный лис» – это местная достопримечательность! Сюда за сотни миль приезжают пообедать.

Обеденный зал таверны был переполнен, но дожидаться, пока освободится столик, им не пришлось. Может, Дональд именно затем и пригласил ее – гадала Элли, – чтобы продемонстрировать свой вес в городе? Хозяйкой ресторана оказалась совсем юная особа, приблизительно одних лет с Дональдом...

Устроившись за столиком, они заказали выпивку, изучили неудобочитаемое меню, отпечатанное утрированно древним шрифтом. После чего, не спеша осматривая изысканный, с низкими потолками и мозаичными окнами, зал, Элли вдруг сообразила, что Дональд притащил ее в «Серебряный лис» совсем по другой причине.

В ресторане было полно туристов, но хватало и местных жителей. Вот эта-то часть посетителей и глазела на Элли – кто открыто, кто пряча глаза, что выглядело еще подозрительнее. Дональд весело приветствовал знакомых за соседним столиком, а потом, приподнявшись, замахал кому-то, возникшему на пороге.

Элли обернулась и с изумлением увидела Теда, прямиком направлявшегося к ним.

– Ты знал, что он тоже здесь будет? – прошипела она.

– Тед завсегдатай этой забегаловки. А что, ты против его общества?

– Нет, – мрачно буркнула Элли. – Мне как раз нужно ему сказать... кое-что.

Столик был на четверых – хозяйка постаралась, – и Тед занял одно из свободных кресел. По случаю неимоверного пекла он облачился в рубаху кричащей расцветки с гавайскими мотивами. Влажные от пота седые волосы прилипли к морщинистому загорелому лбу.

– Привет, Элли! – расцвел он в улыбке. – Что слышно новенького... в округе?

– С чего вдруг такая таинственность? – съязвила Элли. – Да я готова тебя убить, Тед! Какого черта ты разболтал о моих приключениях всему городу?!

– Ты же знаешь, мне доверять нельзя, – пригорюнился Тед. – И кстати, разве ты просила меня держать язык за зубами?

Вид у него был совершенно подавленный, а во взгляде сквозила тоска, совсем как у сенбернара Уильяма перед грозой.

– Ну ладно, – смягчилась Элли. – Я просто не ожидала, что моя история произведет такой фурор. Здесь что, народу больше судачить не о чем?

– Конечно, не о чем! – ответил Тед, обводя зал пренебрежительным взглядом. Встретившись с ним глазами, некоторые из посетителей в срочном порядке уткнулись в тарелки. – Скучные люди, детка! Городишко у нас маленький, тихий... А тут вдруг такое событие! К тому же большинство зарабатывает на туристах... в том числе и наша очаровательная хозяйка. Вот и гадают, чего им ждать от появления потусторонних пришельцев. Может, туристы сюда валом повалят, а может, и наоборот...

– Чего тут гадать. Народ обожает байки про всякую нечисть. – Дональд явно встревожился. – Ради всего святого, Тед, умерь свой пыл. Элли только толпы журналистов не хватало! А если Кейт прознает – нашлет на тебя какую-нибудь гадость, помяни мое слово!

Тед совсем скуксился.

– Ну-у, Дональд! – простонал он. – Ей-богу, ситуация вышла из-под контроля. Я и рассказал-то немногим. А дальше... Уж и не знаю, как это все разнеслось... Элли, детка, если хочешь, можешь все отрицать. Я в обиде не буду.

Моя репутация не пострадает. Все равно меня тут считают законченным вралем.

– Поздно! – холодно отрезал Дональд. – Элли уже проболталась Энн Грант и мисс Мэри.

– Да ну? – Глазки Теда так и забегали от одного к другому, точно у любопытного попугайчика. – Вы ездили в библиотеку! И чем вас порадовала наша дражайшая мисс Мэри?

– Чем, чем! – фыркнул Дональд. – Обычной лекцией о своем многоуважаемом дедуле. Для мисс Мэри вся эта сверхъестественная чертовщина – как манна небесная. Она ведь даже член какого-то колдовского общества, если не ошибаюсь? Вот объявился бы ночью у нее под окном дедуля, небось по-другому запела бы!

– Это точно, – с усмешкой пробормотал Тед.

– А еще она дала мне почитать отрывок из какой-то мерзкой старой книги о судах над ведьмами, – добавила Элли. Для Теда, судя по всему, это не было неожиданностью. Он кивнул, подтверждая, что знает, о чем речь. – Интересно, почему ее так бесят Бисли?

– В юности мисс Мэри пыталась играть в благотворительность с нашей милой Мариан Бисли. – Тед захихикал. – Вот умора! Нашла коса на камень. К тому же мисс Мэри, как любой твердолобый пуританин, инстинктивно ненавидит всех, кто отвергает установленные обществом законы.

За обедом Элли передала Теду свой утренний разговор с Мариан Бисли. Тот пришел в восторг.

– Нет, ну не прелесть ли она? Что скажешь, Дон? Я, помнится, читал о твоем доблестном предке, но о вашем поразительном сходстве понятия не имел.

– Я тоже. Да и сейчас, если уж на то пошло, сомневаюсь в этом сходстве. Мариан любит изображать из себя ведьму; ее это забавляет. А на деле наверняка знает о моих предках не больше остальных.

– По мне, так все кругом слишком много знают о ваших предках! – объявила Элли. – Снобов развелось, хоть плачь! Кто они, эти хваленые шесть семейств, которые у вас с языка не сходят? Лично мне известна только семья Дональда да твоя, Тед...

– Моррисоны и Фрезеры, – кивнул тот. – Макгратов ты тоже знаешь. Этот род по-прежнему... как сказать – процветает? Нет уж, не дождутся. Так, дальше... Мисс Мэри – последняя, хвала Всевышнему, представительница рода Локвудов. Это уже четыре, верно? Затем наш сенатор, Алан Грант...

– А шестой?

– Если ты читаешь «Пост», «Звездный курьер» или любую из сотен газет, то шестую фамилию наверняка выучила, – ответил Тед. – В девичестве эта дама звалась Селкирк; замуж она вышла за Стюарта, но когда наша Мардж ударилась в религию, то отвергла обе фамилии как не слишком благозвучные. Нынче ее проповеди читают по всей Америке и даже в дикой глуши Европы и Азии – короче, в доме каждого благочестивого католика. А ее ослепительная улыбка сияет с экранов телевизоров...

– Проповеди... Ты что же, имеешь в виду Марджори Мелоди?!

– Точно. Рад, что ты разделяешь мое мнение об этой дамочке и ее тошнотворных нравоучениях.

– Ну зачем так уж строго, – встрял Дональд. – Муж у нее пьяница, тунеядец, каких мало...

– До женитьбы на Мардж он был подающим надежды бизнесменом и быстро шел в гору, – прервал его Тед. – Вот кто, на мой взгляд, стал величайшим достижением Мардж. Ей потребовалось каких-нибудь пять лет, чтобы превратить Стюарта в жалкую развалину.

Элли была полностью согласна с оценкой Теда. Пожалуй, определение «тошнотворные» было даже безобидным для проповедей Марджори Мелоди – отвратительной мешанины из слезливых молитв, слащавой сентиментальности и антифеминистских лозунгов типа «Вернем женщину к пеленкам и кастрюлям!». Да, с оценкой Теда она была согласна. Однако последняя тирада возмутила Элли. Уж слишком много в ней было желчного злорадства, не свойственного мягкому, ироничному характеру Теда.