Женщина. И представляешь, я просто рот раскрыла от изумления. У них, видите ли, нет бумазеи!

Появляется субъект в очках и садится за ближайший от телефона столик. Ансельми задумчиво смотрит на него и опять поворачивается к женщине.

Человек в очках (бармену). Маленькую водки.

Бармен наливает ему рюмку водки.

Женщина (по телефону). Да они просто невежи. (После паузы?) Ты права, нет ничего лучше горчичников и компрессов. Когда у Фермина был коклюш…

Ансельми, потеряв терпение, встает. Уже у двери он видит, что человек в очках тоже поднялся, оставив на столе несколько монет.

Ансельми стоит метрах в пятидесяти от кафе (его еще можно видеть). Подъезжает роскошный автомобиль, тормозит рядом с Ансельми. За рулем сидит Педро Ларрайн. Во время короткой беседы Ларрайна с Ансельми мы опять видим сзади человека в очках; он выходит из кафе и направляется к ним.

Ларрайн (вокошко). Подвезти? Ансельми. Нет, спасибо. Я подожду автобуса. Ларрайн. Автобус в Буэнос-Айрес? Да садитесь! Я как раз туда.

Ансельми колеблется, но тут видит типа в очках и принимает приглашение Ларрайна. Обходит автомобиль и садится с противоположной стороны. Ансельми и Ларрайн в машине.

Ларрайн (доверительно). А Морган выглядит великолепно! (Словно между прочим?) Давно вы с ним знакомы?

Ансельми (равнодушно). Нет, не очень.

Ларрайн. Понятно, понятно. А мы друг друга знаем хорошо. Я, конечно, никого не осуждаю… У каждого свои причуды. Но если бы у меня такой вот отличный парень попросил помощи, я бы не дал ему утонуть. Можете считать меня идеалистом…

Ансельми смотрит в окошко.

Ларрайн (настойчиво). Посмотрите на меня – я всего добился своими силами. А теперь весь Север у меня в кулаке. И я слов на ветер не бросаю, если что-то предлагаю…

Молчание.

Ларрайн (с улыбкой). Не хотите говорить о делах, как хотите. А коли будет настроение, загляните ко мне, обсудим кое-какие делишки, кстати, рад буду похвастать своими лошадьми, догами… И разумеется, это вас ни к чему не обяжет!

Ансельми (холодно). С большим удовольствием.

Ларрайн. Могу высадить вас у Ривадавиа. Устроит?

Ансельми разговаривает по телефону в табачной лавке. Сзади какой-то тип, играя в настольный футбол, очень внимательно прислушивается.

Ансельми. Оливос девять семь семь четыре? Могу я поговорить с сеньором Абд аль-Маликом? А через час я застану его? Нет, я хотел бы лично… Нет, вы меня не знаете. Я от Моргана.

Он вешает трубку и выходит. Незнакомец бросает игру. Провожает Ансельми взглядом, потом направляется следом за ним.

Ансельми выходит из поезда на станции Оливос. В узком переулке его едва не сбивает автомобиль. Ансельми каким-то чудом успевает отскочить в сторону. Он ранит себе руку об изгородь из колючей проволоки. Пачкает рукав. Пытается вытереть кровь платком.

Ансельми подходит к небольшой фабрике на окраине поселка. На двери вывеска: «АБД АЛЬ-МАЛИК и К». Дверь приоткрыта. Ансельми стучит; никто не отзывается. Он входит. Это фабрика игрушек. Он оказывается среди кукол. Проходит по цеху. Вдалеке виден огороженный стеклянной стенкой закуток, это кабинет шефа. За столом сидит человек в шляпе и пальто. Узкий лоб, острые черты лица, седые усы. Он мертв. У него перерезано горло. Звонит телефон. Ансельми хочет взять трубку. Потом смотрит на свою пораненную руку, на запачканный кровью пиджак и к телефону не подходит.

Он покидает фабрику. Направляется почему-то в сторону шоссе. Сумерки. Ансельми словно завороженный смотрит на фонари. Садится в автобус. Среди пассажиров видит Рамиреса.

Рамирес. Привет, Ансельми! Здесь есть свободное место.

Ансельми ничего не остается, как сесть рядом с ним.

Что это тебя сюда занесло? Небось свидание? Я не проболтаюсь!

Ансельми. Свидание? Если бы! Не всем так везет, как тебе.

Рамирес (заметив рану, восхищенно присвистывает). Кажется, дама защищалась зубами и когтями. Кровь на рукаве! Отличный заголовок для криминальной хроники!

Пассажиры начинают оглядываться на них.

Утро. У дверей виллы Моргана. Ансельми обращается к типу, который открывал ему в первый раз.

Тип. Проходите. Шеф немедленно вас примет.

Ансельми проходит в холл. Тотчас появляется Кубин.

Кубин. Я Элисео Кубин. Шеф извиняется, он не может вас принять. Он просил передать вам вот это – за оказанную услугу. (Вручает Ансельми конверт.)

Ансельми (заглянув в конверт). Тут какая-то ошибка. Я не сумел выполнить его поручение.

Кубин. Шеф так не считает. (Пауза.) Сеньор Морган отличается щедростью, широкая натура. И я, как простой кассир, не раз о том пожалел. Ведь потом сводить концы с концами приходится мне! (После паузы, понизив голос.) И мой вам совет. Исчезните на несколько дней. Главное, сюда глаз не кажите.

Ансельми смотрит на него в растерянности. Выходит. Кубин как ни в чем не бывало направляется к спрятанному тут же телефонному аппарату, просит соединить его с каким-то номером.

Это «Коммерческий телеграф»?

Мы видим страницу газеты «Коммерческий телеграф». Крупными буквами заголовок «Невероятное убийство в Оливосе. Подозревается некий молодой человек, который угрожал жертве по телефону» (следует описание Ансельми).

Ансельми у себя дома. Он отшвыривает газету. Комната большая, обстановка скромная; камин, узкая металлическая кровать, она не заправлена; шкаф, стул, кресло-качалка, книжные полки, фонограф, умывальник, зеркало. Застекленная входная дверь, одно окно. Ансельми подходит к умывальнику, собирается бриться. Пока он намыливает лицо, входит пожилая женщина.

Женщина. Вас желает видеть сеньор Росалес.

Росалес – тучный брюнет, внешне невозмутимый, хотя глаза алчно поблескивают, – отстраняет женщину, раскланивается перед ней и усаживается в кресло-качалку.

Росалес. Я Порфирио Росалес, из следственного отдела. (Покачиваясь, рассеянным взглядом обводит комнату?)

Ансельми. Надеюсь, вам удобно? Итак, чем обязан?

Росалес (с улыбкой). Мне нужно с вами поговорить. Но прежде хочу подчеркнуть, что мой визит носит неофициальный характер.

Ансельми продолжает бриться.

Ансельми. Я слушаю вас.

Росалес. Я пришел к вам как друг. Будьте со мной откровенны. Давайте поговорим по-мужски.

Ансельми (равнодушно). О чем?

Росалес. Об убийстве в Оливосе. Вы знали убитого?

Ансельми. Читал о нем в газетах, не более того.

Росалес. А вы не угрожали ему по телефону?

Ансельми умывается, вытирает лицо полотенцем, отвечает с излишней горячностью.

Ансельми. Повторяю еще раз – я ничего не знаю об этом деле. И у меня нет резона быть с вами откровенным. Вы говорите, что пришли как друг, но ваша дружба – часть плана, плана расследования. (С улыбкой) К тому же – с чего вам питать дружеские чувства к человеку, которого вы подозреваете?

Росалес встает.

Росалес (с легкой угрозой). Вы правы. Мой долг – докопаться до истины, так что дружбу я вам предлагал небескорыстно. И все же, думаю, откровенность вам бы не помешала. (От двери) Подумайте над моими словами.

Ансельми подходит к дому Ирен. Видит шарманщика. Тот здоровается с ним тем же манером, что и прежде.

Шарманщик. Какое утречко! Бодрит! Словно вливает оптимизм и силу! А погода? Да и место здесь, как сказал бы мой приятель, аукционист, райское. Другие районы этому не чета! А что вы скажете о фабриканте, которого убили прямо на фабрике? Но мы не унываем. Знающие люди, кому можно доверять, утверждают, что расследование продвигается. В утренних газетах писали о типе, который угрожал ему по телефону.