Пока корабль находится в полете, мы еще можем договориться. Верните мне копию отчета, никогда не возвращайтесь в Эннит, и мы забудем об этом неприятном инциденте.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Это ваше право. Как только мы приземлимся, я сдам вас официальным властям Беты, надеюсь, вы знаете, что это означает.

Лосев этого не знал, но понимал, что ничего хорошего означать это не может.

— Если это ваше окончательное решение, я не буду больше докучать вам своей персоной. Но если передумаете, вы знаете, где меня найти. Мое кресло следующее с вашей стороны прохода. И помните, у вас осталось ровно… — он мельком взглянул на часы, — шесть часов. И не пытайтесь избавиться от кристалла. Мы все равно его найдем.

До самой посадки, до того момента, когда замигало табло: «Включите антиперегрузочное поле», Лосев так и не сумел придумать ничего конструктивного. Вступать в какие бы то ни было переговоры с человеком, угрожавшим ему, бессмысленно, отдавать кристалл он не собирался, а ничто другое того, похоже, не интересовало.

Попытка силового разрешения проблемы не имела шансов на успех.

В каждой кабине наверняка есть следящее устройство, и экипаж немедленно известит космодромную полицию об инциденте на борту. Приходилось полагаться на его величество случай и надеяться на то, что обещание сдать его властям Беты было лишь попыткой его запугать. Лосев не представлял, какие официальные обвинения ему могут предъявить в сложившейся ситуации. Он не вскрывал секретных баз данных, а лишь воспользовался своим личным компьютером. Правда, раньше Лен Гиров совершил подобный взлом, но за это с ним уже рассчитались…

Единственное обстоятельство, игравшее ему на руку, было то, что без его помощи кристалла они не найдут. Разобранный на мельчайшие микронные частицы, он был втерт в подошвы его ног, и, чтобы собрать кристалл вновь, нужна была известная лишь его ведомству специальная технология.

Но с другой стороны — именно это обстоятельство ухудшит его положение во время допроса…

Корабль приземлился плавно, без малейшего толчка. В другое время Лосев непременно восхитился бы мастерством пилотов и теми технологиями, которые использовались при создании двигателей этого корабля.

Но теперь его занимали гораздо более насущные проблемы.

Все кресла в салоне раскрылись одновременно. Колпаки исчезли, свернулись и убрались в стену.

Его недавний собеседник неторопливо доставал с багажной полки плащ и саквояж, делая вид, что не замечает Лосева. Что ж, в выдержке ему не откажешь. Плохо дело. Такая уверенность должна на чем-то основываться.

Лосев забрал свой нехитрый багаж и двинулся к выходу вслед за своим соседом, что называется, «дыша ему в затылок».

Если его противник предпримет что-то сразу после посадки, то лучше всего не упускать его из виду, не дать оторваться и пресечь любые попытки связаться со своими партнерами. Последнее, правда, при современных устройствах связи осуществить было практически невозможно. Если бы он располагал комплектом стандартного снаряжения, тогда дело другое, но сейчас, кроме вещей Гирова, у Лосева ничего не было.

Вместе со своим соседом, ободряюще улыбнувшимся ему при выходе, Лосев миновал трубу переходного трапа и очутился в зале таможенного досмотра.

Первым досмотр проходил его сосед. Во время проверки документов он передал таможеннику какую-то записку, и Лосев успел заметить мелькнувшее на лице таможенника удивление.

Несмотря на угрозы своего соседа, его обращения к официальным властям Беты Лосев не ожидал, поскольку не видел никаких поводов для своего задержания. Он ничего не успел предпринять, и теперь оставалось только ждать дальнейшего развития событий.

Лосев решил, что, если его попытаются задержать, он будет прорываться силой. До выхода из здания вокзала оставалось не более ста метров, и вряд ли в этом переполненном пассажирами зале охрана решится применить оружие.

Так что шансы на успех у этого рискованного плана были. Хотя скорее всего его будут ждать снаружи.

Когда подошла очередь, таможенник, мельком бросив взгляд на его идентификационную карточку, сразу же оттиснул свой штамп в декларации, сообщавший о том, что у Лосева нет с собой никаких запрещенных для ввоза предметов.

Таможенник даже не удосужился открыть дорожную сумку Лосева и, не глядя на него, произнес:

— Следующий.

Лосев, не ожидавший, что пройдет досмотр с такой легкостью, несколько замешкался и получил от таможенника замечание:

— А вы, гражданин, проходите, не задерживайте остальных.

Итак, его ждали снаружи… Лосев шел к выходу неторопливо, до конца используя эти последние спокойные минуты, чтобы собраться и мобилизовать все свои внутренние резервы. Оружия у него не было, сколько человек ждали его у выхода, он не знал, но наверняка их будет достаточно.

Уверенное поведение говорившего с ним пассажира не оставляло в этом ни малейшего сомнения. Если, конечно, весь разговор не был пустой бравадой. Но уж настолько-то он разбирался в людях. Его недавний знакомый представлял собой реальную угрозу.

Пока Лосев проходил досмотр и идентификационный контроль, его недоброжелатель успел скрыться в толпе встречающих, и это было очень плохо, поскольку теперь Лосев не знал, с какой стороны ждать опасности.

Оставаться в толпе встречающих пассажиров не имело никакого смысла. Хотя серьезное оружие здесь применять не станут, будет достаточно и выстрела из парализатора, чтобы лишить его возможности двигаться. Зона действия этого устройства невелика. Надежный эффект достигался на расстоянии не более полуметра. Но в плотной толпе подобраться к нему на такую дистанцию ничего не стоит.

Лосев решительно направился к выходу, уверенно раздвигая глазевшую на прибывших толпу, расцвеченную транспарантами с названиями туристических фирм и букетами цветов.

Когда Лосев наконец миновал наружную стеклянную дверь космовокзала, ему в глаза бросился совершенно пустой перрон.

Кто-то заранее позаботился о том, чтобы сюда не попал ни один случайный прохожий. И это Лосеву очень не понравилось, поскольку означало, что здесь его неведомые противники готовы применить оружие, гораздо более серьезное, чем безобидный парализатор.

Еще можно было вернуться обратно в здание вокзала, но он замешкался, оценивая обстановку, и за его спиной щелкнул электронный замок. Дверь заблокировали — и этот путь был отрезан.

На стоянке виднелись несколько частных каров, а прямо напротив входа стояло одно-единственное свободное аэротакси с водителем. «Они что, меня за идиота принимают?» — сквозь зубы пробормотал Лосев, проходя мимо машины и решительно направляясь к скверику с фонтаном, расположенному в глубине привокзальной площади.

Боковым зрением он увидел, как два одинаково одетых человека в коротких плащах выскочили из ближайшего частного кара с затемненными стеклами и бросились следом. Их разделяло метров пять, и Лосев, не оборачиваясь, рванул вперед со всей скоростью, на которую был способен.

— Стоять на месте!

Не обращая внимания на окрик ровно столько мгновений, сколько нужно, чтобы выхватить парализатор, и не давая своим преследователям нажать пусковую кнопку, он упал им под ноги. Споткнувшись о его распростертое на земле тело, один из преследователей не удержался на ногах, но второй, отставший на пару шагов, отскочил в сторону и навел широкий раструб излучателя на голову Лосева. Промахнуться из такого оружия невозможно — оно бьет широким лучом и на несколько часов полностью лишает жертву возможности двигаться.

— Встать. Руки за голову!

Бросив быстрый взгляд по сторонам, Лосев понял что операция по его захвату была подготовлена вполне профессионально.

Грузчик на автоматической тележке, направлявшейся к ближайшему складу, достал из-под сиденья тяжелый армейский бластер и уже держал Лосева на прицеле. От здания вокзала бежало четверо охранников.

Лосев представил болезненные судороги, которые скрутят его мышцы, и предпочел подчиниться ради того, чтобы сохранить возможность двигаться и дождаться более благоприятного момента. К сожалению, его противники предусмотрели все.