Они испустили такой вопль, что он, должно быть, разбудил жителей деревень намного миль вокруг.

— Нет, папа, не так скоро!

— Все только-только становится забавным!

— Мы не готовы, папа!

— Все самое интересное достается мальчикам, — надулась Корделия.

Джефри посмотрел Роду прямо в глаза.

— Никакой опасности нет, папа.

— Никакой опасности нет! — взорвался Род. — Вы видели чародея-диссидента, сыплющего в вашем направлении пушечными ядрами, и ты говоришь, что нет никакой опасности? Вы видели мага-монстра, пытающегося наколдовать вам в тела куски скал, а ты говоришь мне, что это неопасно? Вы видели колдуна-уголовника, прямиком из темницы, швыряющего в вас камни, а ты говоришь мне что это нормально?

— Но мы же целы, — развел руками Магнус, — ничего кроме нескольких синяков.

— Случайность! Чистейшая, капризная удача! Вам просто повезло, что тот колдун оказался паршивым стрелком!

— И все же мы превосходим его в численности, папа!

— А он превосходит вас в весе! И это лишь человеческая опасность! А что будет, когда вы в другой раз будете перетягивать канат с одним из этих колдунов-практикантов? Вы же могли застрять в той бездне без возможности попасть домой!

— Не могли, папа! — возразил Джефри. — Как я сказал, надо только подумать о...

— Да, если у вас есть в качестве подстраховки кто-то, настроенный на вас!

— Но Грегори...

— Меня это не пугает, папа, — воскликнул трехлетний мальчуган, — мне приятно то серое место! Оно успокаивает и...

— Заставляет тебя чувствовать себя по-домашнему? — Род ощутил легкий укол вины. — Оно и понятно, твой дух провел там много времени в поисках, когда ты был младенцем и пытался выяснить, куда делись мы с мамой.

— Раз ты так говоришь, то значит так. Следовательно, я-то знаю дорогу. И никакой настоящей опас...

— А я говорю нет! — Прорычал Род стукнув кулаком по дерну. Предплечье даже заболело, но ярость подавила эту боль. — Вы что, черт возьми, делаете, отцу дерзить вздумали! — Он схватил Магнуса за шиворот и рывком придвинул лицо мальчика к своему. — Ты думаешь, что становишься большим, да? Ну, так позволь мне сообщить тебе, ты никогда не будешь достаточно взрослым, чтобы спорить со мной! — Он отбросил Магнуса назад и резко развернулся схватить Джефри. Шестилетний мальчуган увернулся, автоматически вскидывая руку, чтобы блокировать захват, и сумел отбить в сторону руку Рода.

Род замер, с глазами, вылезающими из орбит. Уставился на мальчика, белый от ярости, с сузившимися ноздрями.

Джефри отшатнулся.

— Папа, я не хотел...

— Я знаю, чего ты хотел! — Род широким шагом двинулся вперед. — Я хорошо знаю, что ты...

Но он наткнулся на что-то. Глаза Гвен смотрели прямо в него. Голос ее пробуравился сквозь его ярость, монотонный, требующий.

— Выйди! Я знаю тебя, Род Гэллоуглас, урожденный Родни д'Арман. Я знаю тебя, как моего возлюбленного и мужа, знаю, что ты тут, под этой одолевающей тебя свирепостью. Выйди, Род Гэллоуглас! Не давай этой скорлупе гнева овладеть тобой и покорить тебя. Ты всегда был заботливым мужем и нежным отцом моим детям. Ты из Грамария, а не из Тур-Хлиса! Ты мое сокровище, а мои дети — твои драгоценности! Муж, воротись! Выйди ко мне, Род Гэллоуглас!

Род уставился на нее, ярость вздымала все выше, но сдерживалась правдой ее слов. Злые чары... Он содрогнулся, и его ярость распалась в щепки и угасла. Он обмяк, ноги его на миг подкосились, и он споткнулся — рядом очутился Магнус, подставив плечо под отцовскую руку, глядя на Рода со страхом и озабоченностью.

Беспокойство за безопасность отца — даже после того, как Род проявил такую жестокость! Этот сын мог не только простить, он мог бросится на помощь! Раскаяние атаковало душевными муками, и сделало его суровым. Он восстановил равновесие и встал.

— Спасибо. — Но крепко стиснул плечо мальчика.

Магнус поморщился от боли.

Род держал мальчика за плечи обеими руками, но смотрел на Гвен.

— Это было глупо, знаешь ли. Очень рискованно. Тебе могло крепко достаться.

В глазах ее вспыхнул ответный гнев, вспыхнул и был погашен.

— Это стоило риска, милорд.

Он еще находился в возбужденном состоянии.

— Да. Спасибо. Большое-пребольшое. Но больше не делай этого. Может в какое-то время сработать. Когда на меня находит такое, просто... исчезни. Куда угодно и как можно, быстрей. Просто исчезни.

— Это будет глупо, — воскликнула она почти в отчаянии, — если мы побежим, ты погонишься — и тогда не услышишь, к чему тебя призываю.

Он промолчал.

Наконец, закрыл глаза и плотно стиснул кулаки. Он сделал три медленных, глубоких вздоха, а затем посмотрел на нее и сказал.

— Но ты должна это сделать. Не когда я рассержен. Да, ты права, это будет опасно, — И добавил с трудом, — для нас обоих.

От этих слов остался вяжущий привкус.

— А сейчас здесь становится горячо. Альфар и его подручные не шутят. Они слишком опасны. Я тоже опасен. И если я не покалечу детей, то покалечит он.

Она долго думала. Дети стояли в полном молчании. Затем Гвен медленно произнесла:

— Если ты желаешь, милорд, мы уйдем. И все же, прошу тебя, подумай еще раз. Нам безопаснее быть с тобой, так же как и тебе. Тогда мы сможем охранять друг друга с тыла. Если мы расстанемся с тобой и вернемся в Раннимид, то твои враги постараются нанести тебе удар, причинив вред нам. А тебя не будет, чтобы защитить нас.

Это было убедительным доводом. Род очень испугался того, что могло в нем самом, если он начнет спорить с ней. Он боялся за нее, боялся за детей...

Но он опасался и того, что Альфар когда-нибудь поймет, что его подручные не могут в одиночку справиться с Гэллоугласами. И тогда сделает, вероятно, самое разумное — навалится на них всем кагалом, всеми его колдунами, сообща. А дети, хотя уже мощные эсперы, но все равно еще дети.

И все-таки больше всего он боялся, что с ними может что-то случиться, если он снова выйдет из себя. Внезапно, он склонил голову.

— Ладно, оставайтесь.

Дети подняли радостный крик.

Их шумный гам заполнил всего Рода. Он стоял посреди водопада их шума, клянясь себе под нос, что никогда больше не даст своему гневу обратиться против них.

Он клялся про себя и на следующий день, и неистово искал, какой-то способ гарантировать их безопасность. Иной, чем отправка домой — он не собирался опять спорить с ними об этом. Споры переходили в приступы ярости.

— Разве, ты теперь не поедешь верхом, милорд? — Гвен сидела в седле на Вексе, а Корделия сидела перед ней.

Род молча покачал головой и продолжал шагать дальше.

Дети следовали за ним.

Из-за поворота вышли рослый крестьянин и его такая ж рослая жена с тащившимися рядом с ними пятью детьми. Они были усталые, хотя было еще раннее утро. Муж толкал перед собой ручную тележку, заваленную мешками и домашней утварью.

— Снова беженцы, — процедил сквозь зубы Род, — сколько их уже, Делия?

— Четырнадцать, папа.

Род кивнул.

— Четырнадцать, за какой срок?

— За полтора часа, папа, — ответил, взглянув на солнце Грегори.

— Там творится самое настоящее зло, дети, — покачал головой Род. — Люди не покидают свои дома из-за незначительных причин, пусть даже ненависти. Они убегают из-за страха.

— Мы не боимся страха, папа, — решительно заявил Магнус.

— Знаю, — отозвался Род, — именно это меня и беспокоит.

Они направились к крестьянской семье. Джефри заметил:

— Стражи колдуна теряют бдительность, папа?

— Почему? — нахмурился Род. — Ты сделал такой вывод из того, что они дали пройти этим людям?

— Там, откуда они идут, такого нет. Я выясню. — Он перешел на обочину дороги, когда туда подошел рослый крестьянин с семьей. Тот удивлением посмотрел на него.

Путник так устал и расслабился, что снизошел до разговора с тем, чье положение было ниже.

— Привет тебе, лудильщик! Выходит ты держишь путь на север?

— Да, — ответил Род, — беднякам приходится искать заработка, где только можно. А что там на севере?