Они связали его и бросили в конце коридора. Келп снял свой плащ, под которым тоже была форма, и вернулся к двери, где и остался стоять на страже. Между тем Дортмундер и двое других ожидали, глядя на часы.

— Он опаздывает, — сказал Дортмундер.

— Ничего, будет, — сказал Гринвуд.

У главного входа находились два сторожа. В этот момент оба они наблюдали за автомобилем, который появился внезапно и теперь мчался прямо на дверь.

— Нет! — закричал один из сторожей.

За рулём автомобиля, украденного в то утро, сидел Стэн Марч. На машине были другие номерные знаки; произошли и ещё кое-какие изменения.

В последний момент перед столкновением Марч выдернул чеку из бомбы, толкнул дверцу и выпрыгнул из машины. Он упал и покатился, причём продолжал катиться в течение нескольких секунд после удара и взрыва.

Столкновение было великолепным. Машина влетела на широкий тротуар, с силой ударила в застеклённые двери и, оказавшись наполовину внутри, превратилась в пылающий факел.

Через несколько секунд огонь достиг бензобака, что произошло благодаря внесённым Марчем изменениям, и взрыв выбил остатки стёкол, уцелевших при ударе.

Никто в здании не мог не услышать прибытия Марча. Дортмундер и другие, услышав взрыв, обменялась улыбками и двинулись вперёд, оставив Келла охранять двери.

Их появление в зале было не простым делом. Им пришлось пройти много коридоров и две лестницы, прежде чем они, наконец, открыли одну из тяжёлых металлических дверей в зал экспозиции на втором этаже. График движения оказался верным — ни одного сторожа не было видно. Все они находились у главного входа, возле горящей машины.

Несколько человек окружили Марча, голова которого лежала на коленях у одного из сторожей. Он явно находился в шоковом состоянии, вздрагивал и бормотал: «Он больше не поворачивается… Больше не поворачивается…» И при этом шевелил руками, будто старался свернуть руль. Другие сторожа столпились вокруг горящей машины, на все лады обсуждая редкостное везение этого счастливчика, в то время как по крайней мере четверо других висели на разных телефонах, вызывая врачей, полицию и пожарников. Внутри здания Дортмундер, Чефуик и Гринвуд быстрыми бесшумными шагами направлялись к экспозиции Акинзи. В полумраке, нарушаемом лишь тусклым светом дежурных лампочек, изощрённые украшения, боевые костюмы и дьявольские маски казались куда более выразительными, чем днём, при скоплении людей. Придя на место, они немедленно принялись за работу.

Нужно было открыть четыре замка, тогда стеклянный куб снимался.

Чефуик принёс с собой большую чёрную сумку — из тех, что популярны у сельских врачей, — и извлёк оттуда Множество замысловатых инструментов из тех, что сельские врачи в жизни своей не видели. И сразу же набросился на замки.

Первый занял у него три минуты, остальные — всего четыре минуты. И всё же эти семь минут тянулись очень долго… Зарево внизу побледнело, шум стихал; скоро сторожа вернутся на свои места. Дортмундер с трудом удерживался, чтобы не торопить Чефуика.

— Всё! — хрипло выдохнул Чефуик.

Стоя на коленях у последнего взломанного замка, он быстро убирал инструменты в свою сумку.

Дортмундер и Гринвуд встали у противоположных сторон куба. Он весил около ста килограммов и был абсолютно гладким, не ухватить. Им пришлось прижать ладони к углам и так поднять его. Дрожа от напряжения и покрываясь крупными каплями пота, они смотрели друг на друга сквозь стекло. Едва куб поднялся на шестьдесят сантиметров, как Чефуик скользнул под него и схватил изумруд.

— Скорей! — хриплым шёпотом сказал Гринвуд. — Скользит!

— Не оставляйте меня внутри! — завопил Чефуик, быстро выскальзывая оттуда.

— У меня влажные ладони, — дрожащим голосом пролепетал Гринвуд, — скорее ставь!

— Не выпускай его, ради бога! — взмолился Дортмундер. — Ради бога, не выпускай!

— Не могу… Я не удержу… Он… Куб скользнул по ладоням Гринвуда. Не поддерживаемый с одной стороны, он выскользнул также и из рук Дортмундера и упал на пол.

Он не разбился. Он просто громко стукнулся и задребезжал: БрррууррааНННННГГГпп-нгнги… Снизу донеслись крики.

— Бежим! — заорал Дортмундер.

Испуганный Чефуик сунул изумруд в руку Гринвуда.

— Возьми его, — сказал он, хватая свою чёрную сумку.

Наверху лестницы появились сторожа.

— Эй, вы! — закричал один из них. — Не двигаться, оставаться на месте!

— Разбегайтесь! — крикнул Дортмундер, рванувшись вперёд.

Чефуик побежал налево. Гринвуд побежал прямо.

Тем временем приехала санитарная машина. Появилась полиция. Подъехали пожарные. Полицейский в форме пытался задавать Марчу вопросы, санитар в белом халате просил оставить пострадавшего в покое. Пожарные приступили к тушению огня.

Кто-то достал из кармана Марча бумажник, в котором находились фальшивые документы, положенные им туда полчаса назад. Марч, ещё явно не пришедший в себя, всё время повторял:

«Он больше не поворачивается… Я поворачиваю, а он не поворачивается…»

— По-моему, — сказал полицейский, — вы просто запсиховали. Что-то случилось с рулевым управлением, а вы, вместо том, чтобы нажать на тормоз, нажали на газ. Такое бывает сплошь и рядом.

— Оставьте раненого в покое, — сказал санитар.

Марча уложили на носилки, внесли в санитарную машину, которая и отъехала с включённой сиреной.

Чефуик сломя голову мчался к ближайшему выходу, услышав сирену, прибавил скорости. Не хватало попасть в тюрьму, в его то годы! Тогда не будет ни поездов, ни Мод, ни шоколадного крема.

Он на бегу распахнул дверь, кубарем скатился по лестнице, побежал по коридору, повернул и внезапно оказался перед входной дверью и сторожем.

Он попытался повернуться, не замедляя бега, уронил сумку, споткнулся и упал. Сторож помог ему подняться. Это был Келп.

— Что происходит? Вышла осечка?

— Где остальные?

— Я не знаю. Не лучше ли смыться?

Чефуик выпрямился, и оба прислушались. Шума погони не было.

— Подождём пару минут, — решил Чефуик.

— Да, лучше подождать, — согласился Келп. — Ключи от машины всё равно у Дортмундера.