- Холодно? - нарушаешь ты паузу. - Иди сюда, я тебя закрою.

Я мрачно смотрю на тебя:

- Не пойду.

- Ты же не боишься высоты, Рицка, - подначиваешь ты, - разве тебе страшно пересесть?

- Нет, - я качаю головой, - не хочу.

Ты хмуришься:

- Почему?

- Просто не хочу, - я подпираю кулаком щеку и разглядываю панораму открывающегося во все стороны Токио. - Красиво, да?

- Рицка. Почему?

Я не выдерживаю:

- Потому что ты… Я тебе не нравлюсь! И нечего тут!..

Ты не отвечаешь. Достаешь из кармана сигаретную пачку, вытягиваешь сигарету - я выхватываю ее из твоих пальцев и ломаю. Рассыпавшийся табак тут же сдувает со скамьи, ты опускаешь голову:

- Ты нравишься мне. Дело не в этом.}

}Значит, ты понял, про что я, да?!}

}- А в чем тогда, Соби? В чем?

Молчание.

- Давай лучше на город смотреть, - подытоживаю я.

- Послушай… - произносишь ты тихо. Я трясу головой:

- Не надо. Не надо ничего.

- Рицка, если мое поведение раздражает тебя, почему ты не хочешь прибегнуть к методу, который все упростит?

- Ты про наказания? - Ты киваешь, пристально глядя на меня. - Еще чего не хватало! Я не собираюсь тебя наказывать, когда ты не говоришь!

- Но это тебя огорчает.

- Соби, - я вцепляюсь в свои волосы, - если ты видишь, что я огорчаюсь, и продолжаешь в том же духе, значит, тебя все устраивает! Какая тогда разница!

Ты бледнеешь:

- Меня это как раз не устраивает. И я предлагаю тебе выход.

- Что ты несешь! - от бессильного гнева я забываю, что здесь нельзя делать резких движений, и вскакиваю на ноги. Кабина со скрипом вздрагивает, я чуть не теряю равновесие, качнувшись назад, и ты одним движением усаживаешь меня на колени. Я вырываюсь, чтобы ты не сбил меня с толку:

- Пусти! Если не хочешь, чтобы я тебя касался, то и сам меня не трогай, понял?!

- Рицка, - шепчешь ты, прихватывая губами мое кошачье ухо, - я же говорил - ты можешь делать, что сочтешь нужным.

- Я не хочу - так! - кричу я почти со слезами. - Как ты не понимаешь!

- Это не должно беспокоить тебя. - Ты смыкаешь руки за моей спиной, у меня уже нет сил сопротивляться - ты держишь очень крепко. Кабина на секунду замирает на верхней точке круга, а потом мы отправляемся вниз.

- Еще как должно, - я обессиленно закрываю глаза, прислоняюсь к твоему плечу и больше ничего не говорю.

Несколько минут проходит в тишине, и я в конце концов смотрю из-под ресниц. У тебя такой озадаченный вид, что мне вдруг делается очень тебя жалко.

- Соби…

- Да?

Качаю головой:

- Просто… не знаю.

Ты вздыхаешь:

- Мне жаль, если я обидел тебя.

- И мне, - шепотом говорю я и высвобождаюсь из объятия. Кабина приближается к земле, нас уже можно разглядеть снизу. Сажусь рядом с тобой и вытягиваю руку ладонью вверх; ты тут же накрываешь ее своей и усмехаешься - по-моему, грустно:

- Я люблю тебя, Рицка.

Странный ответ. Я превозмогаю смущение:

- И что?

Ты пожимаешь плечами:

- Ничего.

- Ну объясни, - возмущенно раскрываю я глаза. - Думаешь, я не пойму?

- Нет. - Ты отворачиваешься, твоя ладонь тяжелеет. - Но если захочешь…

- Мне не будет проще тебя наказывать! - вскидываюсь я. - Даже не надейся!

- Хорошо, хорошо, - тихо и поспешно говоришь ты.

Я знаю такое твое согласие - оно только для меня, ты не убежден.

- Соби… - предупреждаю я.

Ты улыбаешься:

- Да.

- Не уходи от ответа!

Ты поднимаешь брови, и сейчас кажется, что тебе не двадцать лет, а гораздо меньше. У тебя такой взгляд и улыбка…

- Ты очень милый, Рицка.

Вот и говори с тобой. Я о важном, а ты…

- Не увиливай!

- Нам пора сходить, - ты поднимаешься, одергиваешь полы пальто и снимаешь цепочку. А потом удерживаешь кабину, пока я спрыгиваю на землю.}

}Ладно. Главное я, кажется, понял: тебе нравится делать со мной то, что делаешь. Непонятно, почему ответить не разрешаешь. Наверное, думаешь, я еще ребенок. Заставлю тебя завтра Ясперса читать, а потом обсуждать, посмотрим, как тогда заговоришь.

- Я хочу во дворец Золушки! - подбегает разрумянившаяся Юйко. Похоже, на этот раз она трусила меньше.

- Это в центре парка, - ты улыбаешься как ни в чем не бывало.- Пойдем сразу или сперва перекусим?

- Перекусим, - говорю я решительно. - Давайте пообедаем.

- Тебе не понравилось кататься, Рицка-кун? - с любопытством спрашивает Яёи.

- Понравилось, - я торопливо выхватываю у него карту. - Где тут ближайшее кафе?

Ты смотришь на меня, а я притворяюсь, что не замечаю.}

}*

В воскресенье я опять просыпаюсь почти в полдень. Вчера мы вернулись поздно - проводили до подъездов Яёи и Юйко, потом в нашем районе зашли в магазин, а от магазина квартал прошли пешком. Ветер стих, падали редкие снежинки, и было очень красиво. Я делал вид, что разговора на колесе обозрения не было, а ты мне подыгрывал.

Я не знаю, как назвать то, что чувствую. Ты можешь причинить мне настоящую боль, не от царапин или синяков, а когда слезы не удержишь, и лишь ты можешь всегда меня утешить.

Тебе тоже часто бывает больно из-за меня, только я не понимаю, почему. Ты делаешься грустным, когда я рассказываю о школе, предлагаю, держа палочками, кусочек сасими или зову тебя посмотреть, какая погода за окном. И еще ты обнимаешь меня во сне. По-че-му?

Я ударяю кулаком по подушке.

Меня выводят из себя твои слова, что я могу с тобой делать, что в голову взбредет. Терпеть не могу тех, кто исполняет чужие прихоти. Но ты ничьих капризов не сносишь. И никто не отваживается тобой командовать, даже тот сэнсей…}

}Ты что-то смотришь, растянувшись на полу перед телевизором.