Раньше, чем я успеваю вскрикнуть, рядом с моей головой разлетается на куски цветочный горшок. Комки земли летят во все стороны, цветок падает…

- Рицка!!}

}Обычно я сжимаюсь около стены и пережидаю, пока мамин гнев утихнет. И сейчас я даже забываю, что пришел не один. А в следующую секунду вспоминаю, потому что ты хватаешь меня за плечо и отшвыриваешь за спину, так, что я прикладываюсь затылком о дверной косяк. Но я сейчас не чувствую боли.

- Соби, только не!..

- Стойте!

Мой испуганный возглас сливается с твоим повелительным. Кажется, от него даже часы остановились бы. Мама застывает на середине движения, и я с ужасом вижу у нее в руке кухонный тесак для мяса.

- Мама… - выдыхаю я без звука, чувствуя, что ноги подгибаются, и заставляя себя держаться прямо. - Мама…

- Положите это на пол. И в комнату, - говоришь ты тем же властным тоном, - идите в комнату. Сядьте там.

Я широко раскрытыми глазами смотрю на твою вскинутую руку - я видел, как ты останавливаешь летящие в нас заклинания, но в обычной жизни этот жест выглядит… еще более…

Тесак, глухо звякнув, падает на пол. Потом мама, шаркая ногами, уходит в гостиную.

- Рицка, - поворачиваешься ты, - можешь собирать вещи. А мы пока обсудим кое-что с твоей мамой. Иди же, - в твоем тоне появляется удивление, - что не так?

- Я… может, мне тоже надо присутствовать при разговоре?

Вообще я в этом не уверен. Но я и не уверен, кто из вас опаснее друг для друга.

- Рицка, ты допускаешь мысль, что я причиню твоей маме вред? - ты мрачнеешь, и я торопливо качаю головой. - Тогда в чем дело?

- Просто… не знаю, что взять, - нахожусь я. - Там компьютер, книги, одежда…

- Компьютер и у меня есть, - пожимаешь ты плечами. - Можешь взять диски и вынуть из своего системника винчестер. Если не сможешь, я потом поднимусь и помогу тебе.

- Сам справлюсь. Ладно. Я быстро.

Ты киваешь и уходишь в гостиную. Я, изо всех сил стараясь не прислушиваться, взбегаю к себе.}

}Хорошо, что можно не разорять комнату. Торопливо выгребаю диски с фильмами, фотографиями, электронными версиями любимых книг и манги, собираю учебники и литературу, которую взял в библиотеке. Надо будет как-нибудь забежать и сдать Юнга. А то некогда и некогда.

Вынимаю винчестер - в самом деле хорошая мысль.

И куда все это?..

Выдергиваю из-под кровати большую спортивную сумку. Мне не хочется себе признаваться, но сюда много поместится, и я хочу заполнить ее до отказа. Потому что в следующий раз я приду как можно позже. Мне нелегко здесь находиться. Даже не так - нелегко жить в одной комнате, редкими перебежками добираясь до кухни, чтобы перекусить. Я устал озираться и бояться сказать что-нибудь не то.}

}Осматриваюсь по сторонам еще раз. Над столом висит большая рамка с нашими фотографиями. И пусть висит. Если что - распечатаю заново, а тебя буду видеть и без них. Значит, теперь одежда. Зимняя куртка, теплые ботинки, свитера, несколько рубашек и футболок. Пара плавок. Носки. Что еще?.. Джинсы… Шарф… Ах да. Зимняя шапка. Терпеть не могу шапки, но надо взять на всякий случай. А то тебя еще угораздит купить мне вторую. С тебя станется.

Подтаскиваю к шкафу стул, встаю на него, открываю антресоли и начинаю шарить рукой на полке. Эта совсем теплая, не хочу… Ага, спортивная… терпеть ее не могу… Где моя меховая кепка?

А это что?

Кончики пальцев задевают что-то полиэтиленовое. Точно не одежда. Я вытягиваюсь на цыпочках и тащу это «что-то» к себе. Попутно и кепка обнаруживается, наконец. Не глядя бросаю ее на кровать и прислоняюсь к дверце шкафа плечом, рассматривая диск.

Обычный, в прозрачном конверте. Был вложен в ненавистную вязаную шапку, за отворот. Надо же, когда я искал завещание Сэймэя, вынимал всю одежду, переставлял все книги, он не выпал. Ну да - я же не разбирал стопки с вещами. И смотрел не в них, а под ними…

Это не мой диск. Хоть у воспоминаний в моей голове и нет порядка, и помню я более-менее четко только неполный последний год… но это определенно не мой почерк. «Аояги», - неразборчивый иероглиф росписи на матовой стороне, там, где пишется название.

Сэймэй… что там? Что ты туда сохранил и забросил ко мне на полку?}

}Я кладу диск к тем, которые беру с собой. Посмотрю как-нибудь на досуге. Вряд ли там обнаружится что-то, проливающее свет на смерть моего брата, иначе он не стал бы прятать его так - а просто слил информацию в запароленный файл с моим «истинным именем». Но знание лишним не бывает… Только тебе, пока сам не посмотрю, не покажу.

Я прикидываю габариты сумки, количество вещей на кровати, и начинаю складывать их.}

}Минут десять спустя заканчиваю. М-да. Не сумка, а средних размеров бегемот. Интересно, мы утащим ее до автобуса или придется вызывать такси? Я прислушиваюсь. Внизу тихо, и от этого делается как-то не по себе. Пока я был занят, тишины вроде и не было, ее заполняли мои сборы и бормотание себе под нос.

По привычке бесшумно открываю дверь. Прислушиваюсь еще раз. Снизу доносятся приглушенные голоса. Оборачиваюсь, смотрю на сумку. Оставлю ее пока здесь. Одному мне с таким грузом толком не развернуться.

Спускаюсь до середины лестницы, потом - как можно тише - до конца. И слышу мамин голос:

- Да, конечно, я понимаю. Я тоже думаю, что Рицке будет лучше, если он начнет общаться. Он ведь совсем не разговаривает, знаешь. Как замолчал два года назад, так и всё. После смерти брата он вообще неуправляемый, будто подменили сына. Так что я не против, пусть живет у тебя - Сэймэй о тебе много рассказывал. Только уж следи за Рицкой - и пусть пару раз в неделю появляется!

- Хорошо, онээ-сан, - отвечаешь ты вежливо.}

}Я так удивлен, что прикусываю костяшки пальцев. У мамы ровный, совершенно спокойный голос, словно не происходит ничего особенного. Она готова отпустить меня с тобой? Она не сердится? Может, ты волшебник, Соби? Я ожидал скандала, уговоров, слез, или что мама попытается… Но при тебе она бы, наверное, не стала… Не знаю… Только это настолько хорошо, что даже не верится.

- Ты знаешь, Соби-кун, может быть, ты прав в желании заниматься школьной жизнью Рицки, - продолжает тем временем мама. Я пытаюсь переварить это обращение - до сих пор я его не слышал, оно звучит как-то необычно. - Пока был жив Сэймэй, всеми делами Рицки занимался он. Они были неразлей-вода, - мамин голос вздрагивает.}

}Как ты слушаешь это? Ведь тебе тоже… Тоже до сих пор небезразличен Сэймэй.

У меня нет ответа, я знаю только, что хочу прекратить ваш разговор. Он мне неприятен.}

}- Соби, - зову я. Совсем тихо, не громче дыхания. И вздрагиваю, когда в полутьме коридора возникает переливающаяся синяя бабочка. Касается крылышками моей протянутой ладони - и растворяется в воздухе. Диалог в комнате немедленно завершается:

- Благодарю вас, онээ-сан, - церемонно произносишь ты, судя по всему, вставая. - С вашего позволения.