Я замерла, ожидая удара от призраков. Но было тихо. Только стук собственного сердца. Я тоже разогналась, но толку от меня было чуть. Я растерла плечо и уже вдвоем с Дареном мы принялись выбивать дверь. С пятой попытки выломался кусок, открывая путь к свободе. Свет резанул по глазам.

Дарен подтолкнул меня, чтобы я лезла первая. Шестое чувство, как любят говорить люди, мне подсказывало, что первым должен быть он. Я одернула его руку и толкнула вперед. Он упирался, но полез. Внутри все сжалось. Если мои предположения верны, то я спокойно выберусь следом. Однако предположения — есть предположения, а факты неумолимы и порой жестоки.

Пока пролезала через дыру, расцарапала спину и затылок.

Снаружи был серый угрюмый вечер, но воздух! Воздух был свеж и вкусен, как никогда в жизни! Небо было затянуто грязно-синими облаками. Совсем недавно прошел сильный ливень, оставив после себя влажные стены и лужи.

Под ногами валялись осколки кирпичей. Мы находились в разрушенной части замка, откуда выбраться можно без проблем. Страх, как цепляющийся мохнатыми лапками паук, ослабнув, оторвался от сердца.

— Кажется, мы свободны, — сказала я, первой нарушая негласное правило. Теперь оно не работало.

— Если доберусь до столицы, поставлю свечку храмовникам! — ответил Дарен.

Он меня обнимал, чтобы я не упала на сколотых мокрых камнях. Свалиться вниз на, пускай, крутом спуске было бы очень обидно. После того, как мы выбрались из преисподней живыми и практически невредимыми.

Горизонт был чист. В радиусе видимости на полях и близ лесов движения хищников не видно. Мог ли их распугать богор? Нет, это вряд ли.

Лошадей мы обнаружили на том же месте, где и оставили. Они нервно похрапывали. Когда я подошла к Смирной и хотела отвязать узду, лошадка попыталась цапнуть меня за пальцы. Я вовремя отдернула руку. Кажется, она сильно переволновалась. И её можно понять, учитывая происходящее в замке безобразие.

Из седельной сумки я достала флягу с водой. Сбросив грязную рубашку, я принялась отмывать с лица и шеи кровь. Знаю, что кровь отмывается плохо, но я должна была попытаться хотя бы создать видимость чистоты.

Дарен, спасибо ему за тактичность, занимался собой и своей лошадью, отвернувшись от меня.

Переодевшись в чистую рубаху и старые кожаные штаны, которые хорошо защищают ноги от крапивы и колючих веток, я вновь почувствовала себя живым человеком. Учитывая прошлые ошибки, я заправила штаны в сапоги и приладила с внешней стороны небольшой нож. Мне понадобилось столкнуться с мерзким мужиком, чтобы набраться опыта собственной безопасности. Хорошо бы еще пару ножей на руки и один на пояс. Чем больше, тем лучше. Только у меня небольшая проблема: нехватка ножен и ножей.

У Дарена с этим дела обстояли лучше. На поле битвы он не только успел отбиться от мародеров, но и запастись оружием.

Напоив лошадей из корыта со сточными водами и покормив их лепешками, мы сами наскоро перекусили и отправились в дорогу. Хотелось скорее покинуть это проклятое место. Я несколько раз проверила, как ходит кинжал в наспинных ножнах, прежде чем мы пересекли черту купола. Я взяла Дарена за руку, на тот случай если понадобится моя помощь. После смерти хозяина замка давление в куполе ослабло. Какое-то время защита будет работать, но без подпитки скоро развеется.

Моя помощь не понадобилась, но отпускать его руку не хотелось. В груди разливалось тепло. И чем дольше наши руки были сомкнуты, тем теплее становилось на сердце.

Ворота были открыты. Хорошо, что помимо нас замок удалось покинуть еще кому-то. Плохо, что за воротами нас ждали испытания такие же жестокие и опасные.

Старым трактом мало кто пользовался. Молодой император Николай снизил ввозные пошлины, стимулируя приток заграничных товаров и соответственно золота в казну. Иностранные купцы потянулись за прибылью, прокладывая новый тракт ближе к торговым точкам империи. Вдоль нового тракта, как грибы после дождя, расплодились постоялые дворы и харчевни. Старый тракт постепенно зарос травой.

О былом назначении напоминали выбоины от тележных колес и мегалиты. Зато была меньше вероятность встретить хищных тварей.

Самая быстрая и выносливая лошадь может выдержать десять-одиннадцать часов непрерывной скачки. Из известных мне местных пород такими качествами могла похвастаться Вирганская верхова?я. Наши лошади не относились к этой категории. Выносливее крестьянской породы, но не более.

Путь до замка они выдержали. Примерно, шесть часов. От замка до столицы порядка ста пятидесяти верст. Расстояние раза в три больше того, что мы преодолели.

Небо по-прежнему было обложено тучами, из тех, что затягивают небосвод, но дождя с собой не несут. Стояла спокойная, безветренная погода. Благодатная для длинного перехода. Только радости по этому поводу мы не испытывали.

В двух верстах от тракта мы заметили разоренную деревню, в которой пировали птерозавры. Наверняка, помимо ящеров там кормились и другие твари. Гнаться за далекой добычей они даже не подумали. Чувствуя отвращение к себе и к аморальным ублюдкам, устроившим анархию смерти, мы проехали мимо.

Что бы стоило старосте или знахарю, который порой приживался в деревнях, сохранить защитный камень? Активировать камень проще некуда: положил на землю у ворот, налил воды в желоб, прочитал надпись на камне и всё. Деревню бы окружила защитная стена, которая уничтожала бы всякую тварь. Пускай у защиты было бы слабое место: открытый для нападения верх. Все же шансов на выживание было бы больше. А так…

Серый вечер постепенно переходил в ночь. В сумерках, проезжая в полуверстовой близости от нового тракта, нам попалась перевернутая карета. Карета лежала посреди участка нового тракта. Проверять раненных смысла не имело. Карета была расколота, как орех. Внутренностями наружу. Были заметны следы борьбы, но ни хищников, ни их жертв не осталось.

Ближе к столице старый тракт соединиться с новым. Нужно будет решать: рискнуть и продолжить путь, либо свернуть в Курьевские топи.

Ночью, слепой и тихой, такой, что, кажется, будто время замерло, мы сделали остановку вблизи ручья. Отдых вышел ни то ни сё. И мы с Дареном, и лошади дергались от каждого шороха. Дав лошадям остыть и напиться, мы тронулись в путь.

Через пять верст старый тракт и новый станут единым. Я была за то, чтобы свернуть в топи. Не то чтобы я часто по ним ездила, но доводилось, и не раз. Смолянская губерния граничила с Ново-Крашенской. Чтобы сократить путь и объехать пропускные заставы, жадные до крестьянских медяков, я пользовалась народной тропой. Поначалу ездила с проводниками, потом освоилась и наловчилась одна.

Полушепотом, сталкиваясь лошадиными боками, мы спорили с Дареном о том, какой выбрать путь. Дарен был за новый тракт и категорически против топи. Он увещевал, что темной ночью, когда ни зги не видно, лучше иметь твердую землю под ногами, чем утонуть в трясине. Отчасти я была согласна с ним, но моё чутье вопило о том, что на новый тракт лучше не соваться. Костей потом не соберем. Лучше выбрать топи. Выжить там больше шансов.

Выбирая между смертью от зубов хищников и смертью от утопления, я выбрала бы второе. Да, страшно, но не больно. Последнюю мысль я высказала Дарену. Он покрутил пальцем у виска. На большее у него не хватило времени.

Разбавляя цокот копыт в тишине, из близлежащего оврага вылезла стая урциев. Хищники внешне напоминали гиен, были падальщиками, но гораздо глупее. Мы пустили лошадей в галоп. Оторваться сразу не получилось. Приближаясь к новому тракту, мы слышали грызню, скулеж и прочие звуки борьбы за пищу. Над пролеском, который шел вдоль тракта, ломались ветки и доносился звук хлопков.

Если мы даже и проскочим через "засевших" впереди хищников, то нацепляем на свой хвост еще лешеву кучу людоедов. Дарен считал так же.

— Сворачиваем! — сказал он так, чтобы я услышала.

Болтов в мешке не было, как и арбалета, потерянного в проклятом замке, зато оставались мой кинжал и меч Дарена. Вот ими-то мы и отбивались, как могли.