Престольный дворец сохранил дух старой Виргалеи. Дверные порталы были выполнены из белого камня, стены украшены изображениями зверей и птиц и растительным орнаментом. В окнах вставлена цветная слюда. Потолки были куполообразные и украшены, так же как и стены. Проходя мимо открытой двери в залу, я заметила изразцовую печь.

Быт дворца был размерен и статичен. Завтрак, обед и ужин в одно и то же время. Помещения освещались свечами. В десять часов вечера слуга тушил свечи, и коридоры погружались в полную темноту. Из новшеств: была встроена канализационная система.

Вымывшись в заранее приготовленной теплой воде, я переоделась в чистую хлопковую ночнушку, приготовленную Шурой. Девушка сообщила, что мастерицы из пошивочной разошлись спать и платье она сможет раздобыть только завтра. Но завтра непременно. Отпустив девушку отдыхать, я тоже легла спать. Все-таки тело требовало отдыха. Сон в кресле — одно издевательство над измученным организмом. Едва коснувшись подушки, я уснула.

Ночью охранная система купола Чарующего леса пыталась выдернуть меня, требуя внимания. С прошлого раза я откорректировала защиту, и предупреждения были гораздо менее агрессивны по отношению ко мне. Кроме того, я перенаправила большую часть защитных функций на Путяту. Поэтому, когда система реагировала, и я не отвечала, сигнал переходил к духам моего леса. Это было сделано с тем расчетом, что я не всегда могу вернуться в Чарующий лес, даже в виде шельта, а Путята и Моркл — духи леса и в их интересах беречь лес и его жителей.

Приемная зала императора была пропитана высокомерием и гордыней, как едким дымом. Стены были украшены лепниной в виде резных листьев и покрыты позолотой. Массивный лакированный стол из темного дерева занимал треть залы. В оконных нишах вздымали лица к небу массивные статуи с две маховые сажени, чей рост, как и высота потолков, заставляли чувствовать себя букашкой.

Император соответствовал кабинету идеально. То же высокомерие и гордыня. У него были глубоко посаженные глаза и пронзительный буравящий взгляд. Где-нибудь в другое время при других обстоятельствах, я могла бы назвать его симпатичным: военная выправка, стать. Да, могла бы. Если бы не взгляд и не спесивость. Он смотрел на меня, как на насекомое. Очень редкое насекомое.

К тому моменту как я предстала перед "небольшим" собранием доверенных лиц, которое больше напоминало военный совет, я еле сдерживалась, чтобы не разбить одну из дорогих напольных ваз. Просто чтобы убедится, что эти люди еще способны реагировать искренне.

Император встал, как только я вошла. Видимо, не хотел дать мне шанса почувствовать себя выше его.

Дарен стоял отдельно от приближенных лиц. На том месте, где мог бы находиться человек, являющийся правой рукой самодержца, если бы таковой у него был. Ноги на ширине плеч, руки за спиной. Он смотрел на меня.

За спинами генералов, казначеев и палача (его грязная аура оставляла серо-бурые отпечатки на всем, к чему он прикасался) располагались удобные стулья, обшитые золотистым бархатом. Все предпочитали стоять, лишь для того, чтобы в который раз выказать подобострастие.

— Итак, наконец, Вы графиня, почтили нас своим визитом, — сказал император Николай Великодушный.

Великодушным его прозвали за либеральное отношение к разжалованным при регенте дворянам и магам и предоставление некоторых свобод низшим слоям общества.

— Прошу прощения, что не приехала раньше. Не было возможности, — ответила я, скрипя зубами.

— Оставьте Ваше вранье для простаков.

— Я не хотела Вас оскорбить, — я слегка присела в реверансе.

Может быть, я и росла в Моне и от двора была далека, но этикет я знала. Мать, а потом и отец постарались вдолбить его в меня. Будто знали, что рано или поздно мне придется служить императору Вирганы.

Реверанс в штанах — не самое культурное зрелище, но за неимением платья, сойдет и так. Если подумать, мужчинам тоже приходится кланяться и при этом они не выглядят смешными. Поизящнее многих дам.

— Ваш титул, графиня, земля и крепостные, принадлежащие Вам, обязывают служить империи. Это Ваш долг.

Он молчал, буравя меня своим взглядом светлых равнодушных глаз. Я молчала тоже. Землю я хотела сохранить. Очень. Без раздумий я бы согласилась отдать титул, крепостных в обмен на землю и свободу. Только даже заикаться о подобном бартере не стоит. Либо выгонят с позором, лишив всего, либо на плаху.

Реальность в империи такова, что титулованная помещица или помещик по дарованию императора владеют землей и крестьянами, которые вкалывают на этой земле и ежегодно пополняют казну налогами. На этой системе и построена империя. Если дворянин будет владеть землей без крестьян, он не сможет платить налоги. Не будет у него дохода, да и жить на широкую ногу дворянин не сможет. В общем, кормиться за счет невольного труда выгодно и империи и дворянам.

Если у дворянина нет земли, значит, он должен служить в армии, в министерстве, в казначействе и т. д. Либо при дворе. Для женщины-дворянки все сложнее. Она должна быть замужем и тогда муж расплачивается по налогам. Или на выданье — тогда отец.

Самое выгодное дворянке стать вдовой состоятельного мужа. При наличии земли платить налоги с крепостных. При отсутствии — плакаться на жестокую долю и перечислять взнос в казну со счета покойного мужа. Еще лучше попасть в свиту императора или принцессы. Тогда и взнос платить не нужно.

— Чем Вы можете быть полезны империи?! Помещица без крепостных, к тому же, с весьма скверным характером и славой!

Действительно чем? Усадьба разорена, да и в нынешних условиях, мечтать о её восстановлении глупо. Пользоваться счетом в Дворянском банке могу с разрешения императора, так как ни отца, ни брата, ни мужа у меня нет. По "хорошему" я должна выйти замуж, а потом овдоветь, и тогда смогу распоряжаться собой и деньгами как захочу.

Замуж я не собираюсь, становиться вдовой тоже. Остается только служба в качестве придворного мага. Что мне совсем не по душе.

Я молчала. Предлагать себя в качестве придворного мага — унизительно. Дарен, наверняка, рассказал ему про все, что видел.

— Мне доложили, что ваша слава колдуньи имеет все основания. Вы унаследовали дар графа Ячминского и хотите претендовать на должность придворного мага, — он замолк, предоставляя возможность всем присутствующим переварить услышанное.

К слову сказать, я вовсе не претендовала на эту должность. Но весь разговор очень умело свелся к тому, что я вынуждена согласиться.

— Диплома с собой Вы не привезли. Очень жаль. Но, думаю, что магу диплом не нужен в качестве подтверждения его способностей. Если маг нас не обманывает. Правда, графиня?

— Итак. Что вы умеете, Верелеена? — Император оперся пальцами на глянцевый янтарный стол. Двенадцать пар глаз наиболее приближенных к государю людей следили за каждым моим движением. Глаза Советника, графа Ворошина, единственные выражали дружелюбие.

Лицо же Дарена не выражало ничего. Он провел вчера весь вечер наедине с императором. Перед заседанием я его не видела. О чем они договорились можно только предполагать.

— То же, что и отец, ваше величество, — ответила я.

Если он надеялся, что я выложу ему всё, как на исповеди, то сильно ошибся.

— Значит, он вас научил тому, что умел? Отец Гавриил подайте мне контракт графа Ячминского!

Мужик, в черной рясе до пяток, с огромным животом и длинной бородой, как и положено попу, отодвинул стул, чтобы выйти. Звук тяжелой поступи деревянных каблуков эхом разносился по зале, пока отец Гавриил обходил стол, чтобы лично в руки передать свиток.

Император нахмурился. Развернув контракт, он так посмотрел на попа, что тот сник и осунулся, стараясь уменьшиться в размерах. Что было непросто при его внушительном росте. Глиняная печать на свитке оставила в качестве памяти о себе пару коричневых крошек.

— Так. Значит, вы можете перемещаться в любую точку страны, заряжать пространство на богатство, здоровье, успех, гадать на Таро — это можно опустить… обычный набор придорожной цыганки. Лечение болезней без хирургического вмешательства… ерунда полная. — Он умолк, читая про себя. — Конечно, от демонстрации вы отказываетесь. Любопытство не повод его удовлетворять, не так ли?