— Феннен… Я… я не хотела расстроить тебя, — сказала она честно.

— Тогда обещай стать моей женой, и мы поговорим с твоим отцом…

— Феннен! Пожалуйста, пойми, что ты мне очень нравишься, но не будь так настойчив! Когда… — Эрин вдруг заколебалась, сознавая, что ее будущее висит на волоске. Она понимала, что отец, в конце концов прикажет ей выйти замуж, и выберет для этой цели Феннена. Таким образом, она хотела только потянуть время и остаться свободной, сколько будет возможно, — не теряя жениха, который явится надежным прикрытием и не позволит, чтобы отец распоряжался ее судьбой. — Феннен, дай мне узнать тебя получше, чтобы… я смогла полюбить тебя: Пройдет время, и чем лучше мы узнаем о характере друг друга, тем крепче будет наш союз, ты согласен?

Феннен сжал губы, так как хорошо понял, что она имела в виду. Она снизойдет до него, но тогда, когда ей это будет удобно. А пока он будет ждать, глядя на ее гибкий стан и представляя красоту, которую скрывают королевские одежды, его сердце будет страдать. Он будет мечтать о ней ночами, о ее упругой груди, о тонкой талии. Он будет ждать, но не собирается отказывать себе в некоторых вещах. Феннен привлек ее тс себе.

— Один поцелуй, моя красавица. Подари мне поцелуй, и я буду ждать вечно.

— Хорошо, — согласилась Эрин, очарованная и польщенная такой просьбой.

Он осторожно прикоснулся к ее губам, поглаживая талию одной рукой и теребя волосы на затылке другой. Его сердце бешено колотилось, и ощущать силу его рук было приятно. Нельзя сказать, что Эрин испытала возбуждение, но ей это нравилось.

Кончик его языка проник через ее сомкнутые губы, двигаясь так мягко, что они сами раскрылись. С любопытством следя за его действиями, Эрин позволила и это. Его язык проникал все глубже и глубже, и вновь ощущение было приятным. Но она подумала, что из этих забав ничего хорошего не выйдет, и ее руки скользнули с плеч Феннена на его грудь, пытаясь оттолкнуть его. Но он крепко сжал ее, и вдруг Эрин охватила тревога. Воспоминание того, как насиловали леди-Мойру норвежцы, пронзило ее сознание. Она вновь услышала дикий крик…

Негодование поднималось в ней, готовое выплеснуться, и Эрин ударила своего жениха по щеке.

— Ты сказал-один поцелуй, король Коннахта! Ты воспользовался моим разрешением, в то время как отец вверил тебе мое благополучие.

Феннен разгневался сперва, потирая свою Щеку, но потом понял, что действительно зашел слишком далеко. Это так легко, когда она была в его объятиях.

— Прошу прощения, моя леди, — сказал он притворно смиренным голосом. Придет день и он не станет извиняться в таких случаях. Он усмирит ее и научит всем прелестям, ради которых стоит любить. В ее поцелуе он почувствовал затаившуюся страсть, о которой даже она не догадывалась. Феннен успокаивал себя, надеясь, что его терпение вознаградится. Когда-нибудь он возьмет ее навсегда, смеющуюся, трогательную, восхищавшую его, его одного, и он будет любить ее.

— О, Феннен! Ты тоже прости меня! — прошептала Эрин, снова испытывая угрызения совести. Она хорошо нему относилась, ей нравились его прикосновения, пока… пока она не вспоминала о норвежцах. Но Феннен улыбнулся ей, и ее взгляд снова стал озорным, она любовалась силой, которую чувствовала в этом красивом, обожающем ее ирландском воине и короле.

— Пойдем обратно к Мергвину, Феннен, — сказала она ласково, — ты должен вернуться и посмотреть, какая судьба постигла викингов. О, Феннен, отец верит, что норвежцы проиграют-и все будут убиты!

Феннен кивнул. Он держал ее почтительно за руку, пока провожал до хижины Мергвина.

— Датчане сильны, их много, и они сплотились. К тому же они обещали нам большие богатства! — сказал, улыбаясь, он.

Мергвин все еще стоял перед хижиной.

— Быстро время летит, король Коннахта, — проговорил он многозначительно.

Феннен проигнорировал сердитый тон друида. Он повернулся к Эрин.

— Будь осторожна, моя принцесса. Скоро увидимся.

— Счастливого пути, мой дорогой король Феннен, — сказала нежно Эрин, приседая в глубоком реверансе. Мергвин увидел, как она мягко отстранилась, когда Феннен целовал ее, но он также заметил блеснувший огонек в ее глазах под опущенными ресницами.

Мергвин едва не рассмеялся.» Не думай, что сокровища принцессы в твоих руках, дорогой мой, — подумал он про себя. — Я уверен, что у нее есть свое мнение на этот счет «.

Феннен Мак-Кормак протянул друиду красивый вышитый шарф — подарок леди Маэве и Аэда — и легко вскочил на коня.

Эрин махала ему рукой, пока он не скрылся за деревьями, и потом с улыбкой повернулась к Мергвину.

— Что ты думаешь, друид? — спросила она нетерпеливо, искры в ее изумрудных глазах стали еще ярче. — Не правда ли, Феннен похож на чванливую рыбку-иглобрюха? Как и все мужчины:

Мергвин поднял брови и поджал губы, в то время как Эрин продолжала улыбаться.

— Что это, Эрин? Ты насмехаешься над королем Коннахта? Я думал, что вы помолвлены.

Эрин пожала плечами, опустив глаза, и проскользнула мимо друида в хижину. Она вздохнула, когда он последовал за ней.

— Нет, Мергвин, я не хочу обручаться с Фенненом. Он хороший человек, хороший правитель. Я… я просто не знаю, Мергвин. Вот я какая! Я расстраиваю своего отца, свою замечательную мать, раздражаю сестер. Но у меня нет абсолютно никакого желания выходить замуж.

— Может быть, — предположил Мергвин, — тебе стоит посвятить себя Богу, как сделала твоя сестра Беде.

— О нет! — засмеялась Эрин. — Беде создана для монастыря. Думаю, я не так милосердна, как она, и не смогу так безрассудно любить Бога…

— Или очистить свое сердце от ненависти, — спокойно перебил Мергвин.

Эрин пожала плечами, повернулась и шагнула к огню, чтобы погреть руки.

— Я видела, как разрушали город, Мергвин. Мой кузен был ранен, тронулся рассудком и его отослали в монастырь. Тетя и дядя послужили пищей для канюков, и все они остались неотомщенными. Неужели тебе не ясно, почему ненависть переполняет мое сердце?

Мергвин сел за стол и принялся растирать в порошок корни.

— Твой отец не смог отомстить за Клоннтайрт, Эрин, Ирландские короли препирались друг с другом. В таких условиях сила норвежцев была несокрушима, похоже, так будет и теперь. Действия Аэда прежде всего направлены на защиту Тары я законов Брегона. Он не мог оставить трон незащищенным и начать атаку, И подумай: у Аэда были все основания начать мстить. Его брат убит датчанами; его отец погиб от руки ирландского короля. Скажи, Эрин, с чего должен начать твой отец, с окончательного разрушения того слабого порядка?

Эрин была умной девушкой, и Мергвин знал, что она все хорошо понимает. Но он в то же время ясно чувствовал, что ни один довод не сможет облегчить боль, переполнявшую ее душу.

— Что же мне делать, Мергвин? — спросила она. — Выйти замуж за Феннена Мах-Кормака, стать послушной женой и не обращать внимания на то, что мою страну уничтожают?

« Ты не выйдешь замуж за сына Кормака «, — подумал про себя Мергвин, но не высказал своих мыслей вслух и снова занялся корешками.

— Иначе ты можешь сделать хуже.

— А… ты думаешь, я смогла бы сделать лучше?

Ему следовало предупредить ее; он должен рассказать, какая темная аура окружает этого молодого короля. Это означает страдания и боль — но для кого? Для него самого или для принцессы, которую он хочет взять в жены?

Мергвин не ответил, и Эрин взорвалась:

— Я не могу выйти замуж, воспитывать детей, видеть, как ежедневно муж занимается своими делами и дожидаться, пока придут захватчики и разрушат мой дом!

Мергвин поднял голову и встретился взглядом с горящими изумрудными глазами Эрин.

— Они все равно придут, что бы ты ни делала. Они придут через поколение или еще позже…

— А мы будем сидеть покорно, как жертвенные ягнята! — взорвалась Эрин. — И великие короли, подобно Феннену, будут взывать к ирландцам, а сами примкнут к варварам…

— Страна не будет уничтожена, — произнес бесстрастно Мергвин. — И окончательного триумфа захватчикам не дождаться.