– Отлично, – подхватила мисс Уилмотт. – Я хочу, чтобы в Вентворте искусству уделялось особое внимание. Вашим дочерям наверняка понравятся уроки рисования.

– Только не мне! – сказала Грейс. – Спасибо, но мне рисования не надо, потому что я все равно ничего не умею. Я лучше возьму литературу, историю, географию и что-нибудь из естественных наук, только не слишком сложное.

– Тебе выдадут расписание, Грейс, – сказала мисс Уилмотт. – Вот увидишь, там будут все предметы. А пока я хочу дать вам небольшой тест, чтобы определить, в какой класс вас помещать.

– Я не умею писать тесты, – испуганно сказала Грейс, видимо твердо решив убедить мисс Уилмотт, что она совсем чокнутая.

– Грейс боится, – объяснила мама. – Она и правда не очень сообразительная – в меня пошла, бедняжка. – Мама неестественно засмеялась. – Зато Пруденс у нас умница. Она будет первой ученицей, вот увидите.

Улыбка мисс Уилмотт стала напряженной.

– Мы дадим девочкам тесты и посмотрим, – сказала она. – Кстати, миссис Кинг, разрешите вам напомнить, что у нас очень строгие правила относительно формы. Проследите, пожалуйста, чтобы у девочек были соответствующие зеленые костюмы.

– Да-да, я уже все узнала. Мы купим форму в специальном магазине, – сказала мама.

– Понятно, – ответила мисс Уилмотт и выдержала тактичную паузу. – Вы получаете социальное пособие, миссис Кинг? В таком случае у нас в школе отличные бесплатные завтраки.

– Нет-нет, завтрак они будут приносить с собой из дома. Большое спасибо, но мы никаких пособий не получаем! – Щеки у мамы горели.

Мисс Уилмотт и не подозревала, какое оскорбление она нанесла нашей маме. Она-то никогда не слышала гневных тирад отца по поводу черни, живущей за счет государства. Возможно, она думала, что мы и есть та самая чернь, да к тому же еще совершенно чокнутые. Ее наманикюренные пальчики нетерпеливо задвигались.

– Отлично. Тогда мы займемся определением Пруденс и Грейс в классы. Уроки заканчиваются в три тридцать. – Она еще раз улыбнулась маме в знак того, что прием окончен.

Мама улыбнулась в ответ и не тронулась с места. Грейс тоже сидела неподвижно, глядя в пространство.

– Мне не придется бегать, прыгать и играть в спортивные игры? – спросила она вдруг.

– Два раза в неделю у вас будут уроки физкультуры. Я думаю, тебе понравится, – сказала мисс Уилмотт, вставая.

– Но мне нельзя! У меня больное сердце! – Грейс театральным жестом схватилась за грудь.

Я вытаращилась на нее. С сердцем у нее было все в порядке. Очевидно, она умела врать не хуже меня, если загнать ее в угол.

Мама с недоумением поглядела на Грейс. Мисс Уилмотт, похоже, не очень поверила.

– Если тебе требуется освобождение от физкультуры, ты должна принести справку от врача, сказала она. – Но я уверена, что немного упражнения тебе не повредит. К сожалению, мне пора идти на собрание. Девочки, вас сейчас посадят писать тесты. До свидания, миссис Кинг.

Тут даже мама поняла наконец, что пора уходить. Она с трудом поднялась и посмотрела на нас с Грейс. Глаза у нее были полны слез, по она изо всех сил старалась улыбаться.

– Будьте умницами, девочки! Я буду ждать вас после уроков на школьном дворе.

– Нет, мама, мы дойдем сами, – сказала я.

– Ладно, мои хорошие, только осторожно. Внимательно переходите дорогу и не разговаривайте с незнакомыми.

Мама обращалась с нами как с шестилетними. Я почувствовала облегчение, когда она скрылась в глубине коридора. А она все оборачивалась и махала рукой, как будто опасалась, что видит нас в последний раз.