— Александр, мне еще никогда не было так страшно. Давай уедем отсюда, прошу тебя!

— Что с тобой? — он привлек Женю к себе и ласково взъерошил ей волосы. — Хочешь, я поднимусь наверх и посмотрю, кто это нагоняет на тебя страх?

— Нет! Ради Бога! Обещай мне, что ты не выйдешь из комнаты!

Холмов пристально посмотрел на Женю и с сомнением покачал головой.

— Мне кажется, ты что-то преувеличиваешь. Посмотри, что творится на улице! Ветер так ревет, что при всем желании ничьих шагов не услышишь!

— Ты мне не веришь?

— Дело не в том, верю я тебе или нет, просто ничего подобного и быть не могло. Мне кажется, история с привидениями взбудоражила твое воображение, только и всего. Постарайся уснуть. Примешь снотворное?

Женя смотрела на него широко раскрытыми глазами, словно решала, стоит прислушиваться к его доводам или нет, затем тихо произнесла:

— Да, пожалуй.

Холмов встал с кровати, налил воды в стакан и вместе с таблеткой подал Жене. Она нехотя выпила и, откинувшись на подушку, закрыла глаза. Холмов присел рядом, попытался заговорить, но она не ответила. Он недоуменно пожал плечами и забрался под одеяло.

Женя тут же открыла глаза. Она лежала совсем тихо и слушала. Иногда ей начинало казаться, что этажом выше снова слышатся чьи-то таинственные шаги, но она уже не была в этом уверена. Потом сверху донесся какой-то другой звук. Женя попыталась определить поточнее, откуда он исходит, но не смогла.

За окном снова пошел дождь. Прислушиваясь к его равномерному шуму, она уснула.

Откуда-то из глубин подсознания в ее спящий мозг снова ворвался страх. Даже во сне Женя безошибочно определила причину его появления: скрипнула дверь, и кто-то осторожно пересек комнату. Женя заворочалась, почувствовав, как по ее лицу пробежал легкий ветерок, но не проснулась. Чья-то влажная ладонь легла на ее волосы.

— Доброе утро! Пора вставать.

Женя узнала и руку, и голос.

— Доброе утро, Александр, — открыв глаза, с улыбкой сказала она. — Я не думала, что ты уже встал, и страшно перепугалась, услышав, что в комнату кто-то вошел.

— Я спустился вниз и расплатился с хозяйкой за две недели вперед. — Холмов раздвинул гардины, и комната наполнилась ярким светом. — Вчера ты перенервничала, и я не хотел рано будить тебя.

— Спасибо. Но… разве мы остаемся здесь?

Холмов нахмурился и произнес с явным неудовольствием.

— А ты по-прежнему хочешь уехать?

— Да, — твердо ответила она.

— Но почему? Мы даже не осмотрели дом! Неужели ты поддашься этим суеверным страхам!

— Надеюсь, что нет.

— Тогда что же?

— Не знаю. Просто мне как-то не по себе. Я плохо спала этой ночью. Мне казалось, что кто-то ходит по неосвещенному коридору, пытается попасть в нашу комнату. Как это ни глупо, но с того момента, как я вошла сюда, мою душу терзают дурные предчувствия. Жаль, что ты уже все решил за нас обоих.

— Ну что ты, Женя, ничего я не решил, — возразил Холмов. — Меня очень тревожит твое состояние. Но, может быть, оно вызвано переменой обстановки, ночной грозой, впечатлениями от рассказов полковника Можаева? Мне кажется, что этот старый болтун просто помешан на привидениях. Пройдет немного времени, и ты успокоишься. Вот увидишь. А пока, если не возражаешь, мы могли бы немного прогуляться. Сегодня такая прекрасная погода!

— Как хочешь, — равнодушно ответила Женя.

День был солнечный. Они шли по узкой тропинке в сторону леса и негромко переговаривались между собой.

— Ты заметил, что лестница, ведущая на третий этаж, перегорожена, но там есть дверь, запертая на навесной замок? — Взгляд Жени был сосредоточен и устремлен в одну точку. Во всем ее облике чувствовалась какая-то подавленность, отчужденность.

— Ты по-прежнему думаешь только об этом? — Холмов задержался, чтобы прикурить сигарету.

— Ночью я слышала шаги наверху, а подняться на третий этаж можно только по этой лестнице.

— Отсюда вывод, что если дверь была заперта, то…

— Я не делала никаких выводов, — перебила его Женя.

Холмов пожал плечами.

— Хорошо. После завтрака мы уедем.

Ему показалось, что Женя не обратила на его слова никакого внимания.

— Странный дом, — еле слышно произнесла она. — Пустой и странный.

Они молча прошли еще несколько метров и повернули обратно. Теперь дом предстал перед ними как на ладони. Они невольно остановились, очарованные его холодной красотой.

Старый дом имел притягательно-таинственный, но несколько мрачноватый вид. Он был построен из серого камня, а у основания густо зарос лишайником. Высоченные стены заканчивались остроконечными выступами. Особую привлекательность дому придавали окна. В центре — большие и сверху закругленные; по бокам, в угловых башнях с многочисленными узорчатыми выступами, — маленькие и узкие, как щели. На некоторых окнах были ставни. Третий этаж ничем не отличался от остальных.

У дома рос кустарник, а перед ним была ровная зеленая лужайка.

В некотором отдалении от дома находилась высокая башня, о предназначении которой можно было только догадываться, а также несколько легких деревянных построек. Холмов и Женя, держась за руки, не спеша обошли дом.

С тыльной стороны он был менее красив, чем с фасада. Кое-где стены требовали ремонта, а оконные стекла сильно загрязнились. Великолепна была лишь открытая терраса, идущая вдоль всего первого этажа. На ней размещалось несколько столиков со стульями, и оттуда можно было наблюдать за всем происходящим во дворе.

Рядом с домом находился теннисный корт, обнесенный примитивным дощатым ограждением.

Неожиданно Холмов наклонился и поцеловал Женю.

— Здесь не так уж и плохо. Не так ли, старый ворчун? Может быть, мы все-таки останемся?

Женя обвила его шею руками и заглянула в смеющиеся глаза.

— Если ты будешь защищать меня, — очень серьезно ответила она.

Холмов кивнул.

В этот момент их кто-то окликнул.

Они повернулись и увидели спешащего им навстречу Можаева. Он шел по тропинке быстрой пружинистой походкой, широко размахивая руками. На нем были высокие резиновые сапоги, черный плащ и надвинутая на глаза шляпа.

— Доброе утро, господин Холмов! Как поживает ваша очаровательная жена? — приветливо воскликнул он. — Как вам спалось в этом ужасном старом замке? Не беспокоили ли вас привидения?

— Здравствуйте, полковник, — Холмов улыбнулся и бросил взгляд на Женю. Она покраснела, приветствуя их нового знакомого. — В такую рань вы уже на ногах! На охоту собираетесь?

— Нет, нет, что вы! Вчерашнего дня с меня вполне достаточно. Просто люблю утренние прогулки. Воздух в это время необычайно свеж и приятен. Не хотите составить мне компанию? — Можаев посмотрел на часы. — До завтрака еще более получаса. А я покажу вам прекрасные места.

— Спасибо. С удовольствием, — согласился Холмов.

Но Женя неожиданно отказалась.

— Мне нездоровится, Александр. Я, пожалуй, пойду в дом и прилягу. Ты позовешь меня к завтраку?

— Хорошо, дорогая, — растерянно ответил тот.

Она коснулась губами его щеки и быстро, почти бегом, направилась к дому. У дверей оглянулась: мужчин уже не было видно. Она постояла с минуту, затем вошла и не спеша стала подниматься по лестнице. Прежде чем свернуть к своей комнате, Женя посмотрела на дверь, ведущую на третий этаж, и заметила, что та не заперта. Женя на секунду зажмурилась, желая убедиться, что ей это не привиделось, и нерешительно переступила с ноги на ногу. Пройти мимо этой таинственной, манящей к себе двери она уже не могла. В ее глазах загорелся огонек безрассудства. Осторожно, стараясь не производить ни малейшего шума, Женя поднялась на несколько ступенек вверх и робко заглянула за дверь. Открывшийся ее взору светлый коридор был пуст. Отсутствие пыли на полу указывало на то, что здесь не так давно убирали. Еще мгновение Женя колебалась, затем переступила порог и маленькими, неуверенными шагами двинулась по коридору, как если бы шла к себе в комнату. Ступала она очень тихо, словно боялась разбудить кого-то. Но внезапно половица под ее ногами скрипнула. Женя, охваченная ужасом, замерла. Она инстинктивно зажмурила глаза и долго отсчитывала секунды, ожидая самого худшего. Но ничего не происходило, и спустя минуту она двинулась дальше. Затем вдруг резко обернулась, словно почувствовала за спиной чье-то незримое присутствие. Коридор был пуст, но нервозность Жени от этого не уменьшилась. Захотелось вернуться, но что-то неудержимо влекло ее вперед. Наконец она достигла конца коридора и остановилась. Перед нею была одна-единственная дверь. Женя взялась за медную ручку и слегка на нее надавила. Дверь приоткрылась почти бесшумно.