Другая девушка засмеялась и сказала:

— Мне все равно, нашел себе Одд равного по силе или нет, но рада я, что победил этот красивый воин.

— Это Льота ты называешь красивым? — спросила первая. — Он ведь бледен, как мертвец.

— Именно о нем я и говорю, — отвечала ей вторая. — Ибо не знаю я никого другого, кто бы победил Одда.

Льот встал, оделся и пошел в соседнее помещение. Там было несколько женщин, но Льот обратил внимание на девушку, которую раньше не видел. Она была в светло-зеленом свободном платье и очень красива; скорее маленькая, чем высокая, но с радующими глаз формами, с маленькими руками и ногами, светлым прекрасным лицом и голубыми веселыми глазами, но самыми замечательными были ее волосы, такой длины, что она могла бы завернуться в них, как в плащ, золотистые, как лен, и блестящие. Она только что встала и расчесывала волосы.

Льот принялся разговаривать с девушками, но сам все равно посматривал в сторону светловолосой. Когда она расчесала волосы, он подошел к ней и попросил одолжить ему гребень. Она дала ему. Тогда он сказал:

— Это ты назвала меня красивым воином?

Она слегка покраснела, но улыбнулась и ответила:

— Не стала бы я говорить такое, если бы знала, что ты все слышишь, но не считаю я зазорным сказать доброе слово о человеке, которого знаю с детства.

Льот удивился и через некоторое время спросил:

— Скажи мне свое имя, ибо не могу я узнать тебя.

— И не важно это, — отвечала девушка, и Льот понял, что она обиделась. Тогда он сказал:

— В последний раз, когда я видел тебя, ты не была и в половину так красива, как сейчас, Лейкни дочь Лютинга.

— И не смотрели вы тогда в мою сторону, ты и остальные мальчишки, когда воспитывался ты у моего отца в Эйре, — ответила Лейкни, а остальные женщины засмеялись, хотя они и поняли, что понравился ей ответ Льота.

И она рассказала, что гостила у Торбьёрна, а домой вернулась только вчера. Льот спросил о новостях из Эйре, и долго говорил с Лейкни, потому что была она умной женщиной. Вечером он сел рядом с ней и пил пиво. И он сказал ей:

— Странно, что не замужем ты, Лейкни, но сдается мне, что считаешь ты, что ни один мужчина тебя не достоин.

— Ты не прав, — отвечала она ему, — но не будет большого вреда в этой торговой сделке быть поосмотрительней. И не хочу я жалеть потом, что сделала неправильный выбор.

Льот засмеялся и сказал:

— Трудно тебя склонить на свою сторону, и не буду я больше задавать тебе вопросов.

Лейкни ничего ему на это не возразила, и они стали говорить о других вещах.

Поздней осенью Гудрун родила сына, Ветерлиде окропил его водой и дал имя Атле. Гудрун все еще не вставала с постели, и однажды утром они с Лейкни остались одни в доме. Лейкни сидела у постели матери и пеленала ребенка. Когда она закончила, то продолжала держать его на руках, а потом принялась целовать и гладить малыша и сказала:

— Какой красивый и спокойный ребенок, мама. И хотелось бы мне, чтобы он был моим, а не твоим сыном.

Гудрун лежала на кровати, и она зло ответила:

— Отдай мне ребенка, и не причитай — тебе еще самой не поздно завести такого. И не понимаю я, почему ты никак не выберешь себе мужа, как другие девушки. Ведь тебе уже двадцать лет. И если бы выбрала ты себе в мужья Одда сына Бейне, то не знала бы ни в чем недостатка.

Лейкни ответила:

— Но говорила же я, что не соглашусь выйти замуж за человека ниже годи.

— Тогда тебе надо было выбрать Рунольва Доброго, — сказала мать.

Лейкни засмеялась и проговорила:

— Ты не можешь говорить это всерьез, мама. Слышала я, что слуги должны поднимать старика из постели и укладывать в нее.

— Ты тоже состаришься, — отвечала ей Гудрун, — и людям в конце концов надоест приезжать сюда за отказом.

— Ну, когда-нибудь я выберу себе мужа, — успокоила ее Лейкни. А немного погодя добавила: — Если бы Вига-Льот из Скомедала приехал сюда посвататься ко мне, я бы согласилась взять его в мужья, хотя он и не годи, и ты перестала бы сердиться, что я надоедаю тебе своим присутствием.

Мать ответила:

— Ты такая же строптивая, каким мог быть Лютинг. И этот двор — последнее место, куда я бы хотела переехать, — в самую дальнюю долину, куда почти никогда не заглядывают люди.

— Но говорят, это хорошая усадьба, — сказала Лейкни, — и все наши родичи радовались бы этой свадьбе. Всегда хорошо порадовать свою семью.

— Да, — отвечала мать, — Ветерлиде был бы доволен. Он будет рад хорошему выбору, который сделает сын его сестры. Но я бы хотела, чтобы ты выбрала себе более богатого и влиятельного человека в мужья.

— Но у нас будет много добра, — возразила ей Лейкни, — когда соединяться наши усадьбы. И слышала я, что Льот — из рода хёвдингов. — Она помолчала немного, а потом сказала: — Поговори с Ветерлиде об этом деле, мама, но не говори, что я просила тебя сделать это.

Льот был дома в Скомедале, когда сразу после праздника середину зимы к нему в гости приехал Ветерлиде. Льот хорошо принял родича, и они оба были рады встрече.

Усадьба Льота находилась в долине, которая тоже называется Скомедал, и по обе стороны там возвышаются высокие горы, а через долину протекает река. По берегам ее растут березовые рощи, и для овец там хорошие пастбища, а в реке водится много рыбы. Льот хорошо вел свое хозяйство, Ветерлиде внимательно наблюдал за ним и понял, что Льот рачительный хозяин и более муж, чем это можно было бы ожидать от человека его возраста. Он сказал ему об этом.

— В твоем отлаженном хозяйстве не хватает только одного — хорошей хозяйки, которая могла бы смотреть за домом. Лишние руки никогда не помешают. Твоя домоправительница хороша, но она ужа стара. И ты мог бы увеличить свое добро, если бы удачно женился.

Льот же отвечал, что его вполне устраивает домоправительница, которая присматривала за усадьбой со дня смерти Стейнвор.

— Да и женюсь я в свое время.

— Так вот, значит, как ты думаешь, — сказал Ветерлиде, а когда Льот промолчал, продолжил: — Сдается мне, что ты все еще думаешь о Вигдис дочери Гуннара?

Льот покраснел и быстро ответил:

— Не вижу я никого, кого бы мог взять себе в жены.

— Ты говорил с Лейкни дочерью Лютинга летом, — сказал Ветерлиде. — И что ты думаешь о ней?

— Она хорошая девушка и разумная и красивая, но я не хотел бы брать ее в жены, — отвечал ему медленно Льот.

— Она достойна всяческого уважения, — продолжал Ветерлиде. — И добра к людям, и работяща. Я говорил с ней о тебе и не думаю, что она ответит тебе отказом. И о ее свадьбе будут говорить с тобой Торбьёрн и она сама и Гудрун. И сказать правду, так я буду рад, родич, если сладится у нас дело. Да и многим другим доставишь ты радость.

— Я понимаю, родич, — отвечал Льот, — что ты даешь мне хороший совет в этом деле. И благодарен я тебе за столь выгодное во всех отношениях предложение, но не думал я жениться так рано.

Ветерлиде попросил его подумать, но больше не заговаривал с ним об этом. Он продолжал наблюдать за Льотом и заметил, что он плохо спит по ночам. Да и по всему остальному заметно было, что на душе у него неспокойно.

Перед своим отъездом Ветерлиде вновь спросил Льота об их деле, и Льот ответил:

— Благодарен я тебе, родич, за хороший совет, и пусть будет по твоему, ибо вижу я, что желаешь ты мне добра.

И Льот поехал вместе с Ветерлиде к ним домой. Гудрун и Лейкни были очень добры к нему, и вскоре они договорились о свадьбе. Свадьба состоялась весной, и Ветерлиде не поскупился на угощение. Льот с Лейкни отправились с Скомедал и стали там жить.