В течение сорока восьми часов неуправляемый корабль нес ДюКесна в пустоту космоса с ужасающей и постоянно нараставшей скоростью. Затем, когда запас активированной меди подошел к концу, ускорение начало спадать. Пол и потолок постепенно вернулись на свои обычные места; низ стал низом, верх — верхом. Когда была исчерпана последняя частица меди, скорость корабля стала постоянной. Находящимся внутри он теперь казался неподвижным, хотя на самом деле судно мчалось вперед со скоростью, в тысячи раз превосходящей скорость света. И никто не мог сказать, куда направлен этот стремительный полет.

Первым пришел к себя ДюКесн. Его попытка подняться на ноги кончилась тем, что он поплыл к потолку, где и замер, удерживая тело на месте легкими движениями рук. Остальные, не пытаясь встать, взирали на него с нескрываемым изумлением. ДюКесн дотянулся до поручня и, придерживаясь за него, опустился на пол. С великой осторожностью он стащил куртку, не забыв вынуть из просторных карманов два автоматических пистолета. Потом, тщательно ощупав ребра, он пришел к выводу, что кости, похоже, целы, хотя плечо болело ужасно. И только тогда он осмотрелся вокруг, чтобы определить, в каком состоянии находятся его спутники по путешествию.

Они сидели на полу, придерживаясь кто за что мог. Девушки не двигались; Перкинс снимал с себя кожаный пиджак. — Доброе утро, доктор ДюКесн. Вероятно, что-то случилось, когда я оттолкнула вашего приятеля?

— Доброе утро, мисс Вэйнман, — с некоторым облегчением улыбнулся ДюКесн. — Вы совершенно правы, произошло сразу несколько вещей. Он врезался в пульт управления и замкнул все силовые цепи — поэтому мы летим бог знает куда и, судя по всему, со скоростью, значительно большей, чем я мог рассчитывать. Я попытался добраться до рычагов, но не смог… не смог справиться с тяжестью… Ну, а потом все мы потеряли сознание и очнулись только сейчас.

— Вы можете предположить, где мы находимся?

— Нет… впрочем, могу прикинуть, — он посмотрел на отсек, где находился медный цилиндр, затем взял блокнот, ручку, миниатюрный калькулятор и на мгновение задумался.

Повернувшись к одному из иллюминаторов. ДюКесн пристально вгляделся в открывающуюся перед его взором картину; затем он перешел к другому овальному окну, к третьему и к четвертому. Наконец, доктор склонился над чудовищно перекошенным пультом, внимательно изучил показания приборов и ввел данные в компьютер.

— Я не могу ничего понять, — невозмутимо обратился он к Дороти. — Двигатель работал в течение сорока восьми часов и, следовательно, мы должны находиться не дальше, чем в двух световых днях от нашего светила. Однако все указывает на то, что это совсем не так. Клянусь, я мог бы узнать по крайней мере некоторые из неподвижных звезд и созвездий в любой точке, удаленной от Солнца на расстояние светового года, но сейчас же я не вижу ни одной знакомой звезды. Поэтому не исключено, что корабль все это время двигался с ускорением, а это значит, что мы находимся где-то на расстоянии восьмидесяти парсеков от дома.

С лица Дороти сбежала краска; Маргарет Спенсер лишилась чувств. Перкинс вытаращил глаза, его щека задергалась в нервном тике.

— Значит… значит, мы никогда не сможем вернуться назад? — запинаясь, спросила Дороти.

— Я этого не говорил…

— Это все из-за тебя, подлая сука! — вдруг заорал Перкинс и в ярости бросился на Дороги, пытаясь схватить её за горло. Однако его бешеный рывок не достиг цели — он лишь нелепо распластался в воздухе, размахивая руками. ДюКесн, держась правой рукой за поручень, левой отпихнул Перкинса через весь отсек одним легким толчком.

— Помолчал бы ты лучше, болван! — процедил он. — Одно неверное движение — и я вообще выкину тебя наружу! В том, что мы находимся в таком положении, вина не её, а твоя. Надо было тебе хоть чуть-чуть пошевелить мозгами и не распускать руки… Однако, что сожалеть о прошлом! Сейчас меня интересует одна-единственная вещь — как вернуться назад…

— Но это невозможно! — захныкал Перкинс, мгновенно потеряв весь свой апломб. — Энергия на исходе, управление повреждено… и ты сам сказал, что мы потерялись!

— Ничего подобного я не говорил, — ледяным тоном отрезал ДюКесн. — Я сказал, что не знаю, где мы находимся, — а это две большие разницы.

— Не слишком большое отличие, верно? — с каплей яда в голосе заметила Дороти.

— Весьма значительное, мисс Вэйнман. Во-первых, я могу восстановить пульт управления; во-вторых, у меня есть ещё два энергетических бруска. Один из них, ориентированный в обратном направлении, остановит наше движение. Половину второго я сожгу после того, как смогу распознать неподвижные звезды и произвести триангуляцию — то есть определить наше местоположение. Тогда я буду знать, где находится Солнечная Система, и мы направимся именно туда. Ну а сейчас, я полагаю, нам не помешает слегка перекусить.

— Великолепная мысль! — И, главное, очень своевременная! — воскликнула Дороти. — Я смертельно проголодалась. Где ваш холодильник с припасами, сэр? Впрочем, — она провела ладонью по своим спутанным локонам, — сначала я должна привести себя в порядок… да и ей это не помешает, — Дороти кивнула на вторую девушку, распростертую на полу. — Как пройти в нашу каюту… если, собственно говоря, нам положена каюта?

— О, конечно, конечно… Сюда, пожалуйста… там, дальше, камбуз. Места немного, но, думаю, вы сможете устроиться. Должен сказать, мисс Вэйнман, — ДюКесн приподнял брови, — что я просто восхищен вашим самообладанием. Я не ожидал, что этот болван втянет нас в подобную ситуацию, хоты мы с ним вполне заслуживаем всего, что получили… Ну, ладно… Кроме вас, тут ещё мисс Спенсер… вы не могли бы ей помочь?

— Попытаюсь. Я тоже совершенно ошеломлена, но если все мы начнем хлопаться в обморок, это ничему не поможет. Надеюсь, нам все-таки удастся вернуться, не так ли?

— Несомненно, — ДюКесн поднял глаза к потолку и многозначительно добавил: — Во всяком случае, двоим из нас.

Дороти обняла за плечи вторую девушку, которая ещё не совсем пришла в себя и, видимо, не сознавала, что происходит вокруг, и помогла ей подняться на ноги. Сейчас она могла думать о человеке, оставшемся в командном отсеке, — человеке, который похитил её, — только с оттенком восхищения. Его спокойствие, хладнокровие, умение владеть собой и ситуацией… А эти ужасные синяки, изуродовавшие левую половину его лица, — ведь точно такие же должны быть и на теле, но он ничем не выдал, что испытывает боль… Она заметила, что только его пример дает ей возможность держать себя в руках.

У порога её взгляд упал на кожаную куртку Перкинса, и вдруг Дороти сообразила, что он не вытащил из карманов оружие. Украдкой повернув голову и убедившись, что он не следит за ней, девушка молниеносно обыскала куртку и, действительно, нашла два пистолета. С облегчением отметив, что это стандартное оружие сорок пятого калибра, она сунула их за пояс.

Добравшись до каюты, Дороти внимательно взглянула на свою спутницу и тут же направилась к аптечке на камбуз.

— Ну-ка, проглоти вот это, — приказала она. Девушка подчинилась. Ее тело все ещё сотрясала неудержимая дрожь, но, видимо, она стала возвращаться к жизни.

— Вот так-то лучше. Ну, а теперь выкинь все неприятности из головы, — резко велела Дороти. — Мы, слава богу, ещё не умерли, и делать этого не собираемся.

— Я в этом не уверена, — ответила та безжизненным голосом. — Этот Перкинс — зверь… настоящее чудовище!

— Да. Но я знаю ещё кое-что — о чем не догадывается ни Перкинс, ни даже ДюКесн. У них на хвосте двое самых умных и ловких парней во всей Вселенной — и когда они догонят нас… на месте Перкинса и ДюКесна я бы оказаться в тот момент не хотела.

— О чем ты говоришь? — Уверенная речь Дороти, так же как и сильнодействующая таблетка, начали оказывать свой эффект — девушка быстро приходила в себя, обретая жизненные силы. — Нет, правда?