Новички никогда не возьмутся за такую работу, потому что полет к нейтронной звезде станет для них путешествием в один конец. Опытные пилоты тоже откажутся — они же не сумасшедшие. Старики всегда знают цену своим услугам и попусту не рискуют.

К системе Хьюиша летают только двое — я и Николя-Молчун. Молчун всегда был слегка чокнутым. А у меня на то есть своя причина, о которой никто не догадывается. Разве что Николя, не задающий лишних вопросов. Но он не зря получил свое прозвище.

После взрыва сверхновая превратилась в крошечный объект, нейтронную звезду, окутанную остатками коллапса ядра — астероидами из чистого железа. За их доставку платят немало. Хотя что такое деньги? Космическая пыль, текущая сквозь пальцы. После полета хватает на месяц безбедной жизни. Но прошла всего лишь неделя, и меня вновь ожидает космический шторм.

До нейтронной звезды лететь еще целый час, а корабельная обшивка уже начинает стонать от всплесков гравитации.

Хороший пилот не полагается на приборы — он чувствует гравиволну всей своей шкурой, каждой клеточкой измученного полетами тела. И быстрый корабль скользит по пространству-времени, словно водомерка по водяной пленке. Главное — оседлать гребень гравиволны и удержаться «на плаву». Но возле нейтронной звезды, где среди пояса астероидов кипит постоянный космический шторм, где магнитное излучение схлестывается в безумном смерче с гравитационным полем, на это способен только настоящий псих.

Впереди — темные притаившиеся во мгле рифы астероидов. Еще дальше — вспыхивающий волчок нейтронного пульсара.

Гравидвигатель кашляет, захлебывается от набегающих волн. Корабль проваливается в ямы, взлетает на гребни так, что комок подкатывает к горлу и на лбу выступает пот. Губа прикушена до крови — дурацкая привычка. Как у мальчишки, впервые севшего за штурвал.

Обшивка уже не стонет — кричит под напором завихрений гравитации. Стоит лишь на мгновение потерять контроль, и корабль разобьется об астероиды. Надо пролететь над железным булыжником, набросить сеть — магнитные захваты и вернуться назад. Последнее — самое сложное. По статистике, один шанс из трех.

А я совершил уже больше сотни вылетов.

И открыл космический шторм тоже я. Когда-то очень давно — целую вечность назад. Вместе с обломками корабля меня выбросило на окраину шторма, прямо к патрульному кораблю.

Жена и дочь остались во тьме среди астероидов.

Во рту вкус крови. По подбородку течет горячая струйка. Уши заложило плотной ватой. На приборах и за иллюминатором — бесконечная круговерть. Гравитационный удар следует за магнитным. Магнитный всплеск набегает за гравитационным цунами. Экранирование не спасает — по телу острой болью катятся маленькие колючие ежики.

К черту! В глубины проклятого космоса! Я выдержу.

Но между гравитационным и магнитным полями существует самая страшная волна. Колебание времени набегает на корабль и окутывает его мертвой зловещей тишиной. Обшивка беззвучно рассыпается на осколки, а затем собирается вновь. На стенах появляются детские рисунки. Возле руки на штурвале на серебристой ниточке качается розовый медвежонок — любимая игрушка дочки. Он тоже остался в мертвом прошлом. Позади стоят две призрачные размытые фигуры в легких скафандрах. Женщина и ребенок. Александра и Сашка. Дочь мы назвали, как и маму. Я вижу их краем глаза, потому что не смею отвлекаться, не имею права выпустить штурвал из рук, как тогда.

Я должен поймать волну времени. Почувствовать. Оседлать.

Хочу заглянуть в глаза жене, попросить прощения, но не могу позволить себе этой слабости.

Черт! Корабль разворачивается от резкого гравиудара.

Нет! Нет... Рисунки пропадают со стен. Позади — пустота. Словно и не было никого. В корабле медленно возникают звуки.

— Взял? Как добыча? — слышу в потрескивающем передатчике голос Молчуна.

Вдавливаю до щелчка кнопку. На ближайший астероид падает магнитный захват. Удар! Рывок! Я разворачиваю корабль. Он идет тяжело, непослушно — тянет за собой на буксире глыбу металла, месяц безбедной жизни.

Но сюда я вернусь гораздо раньше.

— Встретился? — вдруг спрашивает Николя.

Я не отвечаю, лишь киваю, хотя Молчун меня не видит. Но он знает ответ. Знает, что когда-нибудь я удержу корабль на волне времени и вернусь из шторма не один.

У меня это обязательно получится.

Я медленно разжимаю правую ладонь. В ней лежит маленький розовый медвежонок. На его добродушной глуповатой мордочке вышита радостная улыбка.