Обратно возвращались к дому Субботиных. Тетя Оля захотела устроить небольшие поминки, и народ шел, обратно причитая, что не надо было тратиться.

  Если бы не бабушка, не ступила бы моя нога на порог того дома. Но бабушка захотела как следует проводить покойного. Мне пришлось идти с ней. Не то чтобы она меня просила, просто я не могла оставить ее одну. Она очень тяжело пережила смерть бабы Мани. А тут еще один знакомый, друг…

  По дороге обратно, она не раз повторила одну и ту же фразу "Все там будем, Варенька… кто-то раньше, кто-то позже…". Я лишь кивала. Странно, но разговаривать мне тоже особо не хотелось. Слова казались пустыми и глупыми.

  Подойдя к дому Вовки, я увидела, кого черт принес… у ворот стояла новая иномарка отвратительного бардового цвета. Меня едва не вытошнило от такой цветовой гаммы. Велимор был одет в черное и о чем-то беседовал с Вовкой. Тот лишь удрученно кивал. Я проводила бабушку в дом и, сгорая от злости, вылетела обратно во двор.

  -Ну, надо же, каков хам!

  -Простите…– Велимор удивленно обернулся ко мне.– Что-то не так?

  -Да! Не так! Что-то! – почти выкрикнула я. – Как вы смеете являться сюда? На каком основании вы делаете этой семье только хуже?! Вам мало того что вы сделали?

  -Варя остынь, я его пригласил, и он не отказал, – пробурчал Вовка, зло, глядя на меня.– И вообще дела моей семьи…

  -Твоей семьи?!– едко усмехнулась я.– Где? Покажи мне ее Субботин? Отец не видит сына, мать забыла уже, как выглядит помощь от тебя, дед, Царствие ему Небесное, жалел, что порол тебя мало!

  -Варя, не думаю, что это уместно в данный момент…– начал было Велимор, но раз меня понесло, то понесло. Держитесь, дамы и господа, будет немного трясти…

  -Что сейчас не уместно, так это вы! На своей не уместной, отвратительной тачке цвета тухлого мяса! А ты Субботин, даже не думай возражать! Если ты не попросишь своего друга убраться отсюда, то уйдет он пешочком, потому как я разберу его корыто на винтики!

  -Варя, прошу вас, успокойтесь…– проговорил Велимор. Я грозно схватила огромный гаечный ключ, который пылился под навесом около старой ремонтируемой машины. – Варя! Вы поступите очень плохо…

  -Не хуже чем поступаете вы!

– Варька, убери свою железяку или…

  -Или что, Субботин?! Продашь меня еще кому-нибудь?!

  -Кажется, диалога у нас не получится…– эту фразу Велимор произнес уже в машине.

  Мотор спешно завелся, и дорогая иномарка отъехала от дома. Пыль взметнулась на дороге, залаяли местные собаки и вскоре дорога опустела.

  Я раздраженно бросила гаечный ключ обратно, к инструментам.

  -Ну, молодец! Ты что с цепи сорвалась? – зло крикнула Вовка,– он ничего не сделал! Мне просто надо было с кем-то поговорить!

  -Так у тебя же семья есть,– передразнила я его. – Обиженный отец, и безутешная мать. А так же дед, который умер со стыдом за внука!

  -Заткнись!

  Пощечина обожгла мне левую щеку. Удар был не сильный, но голова дернулась в сторону и я чуть не упала. Наступила тишина. Я выпрямилась и желчно посмотрела на Вовку.

  -Правда, глаза колит. Так знай же. Ты предатель и трус, Субботин.

  Я, молча, развернулась и пошла домой. Бабушку я ждать не стала. Мне не хотелось находиться рядом с Вовкой. Нет, я не надеялась, что услышанное, как-то его отрезвит. Возможно, совесть мучила его, и мои слова лишь задели его за живое, но не более того. Через пару дней эта рана затянется новыми подарками и более важными делами от его нового друга. Я лишь мотнула головой, выгоняя из головы все произошедшее. Стыдно не было. Было обидно, что это самое меньшее, что я могла сделать для дедушки Андрея. Я знала, что он бы поддержал меня. Он хотел, чтобы Вовка понял и увидел, что вторит… но, кажется, теперь этого никогда не произойдет.

  Время шло к обеду. Я стала переживать, за бабушку и, выйдя на крыльцо, с удивлением обнаружила, что она разговаривает с Вовкой!

  Я подошла к калитке и так резко ее открыла, что бабушка, отпрыгнула.

  -Ой, Варька… зачем же пугать-то так…

  -Я переживала…– сухо пояснила я.

  Уловив мое настроение, бабушка стала заискивающе прятать глаза.

  -А меня вот Вова проводил. Любезно согласился…

  -Неужто нашел время,– съязвила я. Вовка обиженно потупился. – Ладно, заходи, ба. Я чайник поставила. Уже закипел…

  Бабушка хотела еще что-то сказать, но посмотрев, как я неумолимо сложила руки на груди, решила не спорить и молча, зашла в дом.

  Как только бабушка скрылась из виду, я повернулась к Вовке.

  -Я тебе говорила, что тебя здесь близко не было видно?

  -Я просто проводил твою бабушку.

   -Как великодушно, – усмехнулась я.– А не упомянул ли ты между делом, что залепил ее любимой внучке пощечину? Спасибо, что синяка не оставил.

  -За это прошу прощения… не хотел.

  -Да нет… очень даже хотел.

  Снова наступила тишина. Вовка стоял и смотрел себе под ноги, как будто ждал чего-то. Но я молчала.

  -Что-то еще?

– Пожалуй, нет…

  -Тогда всех благ.

  Я развернулась и зашла в дом. Украдкой я подошла к окну и выглянула. Вовка стоял у калитки еще минут десять. На его лице отчетливо была видна работа мысли. Он отчаянно хотел постучать, и сказать… каждый раз, когда его рука поднималась для стука, что-то его останавливало. Гордость? Возможно… а может быть страх.

***

  Чем дальше двигалось время, тем хуже мне становилось. Я стала нервной из-за того, что каждый день находила золотое борохло, где придется: под кроватью, на стуле, или прямо на обеденном столе! Хорошо рядом было полотенце, и я с испугу не схватила золото голыми руками. Но могла и бабушка заметить…

  К реке приходилось ходить уже по два раза в неделю. Бабушка стала замечать неладное, когда я не притронулась к обеду. Я все спихнула на нервы по поводу Вовки, и смерти его дедушки… вроде мне поверили. Но дальше так тоже продолжаться не могло. Я стала плохо спать. Сны если и снились, то какие-то кошмарные и непонятные…

  "… я шла по ночной земле и вдыхала запахи трав с полей и росы. Весь мир казалось, дышал вместе со мной, чувствуя свободу. Прикосновения ветра были несравнимы ни с чем. Луна так ярко светила, что можно было различить любую травинку под ногами. Ноги помнили дорогу и я шла. Вскоре заблестели огоньки деревни. Я шла все быстрее, надеясь увидеть мужа и детей скорее.

  Дом, который я оставила так давно, изменился. Деньги, которые полоз посылал за меня, пошли в дело. Все было отстроено и приведено в порядок. Я постучала в двери. Спустя недолгое время мне открыл дверь статный юноша. Нам не понадобилось слов – мой младший сын меня узнал. Его братья спустились к нам на звуки смеха и радости. Это были радостные мгновения… я думала, что так будет всегда. Когда наше счастье немного поутихло, я стала расспрашивать об их жизни. Отец их, и мой муж, умер еще прошлой весной … они жили вместе, хотя давно пора бы обзавестись собственными семьями. Я предложила им уйти со мной, так как их теперь ничего не держит на земле. Но они отказались… сказали, что это теперь единственное, что у них осталось. Просили остаться меня, но я поведала им, что не могу, ведь я не человек более. И что мне нет места под солнцем.

  Мы проговорили до раннего утра. Едва начало светать, я собралась обратно в дорогу, пообещав, что еще хоть раз, но увижу своих сыновей вновь.

  Я была уже далеко от деревни, и восходящее солнце жгло мою кожу, как расплавленный металл. Кожа шипела и плавилась, сползая с рук, шеи и плеч. Глаза больно было открыть. Не в силах идти, я просто упала посреди высокой травы …"

  Я подскочила на кровати, как ужаленная. И сообразив, что это просто сон, с облегчением упала обратно на подушку. Это было не в первый раз. Сны стали посещать меня чаще. Они были все реалистичнее и красочнее. Но как их толковать я не знала.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: