По всей видимости, капитана Лена Гая одолевали в тот момент совсем иные заботы, ибо, подойдя ко мне, он произнес, как водится, вполголоса:
— Мне нужно поговорить с вами…
— Я готов выслушать вас, капитан.
— Я дотянул до сегодняшнего дня, так как, должен сознаться, не слишком расположен к беседам… Кроме того, я не знаю, представляет ли для вас интерес этот разговор…
— Напрасно вы в этом сомневаетесь, — отвечал я. — Разговор с вами наверняка окажется весьма интересным.
Думаю, он не заметил в моем ответе иронии, — во всяком случае не подал виду.
— Я весь внимание, — подбодрил я его.
Капитан Лен Гай все еще колебался, словно, решившись на разговор, в последний момент засомневался, не лучше ли было бы и дальше хранить молчание.
— Мистер Джорлинг, — спросил он наконец, — не хочется ли вам узнать о причине, заставившей меня изменить первоначальное решение о вашем присутствии на борту?
— Еще как, капитан! Но я теряюсь в догадках. Возможно, все дело в том, что, будучи англичанином, вы не видели смысла уступать настояниям человека, не являющегося вашим соотечественником?
— Именно потому, что вы — американец, мистер Джорлинг, я и решил в конце концов предложить вам стать пассажиром на «Халбрейн»!
— Потому что я — американец? — удивился я.
— А также потому, что вы из Коннектикута…
— Признаться, я никак не возьму в толк…
— Сейчас поймете: мне пришла в голову мысль, что, будучи уроженцем Коннектикута, посещавшим остров Нантакет, вы, возможно, знакомы с семьей Артура Гордона Пима…
— Героя удивительных приключений, о которых поведал наш романист Эдгар По?
— Да — основываясь на рукописи, в которой излагались подробности невероятного и гибельного путешествия по антарктическим морям!
Я был готов поверить, что весь этот разговор с капитаном Леном Гаем — всего-навсего сон. Выходит, он верит в существование рукописи Артура Пима!.. Но разве роман Эдгара По — не вымысел, не плод воображения замечательного американского писателя? Чтобы человек в здравом уме принимал это за чистую монету…
Я ничего не отвечал, мысленно спрашивая себя, с кем же на самом деле имею дело.
— Вы слышали мой вопрос? — донесся до меня настойчивый голос капитана Лена Гая.
— Без сомнения, без сомнения, капитан… Только не знаю, правильно ли расслышал его…
— Тогда я повторю его более понятными словами, мистер Джорлинг, ибо мне необходим ясный ответ.
— Буду счастлив прийти вам на помощь.
— Я спрашиваю вас, не были ли вы, находясь в Коннектикуте, знакомы лично с семейством Пимов, обитавшим на острове Нантакет и состоявшим в родстве с одним из видных юристов штата. Отец Артура Пима, поставщик флота, слыл крупнейшим негоциантом[44] острова. Его сын пережил приключения, о странностях которых сам поведал позднее Эдгару По…
— Странностей могло бы оказаться и куда больше, капитан, поскольку вся история порождена могучим воображением великого поэта… Ведь это — чистый вымысел!
— Чистый вымысел?! — Произнося нараспев это восклицание, капитан Лен Гай умудрился трижды пожать плечами. — Значит, вы не верите?..
— Ни я, ни кто-нибудь еще в целом свете, капитан Гай! Вы — первый, от кого я слышу, что эта книга — не просто роман…
— Послушайте, мистер Джорлинг! Оттого, что этот «роман», как вы изволили выразиться, появился только в прошлом году, описываемые в нем события не делаются менее реальными. Если со времени этих событий прошло одиннадцать лет, рассказ о них не утрачивает достоверности. Остается лишь отыскать разгадку, а этого, возможно, никогда не произойдет…
Капитан Лен Гай, несомненно, лишился рассудка! К счастью, если он утратил разум, то Джэм Уэст, не колеблясь, примет на себя командование шхуной. Мне же оставалось только выслушать капитана, а поскольку я неоднократно перечитывал роман Эдгара По и знал его почти наизусть, мне было любопытно, что он скажет о нем.
— Выходит, мистер Джорлинг, — заговорил капитан более резким голосом, дрожание которого выдавало раздражение, — вы не знали семью Пимов и не встречались с ее членами ни в Хартфорде, ни на Нантакете…
— Ни в других местах, — закончил я за него.
— Пусть так! Но остерегайтесь заявлять, что этой семьи не существовало, что Артур Гордон Пим — всего лишь литературный герой, что все его путешествие — плод вымысла!.. Да! Опасайтесь этого, подобно тому, как вы опасаетесь отрицать догмы нашей святой Церкви! Разве способен простой человек — хотя бы даже ваш Эдгар По — сотворить такое?
По гневным ноткам, прозвучавшим в тоне капитана Лена Гая, я понял, что мне лучше воздержаться от спора.
— А теперь запомните хорошенько… Речь пойдет о фактах, в которых не приходится сомневаться. Вы сами сделаете из них выводы и, надеюсь, не пожалеете, что взошли на борт «Халбрейн»!
В 1838 году, когда появилась книга Эдгара По, я находился в Нью-Йорке. Я немедленно отправился в Балтимор, где проживала семья писателя, дед которого служил квартирмейстером[45] во время войны за Независимость. Надеюсь, вы не станете оспаривать существование семьи По, хотя и не признаете существование семьи Пимов?
Я хранил молчание, предпочитая не прерывать его бреда.
— Я разузнал кое-что об Эдгаре По, — продолжал он. — Мне показали его дом. Я явился к нему… Но тут меня подстерегало первое разочарование: его в то время не оказалось в Америке, и я не смог с ним увидеться.
Я подумал, что это было в высшей степени плачевно, ибо, учитывая непревзойденное внимание, которое проявляет Эдгар По к различным видам безумия, наш капитан наверняка привел бы его в полный восторг…
— К несчастью, — продолжал капитан, — не сумев повстречаться с Эдгаром По, я не смог узнать ничего нового и об Артуре Гордоне Пиме… Этот отважный пионер антарктических земель умер. Согласно заключительным строкам книги американского поэта, публика была осведомлена о его смерти, поскольку о ней сообщали газеты…
Капитан Лен Гай говорил чистую правду; но я, как и все прочие читатели романа, полагал, что это сообщение также было вымыслом романиста. Не посмев предложить развязку столь блистательной игры своего воображения, автор решил убедить читателей в том, что Артур Пим не смог предоставить ему трех последних глав, ибо жизнь его прервалась при самых печальных обстоятельствах, неизвестных, впрочем, автору в необходимых подробностях.
— Итак, Эдгар По отсутствовал, Артура Пима уже не было в живых, поэтому мне оставалось одно: найти человека, сопровождавшего Артура Пима в его путешествии. — Дирка Петерса, следовавшего за ним до самых высоких широт, откуда оба они вернулись неведомым способом. Проделали ли они обратный путь бок о бок? Книга не проясняет этого, как и многого другого. Однако Эдгар По сообщает, что Дирк Петерс мог бы поведать кое-что из того, что должно было составить сюжет неопубликованных глав, и что он проживает в Иллинойсе. Я направился в Спрингфилд и навел там справки об этом человеке — индейце-полукровке. Оказалось, что искать его надо в местечке под названием Вандалия. Я добрался и туда…
— Но его там не оказалось? — не смог я сдержать улыбку.
— Второе разочарование: его там не оказалось, вернее, он там больше не жил. Уже много лет тому назад Дирк Петерс покинул Иллинойс и сами Соединенные Штаты, чтобы отправиться… неизвестно куда! Однако я побеседовал в Вандалии с людьми, знавшими его, у которых он жил до отъезда и которым рассказывал о своих приключениях, так и не обмолвившись, впрочем, об их развязке, оставшись единственным обладателем тайны.
Как же так? Выходит, что Дирк Петерс существовал и жив по сю пору? Я чуть было не заразился уверенностью Лена Гая. Еще мгновение — и я спятил бы так же, как и он…
Так вот какая тайна мучила капитана Лена Гая, вот что расстроило его ум! Он вообразил, что и впрямь ездил в Иллинойс и видел в Вандалии людей, знавших Дирка Петерса! Я охотно верил в исчезновение Дирка: ведь он существовал только в воображении романиста! Однако я не перечил капитану, чтобы не усугубить его состояния. Я делал вид, будто верю ему, даже когда он сказал: