— Ты можешь её вылечить?

— Ни, дитятко. Ни одын корень не вылечит эту барышню. Вона зачарована. Вона побывала на той стороне. Пересекла завису и вернулась, и теперь её душа не знае, какому свиту принадлежит.

— Так вот почему она может видеть Шани?

— Думаю, так.

Повисло долгое молчание. Мне показалось, будто кто-то помахал рукой перед моим лицом. Запахло чем-то сладким и едким.

— Что-то не так, бабуля? Что ты видишь?

Ещё одна пауза. Ещё один странный запах.

— Некто идэ за этой барышней. Душа у него чорна, как полночь, и шествует он среди мертвецов.

Я пыталась спросить, что она имеет в виду, но не смогла заговорить. Язык словно распух, а губы отказывались шевелиться.

Глаза закрылись, голоса утихли.

Во второй раз я уже очнулась без тумана в голове, и только слабая пульсация в висках напоминала, что мне было дурно.

Я мгновенно поняла, где нахожусь — в доме Эсси, на кровати в комнате, которая когда-то принадлежала Мариаме.

Я приподнялась на локтях и осмотрелась.

Комнату занимал только шкаф из красного дерева в одном углу и железная кровать — в другом. Я лежала поверх лоскутного одеяла ручной работы, которое, судя по выцветшему узору, передавалось по наследству ещё со времен подземных железных дорог[24].

Из окна пробивался солнечный свет, но уже близился закат. Я встала, нашла обувь и прошла по молчаливому дому.

Эсси сидела на крыльце и латала одеяло, Рапсодия гоняла мяч с ребятами на дороге. Девочка была меньше и моложе остальных, но я не сомневалась, что она сможет за себя постоять.

Эсси бросила на меня беглый взгляд, а затем вернулась к своей работе.

— Луцшэ?

— Да, спасибо. Я не знаю, что случилось.

— Сонэчко припэкло главу городской барышни.

— Нет, дело не в солнце. Я все время работаю на жаре. Что было в чае?

— С чаем всэ було добре. Я сама його заварыла.

Такой ответ меня не устроил.

— Тэбэ высушэ нечто иное, — добавила она со всезнающим взглядом.

Я тут же подумала о Девлине.

— Эсси, мы можем поговорить о Шани?

Она уверенно продела иглой лоскут одеяла.

— Это дытя не знае спокою.

— Почему?

— Вона нэ хочэ уйти из-за отца. Вона нэ сможэ пройты, покы он йё не отпустит.

Я посмотрела на Эсси, и меня словно саму прокололо иголкой.

Я вспомнила свою первую встречу с призраками Девлина — Шани едва его отпускала.

— Не думаю, что он подозревает о её присутствии, — тихо ответила я.

— Он знает. — Эсси подняла седую голову и приложила руку к груди. — Вот тут.

Я закрыла глаза.

— Что она от меня хочет?

— Розкажи ему правду.

— Я не могу.

Эсси обеспокоенно посмотрела мне в глаза.

— Можэ нэ сейчас, но этот дэнь настанэ. Йому придется сделать выбир.

— Какой выбор?

— Миж свитом жывых и мертвых.

Я повернулась и посмотрела на двор, где Рапсодия всё ещё играла в мяч с друзьями. На редкость нормальная картина.

Эсси поднялась с кресла и, обхватив мои руки, положила что-то в ладонь.

Это был крошечный тканевый мешочек, перевязанный голубой лентой.

— Что это?

— Поклади його сёгодни вночи под подушку. Он отгонит злих духив.

Она достала из кармана фартука пакетик с сушеными травами и положила его во вторую ладонь.

— Иммортелия. Излечит хворобу.

— Спасибо.

Она махнула рукой.

— Иды. Тебе с волнением ждут вдома.

Обо мне некому было волноваться, но я не стала спорить. Села на верхнюю ступеньку и обулась. Когда я встала, Эсси бросила обеспокоенный взгляд на небо.

— Поспишай, барышня. Закат близок.

Рапсодия с друзьями проводили меня до кладбища, но не дальше ворот. Я в одиночестве прошла через скромные надгробья, задержалась у могил Мариамы и Шани и оглянулась. Рапсодия стояла на обочине, глядя мне вслед. Что-то в тревожном выражении её лица напомнило мне о подслушанном между ней и Эсси разговоре.

Некто идэ за этой барышней. Душа у него чорна, как полночь, и шествует он среди мертвецов.

По спине тут же побежали мурашки, под ложечкой засосало.

А затем я лишь посмеялась, что приняла её слова столь буквально. Я слишком впечатлительная. Допускаю, Эсси может вылечить некоторые болезни с помощью корений, ягод и иммортелии, но это не означает, что она обладает даром ясновидения.

Тем не менее, я ускорила шаг, желая убраться как можно дальше от кладбища до наступления сумерек. Солнце по-прежнему висело у верхушек деревьев, пробиваясь сквозь листочки дуба, словно длинные бусины стекляруса. У меня ещё много времени в запасе, но я уже чувствовала тревожное покалывание, как при сумерках.

Нажав кнопку пульта, чтобы разблокировать двери машины, я спустилась с небольшой насыпи и перепрыгнула канаву у дороги. Однако стоило мне приблизиться к внедорожнику, как я замедлила шаг и про себя выругалась.

Переднее колесо со стороны водителя полностью спустило. Не такое уж редкое явление на просёлочных дорогах, поэтому я всегда держала исправную запаску с домкратом.

Не поддавшись нетерпению и панике, я достала всё необходимое и приступила к работе, повернувшись спиной к закатному солнцу.

Труднее всего мне давались зажимные гайки. На них всегда уходило кучу сил. К тому времени, как я наконец поместила домкрат и сняла спущенное колесо, солнце уже опустилось за верхушки деревьев.

Где-то в лесу заголосила гагара, и от её жуткого вскрика у меня побежали мурашки.

Чувствуя себя совершенно беззащитной, я надела запасное колесо и быстро затянула гайки. Опустила домкрат. Довернула гайки. Глянула через плечо. Чисто.

Снова закричала гагара, на этот раз резко и протяжно. Папа́ всегда говорил, что это признак возбуждения или страха.

Побросав инструменты в багажник, я села за руль и уехала тем же путём.

Деревья по обе стороны от гравийной дороги создавали непроницаемый шатёр из-за кистей испанского мха. У машины автоматически включились фары, и время от времени в подлеске мелькали блестящие настороженные глазки. Маленькие создания суетливо бегали по канавке.

Как сильно бы мне ни хотелось убраться подальше от кладбища и забыть про предупреждения Эсси, я не решилась погнать по ухабам. Но стоило выехать на шоссе, как я вжала педаль в пол. С каждой милей пылающий диск солнца опускался всё ниже в болота, оставляя за собой позолоченный тёмно-алый «хвост кометы» чуть выше верхушек деревьев.

Менее чем через пять миль захлопала шина.

Нет!

Нет, нет, нет.

Только не это!

Это невозможно. Не со вторым колесом. Не здесь. Не сейчас.

Стараясь удержать себя в руках, я попыталась спокойно оценить ситуацию.

Я могу продолжить ехать, пока колесо окончательно не спустит, или же могу развернуться и попытаться дотянуть до Хаммонда, до которого навскидку семь-восемь миль в другую сторону.

Судя по звуку, до Хаммонда я вряд ли доберусь.

Съехав на обочину, я припарковалась и проверила мобильный на наличие сигнала. Полосочка то мелькала, то гасла.

Я вышла, забралась на капот, затем на крышу и стала медленно поворачиваться вокруг своей оси, не сводя глаз с телефона.

Свет быстро тускнел. Вокруг царила абсолютная неподвижность. Тишина сумерек. Последние секунды дня, перед тем как призраки выйдут на охоту.

Вот она!

Ещё полоска!

Я быстро позвонила в придорожный сервис и путано объяснила, где примерно нахожусь, прежде чем сигнал пропал. Понятию не имею, сможет ли до меня добраться эвакуатор.

Я продолжала вертеться, надеясь на более сильный сигнал. На втором повороте заметила какое-то движение прямо за деревьями.

Волосы встали дыбом, но я ничем себя не выдала. Сделала ещё один круг, осматривая лес краем глаза.

Вот он, прячется во мраке.

Чтобы это ни было, оно преследовало меня всю дорогу до округа Бофорт. А сейчас притаилось среди деревьев и наблюдало.