Малко вышел из будки, как только убедился, что она вернулась в бар. Он занял свое место и заказал «Джи энд Би», чтобы подумать. Реакция Джейды ничего не значила. Нужно было припереть ее к стенке. Если она позволит это сделать.

Зал наполнялся людьми, которые почти все знали друг друга. Девушки большей частью были красивые и хорошо одетые. Но Малко не видел ничего, кроме бара. Тот факт, что Джейда была чернокожей, был весьма незначительным показателем. Те, кто погиб при взрыве на 11-ой улице, тоже были неграми. Он подождал минут двадцать, затем оставил на столе пятнадцать долларов и вышел. На него не обратили внимания. Он взял свое пальто и покинул бар. Воздух был теплым, и он отправился к Парк-авеню. Обойдя квартал, он почувствовал себя лучше.

Когда он вернулся в «Гиппопотамус», народу привалило еще больше. В основном негры, одетые в яркие кричащие одежды, громко разговаривающие, танцующие повсюду, даже в вестибюле.

Он направился прямо в бар.

Джейда была на месте. Она сидела на табурете, занятая беседой с каким-то негром в синем костюме, который выделялся своей строгостью. Серебристое мини-платье почти полностью открывало ее нескончаемые ноги. Малко подошел и незаметно прокашлялся. Около Джейды не оказалось свободного табурета.

– Добрый вечер, Джейда, – мягко сказал он.

Она перестала говорить и повернула к нему свои огромные и очень темные глаза.

– Кто вы?

– Я вам звонил недавно.

– А!

В ее голосе не слышалось ни малейшего энтузиазма. Она разглядывала Малко так, будто он прибыл с другой планеты. Он попытался придать своим золотистым глазам такое околдовывающее выражение, на которое только был способен, но без особого успеха.

– Рад, что застал вас здесь, – сказал он. – Это ужасно, то, что произошло с бедным Джоном.

В глазах негритянки мелькнул интерес. Она прикурила сигарету и протянула пачку Малко. «Шермап», очень приторные. Ее голос был очень низким, немного сиплым, степенным. Малко галантно поклонился.

– Я князь Малко Линге, из австрийского представительства. К вашим услугам.

Джейда неопределенно улыбнулась и представила негра, сидевшего рядом с ней:

– Господин Виктор Кюрфор.

Малко пожал черную тонкую руку. Негр подвинулся, чтобы он смог встать между ними. Он почувствовал запах духов от негритянки, а ее голое плечо терлось о его костюм из альпака.

– Вы хорошо знали Джона? – спросила Джейда.

Малко болезненно покачал головой.

– Он был очень хорошим другом. Его смерть потрясла меня. Он много рассказывал мне о вас, и я поторопился вас повидать. Именно поэтому сегодня вечером я позволил себе...

– Это очень любезно, – сказала она натянутым голосом. – Но как вы меня узнали?

– Портье, – объяснил Малко. – Он сказал мне, что вы здесь самая красивая.

Снова натянутая улыбка. Малко почувствовал себя неловко. Обычно его русые волосы и золотистые глаза имели больше успеха у темнокожих. Если только Джейда не элитная девочка по вызову, не доверяющая иностранцам. Малко бросился в воду для нового заплыва.

– Не хотите ли потанцевать, – спросил он, – если джентльмен не возражает?

Джентльмен наклонил голову, и Джейда соскользнула со своего табурета. С королевской грацией она прошествовала перед Малко в дискотеку. Музыка сменилась, поставили пластинку Джеймса Брауна. В глазах Джейды промелькнул огонек, и она неуловимо расслабилась.

Она позволила Малко обнять себя и положила одну руку ему на плечо. Ее руки были такие же чарующие, как и вся фигура. Менее темные, чем лицо, очень длинные, ухоженные, с ногтями, покрашенными в серебристый цвет, и по кольцу на каждом пальце. Все же Малко не знал, с какого конца к ней подступиться, и ему никак не удавалось определить, кто же она такая.

Девочка по вызову?

Фотомодель, снобистка, любящая крутить любовь с дипломатами?

Активистка какого-нибудь негритянского движения?

Не следовало забывать, что у нее была связь с человеком, который взлетел на воздух две недели назад.

У него было впечатление, что он сжимает в объятиях лиану. Она была необычайно гибкой. Время от времени ее бедра и грудь, обтянутые шелковым джерси, задевали Малко более возбуждающим образом, чем если бы она прижалась к нему.

Он положил руку ей на бедро и придвинул ее поближе к себе. Чтобы проверить. Она не сопротивлялась, но ее лицо оставалось замкнутым, без улыбки. Однако ее живот прижался к нему, гибкий и теплый. Ее плоть была твердой, как гранит. От нее исходил легкий запах духов, вовсе не запах негров. Очень быстро Малко почувствовал сильное желание, но она, похоже, этого не заметила.

Джеймса Брауна сменили «Битлз», и Джейда отодвинулась от него, начав вилять бедрами так, будто в ее теле не было костей. Он кое-как следовал за ней с далекой от совершенства грацией.

За весь танец они не обмолвились ни словом. Опять начался медленный танец, и Малко поймал ее взгляд.

– Вам, кажется, скучно, – сказал он.

Джейда отозвалась безразличным голосом:

– Я впервые танцую с белым, вот так. Это был не вызов и не оскорбление. Простая констатация.

Малко заставил себя улыбнуться.

– Вы не любите белых?

Черные глаза остались непроницаемыми, но голос Джейды принял металлический оттенок:

– Вы полагаете, что можно любить белых, когда ты черный и живешь в этой стране? А вы еще не видели младенцев в Гарлеме, съеденных крысами, восьмилетних детей, занимающихся проституцией...

Она закусила губу и замолкла.

– Вы ненавидите белых, не так ли?

– Я знаю белых, – сказала она. – Они все думают об одном: заняться со мной любовью. Pigs[4].

Малко захотелось сказать ей, что это был вовсе не расовый вопрос. Он попытался задеть ее, чтобы вывести из себя:

– Вы уже занимались любовью с белым?

Она напряглась и обронила:

– Вы задаете слишком личные вопросы. Мне это не нравится...

Малко принял это к сведению. Они продолжали танцевать. С таким видом, будто напрасно теряют время. Вдруг она спросила у него:

– Зачем вы меня искали?

В ее голосе прозвучала напряженность. Будто она ожидала ответа на внутренний вопрос.

– Джон сказал мне, что вы очень красивая.

Она покачала головой.

– В Нью-Йорке сотни красивых девушек.

Пластинка кончилась, и она направилась к выходу.

– Мне нужно вернуться в бар. Почему бы вам не занять столик? Мы бы к вам подсели.

У него вдруг возникло странное впечатление, что хотя она и не интересовалась им, но и не сильно хотела, чтобы он ушел.

– С удовольствием, – сказал он. – Я закажу шампанское и буду вас ждать.

– Никакого шампанского для меня, – сказала она. – Я не пью спиртного.

Виктор Кюрфор задергался, как в пляске святого Витта, когда Джейда снова присела рядом с ним. Он заерзал на своем табурете, будто его силой усадили на раскаленные угли.

– Где он? – резко спросил он глуховатым голосом. – Где он? Вы дали ему уйти?

Джейда спокойно прикурила сигарету, выпустила дым и легко сказала:

– Успокойтесь. Он не ушел и не уйдет. – Ее губы изогнулись в злобной ухмылке: – Думаю, что я ему нравлюсь...

Ее спутник непонимающе посмотрел на нее. Он положил ладонь на руку Джейды и спросил сдавленным голосом:

– Кто это?

Она слегка пожала плечами.

– Он вам сказал: друг Джона.

– Вы прекрасно знаете, что он лжет, – возмущенно вскинулся Виктор Кюрфор. – Я был лучшим другом Джона и никогда не видел этого типа и никогда не слышал о нем. И я уверен, что Джон никогда не говорил ему о вас.

– Я знаю, – мрачно сказала Джейда.

Она играла со своим стаканом, глаза блуждали. Ей тоже не нравилось вторжение этого лживого блондина. Разумеется, был совсем небольшой шанс, чтобы им оказался не кто иной, как любитель побегать за черными юбками. Но этот шанс был совсем ничтожным. Потому что Джейда никогда не встречалась с Джоном Сокати.