При этом Ленка-Танька постоянно задавала вопросы, как и при каких обстоятельствах что происходило. Там, в заброшенном кишлаке. Естественно, что мне там было больше делать нечего, кроме как наблюдать за природой, погодой и пением птиц. Вместе с тем многое из того, на что я не обращал внимания — и не мог обратить, если уж честно! — могло, оказывается, иметь самые серьезные последствия для Васи. Хрюшка ругалась, называла меня остолопом, но вспомнить те мелкие подробности, какие ее интересовали, я так и не смог.

Кое-что она, конечно, сумела. Прежде всего установить, что Вася, похоже, пострадал от того самого оружия, которое обслуживал. То есть, от ГВЭПа. Я в принципах работы генератора вихревых электромагнитных полей не разбирался. Правда, Чудо-юдо мне наскоро показал, какие кнопки нажимать, и объяснил, чем один режим отличается от другого, но это было каплей в море по сравнению с тем, что надо было знать. Оказывается, у ГВЭПов, кроме режимов работы, имелись всякие там частоты, мощности, фокусировки, амплитуды и хрен знает что еще. Нормальному дураку вроде меня с гуманитарно-бандитско-военным образованием и не выговорить. После того как я рассказал, как Вася раздолбал вертолет «джикеев», тоже оснащенный ГВЭПом, Хрюшка хлопнула меня по брюху своей ручкой, доставшейся ей от Танечки. Ее-то идея осенила, а я две минуты не мог дыхание восстановить, потому что у пани Кармелюк этот прием был, видимо, рассчитан совсем на другие задачи.

Не знаю, правильно ли я понял ее объяснения, пытаясь сделать вдох, но уловил следующее. Когда вертолет навел на нас осевой вектор — Хрюшка сказала, что это некая условная линия, вокруг которой крутится спираль из вихревых электромагнитных токов, — и попробовал долбануть нас чем-то типа энергетического луча, Вася встретил этот удар таким же лучом, только вектор его был диаметрально противоположен «джикейскому». Но главная беда для вертолетчиков была в том, что их ГВЭП работал в автоматическом режиме перезарядки, а наш — в ручном. Иными словами, израсходовав энергию на выстрел в режиме «О» (огневом), «джикейский» ГВЭП автоматически переключался на поглощение энергии в режиме «Д» (деструкционном), то есть таком, при котором вражеский объект разрушался на атомы, а энергия втягивалась ГВЭПом. Но Васин ГВЭП не переключился на аналогичный с противоположным знаком, а, наоборот, вбросил своему оппоненту в «глотку» какие-то там лишние кило— или мегаджоули. От них-то и пришел конец вертолету. Но при этом с тыльной части нашего ГВЭПа образовалось какое-то наведенное поле вроде воронки, которая и завертела Васе мозги.

Конечно, это все были догадки. И главное достижение Ленки-Таньки состояло в том, что Вася все-таки долетел до Москвы в живом виде.

В Шереметьеве нас ждали. Ни с погранцами, ни с таможней, ни с какими иными инстанциями проблем не было. Васю на носилках погрузили в «рафик» с эмблемами ЦТМО, куда влезли Ленка-Таня и доктор Сулейман, а также незнакомые мне врач и медсестра. Наверно, если б я тоже влез с ними, то сейчас не сидел бы в подполе и не слышал крысиного шуршания…

Но получилось именно так, как получилось.

Мне захотелось маленько отдохнуть от обязанностей, взваленных на меня во время перелета. К тому же ехать в «Чероки» — им, конечно, управлял Юрка Лосенок — мне показалось более приятным. Очень желательно было потрепаться с ним о нынешней московской жизни, которая за два года моего отсутствия наверняка сильно шагнула вперед, в светлое рыночное будущее. В машине сидели два бойца из службы безопасности ЦТМ (их Чудо-юдо обычно именовал «службой быта»). Чего бояться? Время дневное — начало пятого, в конце сентября еще светло.

Ничего с нами не стряслось бы, не позвони Игорь Чебаков. По сотовому. Он вообще-то хотел пригласить Лосенка, как старого друга, на одну небольшую пьянку. Про меня Игоряша, конечно, и в мыслях не имел. Старшему братцу сестер Чебаковых, разумеется, не следовало знать, что мы с Ленкой вернулись в Москву. Тем более что в Москву прилетела лишь «сущность» Хавроньи Премудрой, а отнюдь не ее внешность. Если б его и пригласили встречать, он бы ни за что не узнал сестричку в облике Танечки Кармелюк. Нашему шампиньонщику незачем было перегружать мозги лишней информацией.

Но я-то, болван, пребывал в приподнятом настроении, хотя еще ни грамма не

выпил. Мне приятно было увидеть Лосенка, а когда позвонил Игорь, то сразу вспомнился наш давний дембель, когда мы трое, случайно оказавшись в одном вагоне, поехали в гости к Чебакову. Как подрались в электричке с «афганцами», как познакомились с Ленкой и Зинкой… В конце концов, если б не Чебаков, я и не узнал бы, что такое Чудо-юдо.

В общем, несмотря на то, что службист Лосенок заявил, будто шибко занят, даже не намекнув, что я сижу у него в машине, какой-то бес дернул меня отобрать у Юрки трубку и лично поприветствовать шампиньонного босса. Оказалось, правда, что с шампиньонами покончено и теперь он втиснулся в банкиры, ворочает большими тугриками и новую дачу сооружает.

Наверно, и тут еще мог быть обратный ход. Например, вволю наболтавшись по телефону, сказать, что сегодня надо помыться после дальней дороги, детишек посмотреть, а вот завтра или послезавтра — гульнуть по полной форме. Но оказалось, что Игорек гудит не где-нибудь, а всего в двух шагах от нас, еще не выбравшихся, по сути дела, из аэропорта. В «Олимпийце». И тот же бес, пакостник эдакий, повелел мне отдать команду: «Сворачиваем!» Прокатившись по дорожке мимо нескольких десятков недостроенных коттеджей, а потом свернув налево, под шлагбаум, проехали мимо пустующих теннисных кортов, баскетбольных и волейбольных площадок и очутились перед зданием оригинальной архитектуры, больше всего напоминающим чудовищных размеров сарай с односкатной крышей вроде того, в котором мы с Лосенком и Игорем ночевали в первую ночь по приезде к Чебаковым. Конечно, я об этом вспомнил. И Лосенок, который колебался, махнул рукой. А что? Чудо-юдо прилетит дай Бог завтра. Не Мишку же бояться, в самом деле? Тем более что он, по конфиденциальным сведениям Лосенка, сам гуляет. Ему можно, а нам нельзя? Несправедливо же, биомать!

Игорь нас встретил перед дверями «Олимпийца», облобызал и потянул в заведение. Мне стало ясно, что на своих ногах нам отсюда не уйти. Нормальный хозяин, само собой, шофера не поит. Но ведь я ж не эксплуататор трудового народа? Тем более что Игоряша клятвенно заверял, будто найдет нам в этой гостинице и ночлег, и все остальное. В принципе он никогда треплом не был. Короче, мы с Лосенком ему поверили. Я приказал бойцам из охраны, чтоб не скучали, отправляться домой. Мол, позвоним, когда за нами подъехать надо будет. На всякий случай назначили контрольный срок — десять утра. Тогда, дескать, приезжайте и ищите. Само собой, если Чудо-юдо появится — заехать за нами по дороге в аэропорт. Мол, все путем, батя, я — орел, тебя встречать приехал. Игоряша даже обещал импортное средство от похмелюги, которое по телевизору рекламируют.

Ребята посомневались, но уехали. А мы пошли в ресторан. Там два зала было… Красивых таких, больших, расписных. В одном Игорь со своей конторой и приглашенными должен был отмечать пятилетие фирмы, а другой еще пустовал. Время-то детское, пяти часов не проникало. Официально у них все в 17.30 стартовало, народ еще не собрался. Игорек нам быстренько организовал малый столик в стороне от большого банкетного, где мы и квакнули по маленькой. Для разминки, так сказать. В этом заведении, помнится, нас все время на спортивную терминологию тянуло. Должно быть, название «Олимпиец» сказывалось.

До начала главного сабантуя оставалось еще минут десять, а мы уже разогрелись и решили выйти на площадку перед зданием, свежим воздухом подышать. Там лесок неподалеку, осенней природой веяло… Покурили. Игорь вышел, оказывается, по делу: какого-то важного друга надо было лично встретить. Когда этот друг подъехал — и не хило подъехал, между прочим, на «Линкольне»! — Игорек, напрягшись, как ефрейтор перед генералом, побежал встречать. Лосенок решил подготовиться к обязательной программе и пошел в сортир по малой нужде. А у меня как назло еще полбычка недокурено было. Не бросать же?! Знал бы, не закуривал его вовсе.