Я двинулся по тому же маршруту, что и вчера днем, и по дороге размышлял, зачем Джин Джакс ездила к Монако и кто мчался за ней со скоростью девяносто миль в час. И за ней ли гнался водитель той, другой машины.

Совершенно очевидно, что кто-то либо следил за ней, либо заранее знал, что она наведается к Монако. Убийцы не имеют обыкновения прятаться у дороги и расстреливать всех, кто проедет мимо. Я сбавил скорость и свернул с Дезерт-Драйв на Юкка-роуд, доехал до того места, где вчерашняя машина свернула с дороги, и у знака «РАНЧО ХАРДИНГА» взял влево.

По узкой дороге я поднялся на вершину Мшистой горы и осмотрелся. Отсюда все было видно как на ладони. Я сразу заметил ранчо — больше здесь просто некуда было ехать. В двух милях от горы расположился низенький серый домик — видимо, это и было ранчо Хардинга, — огороженный белым забором, а рядом с домом виднелась, как мне показалось, конюшня. Во всяком случае, рядом паслись две явно скучающие лошади.

У подножия горы пролегли две неглубоких борозды, по которым изредка проезжали машины. Наверное, охотники. Мальчишки, стреляющие по кроликам, жизнерадостные парни с ружьями. А вчера еще и мужчина с крупнокалиберным пистолетом. Он проехал полмили направо, поднялся на гору и спустился с нее — и вот, пожалуйста, он готов встретить любого, кто проедет по Юкка-роуд.

Я не поехал по этому маршруту — полиция наверняка прочесала там каждый клочок земли, — а направился прямо к ранчо. Прочный низенький домик был построен из серых цементных блоков, внутренний дворик тоже залит цементом.

Я вышел из машины и направился к дому, но не успел я постучать в дверь, как она открылась и на пороге возникла высокая, стройная женщина средних лет.

— Здравствуйте. — Она удивленно смотрела на меня.

— Доброе утро. Это ранчо Хардинга?

— Да. Я — миссис Хардинг.

— Ваш муж дома?

— Нет, он в Лос-Анджелесе. Уже четыре дня.

— К вам приходили помощники шерифа?

— Да, вчера вечером. С ними был сержант Торгесен.

Я поморщился. Я вдруг вспомнил, что так и не заехал к сержанту. Он просил меня обязательно это сделать и в конце добавил что-то угрожающее, типа: «Мне не понравится, если вы забудете».

Мне не понадобилось много времени, чтобы получить ответы на интересующие меня вопросы, так как миссис Хардинг уже прошла эту процедуру с Торгесеном. Вчера она весь день провела в одиночестве, и к ней никто не заезжал; ее мужа, естественно, здесь не было, потому что он в Лос-Анджелесе. В любом случае у него не темно-синий седан, а черный «империал».

Я спросил:

— Вы слышали выстрелы?

— Мне показалось, что да. Я решила, что кто-то, видимо, охотится. Я выглянула из дома, но ничего не увидела. И никого.

Ну, вроде все. Мне нужно было удостовериться, что никто не мчался на ранчо Хардинга со скоростью девяносто миль в час и что мой друг в синем седане здесь не появлялся. Я поблагодарил миссис Хардинг и поехал обратно в «Кублай-хан», приплюсовав эту скромную толику информации к другим сведениям, которых, к моему удивлению, оказалось не так уж мало.

Похоже, я понемногу продвигаюсь вперед — по крайней мере, я так думал. Я взял радиотелефон и позвонил в службу шерифа в Индио.

Через пару минут я дозвонился до сержанта Торгесена, и, когда он услышал, кто говорит, произнес ледяным тоном:

— Замечательно. Где вы, черт возьми, пропадали?

— В «Кублай-хане», конечно. Где же еще? А сейчас я как раз готов ехать к вам, как мы и договаривались. Возможно, мне следовало бы сначала переодеться…

— Я не имел в виду, что вы должны приехать в любой день, когда вам нечего будет делать, Скотт. Я должен… Ладно. Нет смысла приезжать сейчас: меня здесь не будет. Я отправляюсь в «Кублай-хан».

— Хорошо, можем встретиться там, если вас устроит.

— В любом случае будет нужно приехать и подписать показания, но в «Хане» меня вполне устроит. Я хочу поговорить.

— Есть новости?

— Да, есть кое-что. — Он замешкался, потом добавил: — Сейчас чуть больше половины десятого. Я буду около десяти. Встретимся у входа.

— Договорились.

Интересно, что происходит? Судя по тону Торгесена, что-то не очень хорошее для меня. Ладно, скоро узнаю. Приехав в отель, я сам припарковал «кадиллак» и встал у входа. Я успел выкурить две сигареты, прежде чем появился Торгесен на черно-белой машине.

Он отвел меня в сторону и заявил:

— Это официальная беседа, Скотт. Дружеская, но официальная.

— О'кей.

— Вчера вечером во время нашего разговора мистер Монако сказал, что нанял вас, хотя в подробности не вдавался. Не хотите ли просветить меня? Не только чем пришлось заниматься, но и что удалось обнаружить.

Я немного подумал.

— Да, хорошо. Естественно, я сообщу об этом Монако, думаю, вряд ли он будет возражать против моего сотрудничества с законом. Если ему нечего скрывать.

Губы Торгесена дернулись, но я так и не понял — то ли он пытался улыбнуться, то ли ругнуться.

— Для чего он вас нанял?

— Сначала для поисков Джин Джакс, которая к тому времени пропала.

— Ага. А за что он платит сейчас?

— Ну, во-первых, за судейство конкурса красоты…

Торгесен хохотнул. У него был приятный смех, когда он этого хотел.

— А во-вторых, — продолжал я, — за то, чтобы я нашел убийцу мисс Джакс и Сардиса — в общем, распутал это дело. — Я помялся и мрачно добавил: — Желательно к двенадцати часам дня.

— Двенадцати часам какого дня?

— Сегодняшнего.

Да, смех у него был просто потрясающий. Он так ржал, что у него из глаз брызнули слезы, казалось, его вот-вот хватит кондрашка. Я обиделся и попытался его остановить:

— Хорошо. Послушайте, мне тоже смешно. Может, хватит?

— У-у-у, — стонал он. — Вот это шутка. Живот надорвешь. Черт, поеду домой…

— Сержант…

— У-у-у…

— Послушайте, вам интересно, что я скажу, или нет?

— Ладно, ладно. Конечно. Черт, мне при… — Он опять закатился. Наконец он справился с приступом хохота и закончил фразу: — Пригодится любая помощь.

— Очень смешно.

Я доложил ему о своих действиях и вкратце рассказал все, что мне удалось выяснить. А поскольку Торгесен раз-другой не удержался и фыркнул, я не стал особо распространяться.

Он переваривал несколько секунд услышанное. А когда заговорил, на его лице не осталось и тени веселья.

— Полагаю, вы знаете, что Сардис вложил деньги в этот дворец, в «Кублай-хан»?

— Сардис? Эфрим Сардис?

— Да, Эфрим Сардис. Не изображайте идиота, Скотт.

Я прищурил глаза:

— Первый раз слышу об этом, сержант.

— Скотт, если увижу вранье, я разорву вашу милость на клочки…

— Остановитесь. Если бы я действительно понимал всю эту бредятину, я бы так и сказал вам. Или если бы захотел скрыть это от полиции, то просто промолчал бы или послал кое-кого к черту. Так о чем идет речь? Неужели в самом деле Сардис вложил какие-то деньги в этот отель?

Несколько секунд он с видом обвинителя смотрел на меня, сверкая глазами, потом принял решение.

— Если вы действительно не знаете, то очень скоро узнаете. Монако потратил триста или четыреста тысяч — согласитесь, это всего лишь капля в море. Основной вклад сделал Сардис.

Я растерянно заморгал:

— Надо так понимать, что «Кублай-хан» не принадлежит Монако?

— Принадлежит? — Торгесен хищно ощерился, в уголках его рта собрались морщины. — Монако всегда был только прикрытием для Сардиса.

Мы помолчали, а потом он уточнил, продолжая ухмыляться:

— Того парня, которого убили.