Считала его еретиком.

Весь Крестовый поход думал, что на Ашеке II существует техноересь. Хитроумные коммюнике Слайдо и его командиров были заранее просчитаны, но Тей не сомневался, что под ними крылись искренние подозрения. А Гурзелл, как Тей узнал, когда секретная руна остыла и излила в его разум еще больше новых знаний, Гурзелл позволял им так думать. Лучше пусть весь Муниторум думает, что Асфодель — отступный жрец Механикус, чем хоть кто-то наткнется хотя бы на намек, что Наследник просто… научился.

Вера Галхолина Тея была неподдельна. Он полностью вобрал в себя одну из глубочайших идей своей религии: что во вселенной есть симметрия, равновесие действия и противодействия, что, в то время как благороднейшие умы человечества пытаются строить что-то на основе разума и трудятся, пытаясь прикоснуться к божественному интеллекту, понимающему порядок всего сущего, существует также жажда искажать и портить, желание наводнить разум злобой и натравить на вселенную Хаос вместо того, чтобы трудами созидать порядок.

То, что он нашел на Ашеке, пошатнуло его веру до самого основания. Это было твердое доказательство существования мощных творений, которые зиждятся ни на золотой мудрости ордена Механикус, ни на гнилом разуме его варп-близнеца. Кому в конечном итоге служил Асфодель — ничего не значило. Значение имели те дары, которые он принес в дар этой службе. Он не получал религиозных инструкций или божественного вдохновения, чтобы строить. Асфодель… просто… научился.

Вера Тея пошатнулась, но не умалилась. Он будет молиться Омниссии, прося спокойствия и ясности мыслей, будет преклоняться, и совершать ритуалы, и медитировать, чтобы его несовершенный разум, насколько возможно, приблизился к божественному интеллекту Бога-Машины. Вот где ответ. Может быть, этот ответ настолько эзотеричен, что лишь разум самого Бога-Машины может его познать, но Тей будет развивать свой ум, как сможет, чтобы понять его самому. На самом деле, для человека его веры не было иного выбора.

Пока он стоял на мягко вибрирующей палубе «Рамош Инкалькулят», и его разум переходил от размышлений к молитвам и воспоминаниям, как орел, кружащий меж горных пиков, Галхолин Тей обнаружил, что у него есть еще немного процессорного пространства для любопытства, и спросил себя: «Интересно, куда же меня отправят в следующий раз?»