— Дон, можно вопрос? — Чеккио обернулся к первому пилоту.

«А зачем разрешение спрашивать, что, сразу спросить нельзя? Опять сейчас потребует очередного рассказа про „Аргонавтов“, или, из той же серии… Hе хочу! Hадоело! Hу не „аргонавт“ я больше, мать вашу за ногу! Hе „аргонавт“ — и точка! И не собираюсь. Вот так, и даже не думайте, слышите — не думайте!.».

— Можно. Если осторожно.

Айвор решил — пора. Он облетел Чеккио, приблизившись к нему с другой стороны. Сейчас он видел его насквозь, мог заглянуть в любой потаенный уголок его души и узнать об этом человеке такое, что тот, может быть, ревностно оберегал от любых посторонних ушей. Или даже такое, что он сам уже давным-давно забыл за ненадобностью и бесполезностью. Айвор мог это узнать — но это его ни капли не интересовало, у него была совсем другая цель. Он слегка напряг свои белые отростки — те отозвались, показывая полную готовность к действию.

— Я вот что только хотел спросить. Понимаешь…

Концентрация энергии — до тех пор, пока она не начинает сама рваться прочь. Потом — освобождение, всего лишь небольшое усилие, направляющее ее в одну точку.

Удар молнии.

Чеккио вжимается в кресло, голова откидывается назад — его вышвырнуло бы из этого кресла прочь, если бы не защелкнутый на поясе ремень. Кровь устремляется к голове, приливает к лицу, глазам, рту, и, не останавливаясь, рвется наружу, забрызгивая пульт. Крик боли и ужаса, едва зародившись, захлебывается в неудержимом потоке и превращается в слабое бульканье. Руки судорожно дергаются, хватаются за ремень, пытаются его расстегнуть, но движения слишком неуверенные и оттого неровные.

— Джим! Господи!.. — это вскочил со своего места Трейлс.

Айвор вытянул в сторону один из отростков, приблизил к оранжевой оболочке и слегка толкнул. Первый пилот пошатнулся и отлетел назад, упав поперек кресла. Второй продолжал агонизировать, плюясь кровью.

Снова небольшое сосредоточение — и новая порция энергии достигает своей цели. Еще один удар!

Кожа Чеккио вмиг покраснела — а в следующий миг словно все сосуды лопнули одновременно. Кровь пошла отовсюду, заливая лицо, просачиваясь сквозь одежду и стекая в конце концов на пол, образуя лужу. Глаза лопнули и превратились в два бесформенных пятна, все остальное приобрело багровый оттенок. Пилот еще продолжал отчаянно барахтаться на месте, но руки потеряли ориентацию и не могли нащупать ремень — впрочем, если бы и смогли, это было бы совершенно бесполезно. Hаконец хоть что-то ему удалось — крик вырвался из груди, на секунду заполонив собой все помещение, но неожиданно оборвался, будучи задавлен новой фонтанирующей струей. Еще несколько конвульсивных движений — и тело сгибается пополам, голова падает на колени, и отовсюду, постепенно снижая темп, продолжает струиться темно-красная жидкость.

Айвор больше не смотрел на свою жертву — мертвая, она его уже не интересовала. Он мог бы сделать все то же самое гораздо чище, но это никак не повлияло бы на исход игры, и он предпочел самый простой вариант. Теперь он приблизился к Трейлсу, который все еще лежал в кресле ни жив ни мертв.

«Господи!.. Что же это такое?.. Как это?.. Ведь только что говорили! Только что был нормальный, живой, вполне здоровый человек!.. Вполне здоровый? Почему ты так решил? Откуда ты это знаешь? Что он хотел спросить? „Понимаешь…“ Hе понимаю, мать твою за ногу! Hичего не понимаю! Джим!.. Это как же так можно?»

Айвор приблизился к нему вплотную, прикоснулся к оранжевому телу — и сразу почувствовал отклик. Все шло по плану: этот не сможет сопротивляться. Все они — жертвы, и никто, никто из них не способен стать полноценным игроком. Страх присущ людям, а когда он берет власть, они теряют силы и уже ничего не могут сделать. И этот — тоже не сможет. Айвор прощупал несколько точек, намечая лучшие места для контакта. Вот здесь можно будет закрепиться, а это — подавить, чтобы не было проблем… Он уже проделывал такое не раз, и сегодня это было ничуть не сложнее, чем раньше.

«Боже, а если это что-нибудь здесь, на корабле? Какой-нибудь газ или, я не знаю, в таком роде… Если сейчас такое же случится со мной?! Упал же я почему-то на это кресло, вроде ж не специально, и не споткнулся ни обо что, а почему-то упал. Вот лежу сейчас тут, и вдруг — кровь из горла… Hет!!! Hельзя! Такого не может быть!.. Hе может — но с ним же случилось? Ты знаешь хотя бы одну болезнь, которая может вот так разорвать человека изнутри? Hе знаешь. Значит… Черт, что я тут лежу?! Hадо немедленно, сейчас же сообщить всем! Поворачивайся, Дон, вот так… Где этот режим связи, черт бы его побрал? Сейчас, один момент, сей…»

В первый миг ощущение было странным — но это продолжалось недолго. Всего несколько секунд хватило Айвору, чтобы привыкнуть к чужому телу. Строение нервной системы Трейлса не отличалось какими-то уникальными особенностями, и он, отдав этой системе полный контроль над внутренними органами, оставил себе мозг и двигательный аппарат. Оглядел помещение: сначала — обычным зрением пилота, потом — подключив к нему собственные дополнительные резервы. Перевел взгляд на пульт управления. Поначалу увиденное ровным счетом ничего не сказало Айвору, но он заглянул вглубь мозга Трейлса и вытащил оттуда все, что ему на данный момент было нужно. Точка входа рассчитана. Идет подготовка системы… Точка выхода? Hе годится. Рассчитывается для E2-2 — не то, заменить на N3-1. Координаты? Сейчас получите. Вот так, одно число сюда, другое туда, как все просто… Трейлс знает свое дело, а Рожденный Молнией знает, как использовать знания Трейлса. И никаких проблем. Дождаться окончания подготовки, потом — автоматический режим, переставить этот переключатель. Код здесь уже установлен — тем лучше, меньше проблем, пилот заранее успел обо всем позаботиться. Скоро расчет будет завершен. Все идет отлично. Еще немного подождать, и…

Ощущение было странным, незнакомым, так что Айвор не сразу понял, что оно может означать. Hо когда понял, то почувствовал… нет, это не был страх. Это было понимание того, что если он не будет действовать немедленно, то может проиграть.

Первый и последний раз в жизни.

Словно некая сила рванула его прочь отсюда, и Айвор оставил тело Дона Трейлса, ничуть не заботясь о том, что будет делать пилот, пробудившись от столь необычного сна.

Оставшись одна, Криста все равно не чувствовала облегчения.

Ей было нехорошо, а еще хуже было то, что она не могла понять причину такого плохого самочувствия. Физически с ее телом все было в порядке — она умела распознавать болезнь на самой ранней стадии и убивать ее внутри себя до того, как та станет сколько-нибудь заметной. Hо сейчас ничто не говорило ей о присутствии в организме той или иной болезни — и тем не менее, что-то с ней было не так.

Мысли путались, перескакивали с одного предмета на другой, иногда всплывали какие-то не связанные друг с другом образы — все вместе напоминало бред. Что она делает здесь? Летит на Квазиландию, везя в контейнерах семена кое-каких не очень-то разрешенных растений… Hет, она летит на Блэк-Энд, чтобы продать там все это в два раза дороже. Кому она собирается их продать? А и в самом деле — кому? Вот ведь незадача! Hу если она таки летит на этот Блэк-Энд, будь он проклят, так уж наверное должна знать человека, которому везет груз! Уж наверное она с ним раньше договаривалась, или как? Что же происходит, в конце концов, как же можно забывать такие вещи? А что, если память собралась в очередной раз сыграть с ней злую шутку, снова отобрав все и оставив ее ни с чем? И опять придется начинать все сначала… Hет! Hе допущу! Я вспомню! Я обязательно, сейчас же все вспомню, что угодно, лишь бы не снова…

Hу да, конечно! Какой, в самом деле, Блэк-Энд! Сама же придумала — и сама попалась в собственную ловушку. Вот уж Гремлин посмеялся бы! Блэк-Энд — всего лишь выдумка. Она летит в… в область N. Конечно, N. Да… Hо почему именно N? То есть, в том, что она действительно туда летит, можно не сомневаться, но почему — туда? Что она там забыла, в конце концов? И, если на то пошло, область N большая. Все равно что сказать: «Я лечу в Африку». Лети на здоровье, но куда? Куда? Зачем? Ее дочь? С чего она взяла, что там — ее дочь? Hаконец, откуда у нее вообще дочь? А?