Маулер.

Почему ты против денег? Ведь лицо

Твое бледнеет, когда их нет?

Что думаешь ты о деньгах? Скажи мне

Без лжи и без утайки. Деньги лишь

Для дураков сомнительны. Продумай

Простую правду и нагую жизнь.

Пусть неприятна истина, зато верна.

Шаток род человеческий, отдан произволу

Погоды, случая, а деньги - это средство

Улучшить кое-что, пусть для немногих,

А главное, что деньги - Созиданье.

Оно старо, как человечество,

Хотя всегда свежо, ибо всегда распадается,

И тем не менее грандиозно. Хотя требует жертв.

Как трудно восстанавливать! Однако

Все возрождается всегда со стоном.

И неизбежно Созиданье

Во все эпохи рвет у мачехи земли что можно,

Будь это много или мало, и во все эпохи

На его защиту лучшие встают.

Пойми! Немало у меня сомнений,

И сон мой плох. Но если б отступился,

То был бы похож на комара, который отказался

Остановить в горах обвал.

Расплющен я был бы в мгновение ока, и лавина

Прогрохотала бы через меня.

Не то все надо переделать в корне.

И Созидания план переиначить, согласно новой,

Еще неслыханной оценке человека. А это

Не на руку ни вам, ни нам. Ибо случилось бы

Без нашего участья и без бога,

Который был бы отменен, оставшись без работы.

Вот почему должны вы нам помочь.

А если сами жертвовать вы не хотите,

Чего мы, впрочем, и не требуем, то уж

благоволите

Одобрить жертвы.

В двух словах - вам надо

Снова объявить бога

Единственною надеждой.

Бейте во имя его в барабан, дабы вступил он

В кварталы нужды и голос

Его зазвучал на дворах скотобоен.

Этим мы удовлетворимся.

(Протягивает ей записку.)

Бери что дают, но помни, за что дадено.

Это ордер на уплату аренды за четыре года.

Иоанна.

Господин Маулер, я не понимаю, что вы

Говорите, и понимать не хочу.

(Встает.)

Я знаю, надо б радоваться мне, услышав,

Что богу будет помощь. Только я

В числе людей, которым вряд ли

Поможет это, ибо нам

Никто помочь не предлагает.

Маулер.

Когда ты Черным Капорам дашь деньги, можешь

снова

У них остаться, ибо жить негоже

Так, без пристанища. Поверь мне,

Им лишь бы деньги. И это хорошо.

Иоанна.

Если Черные Капоры

Возьмут ваши деньги - пусть!

Я же сяду вместе с теми,

Кто ожидает на скотобойнях

Открытия заводов. И буду есть то,

Что едят они, и если

Снег подадут им, буду есть снег;

И работу, что делают они,

Буду делать и я. Ибо у меня

Тоже нет денег, и добыть их

Иначе - честным путем - я не могу.

А не найдется работы ни для кого,

Пусть не найдется и для меня. А вы,

Что живете за счет бедноты - а бедных

Не можете видеть и шельмуете то,

Чего вы сами не знаете, и устроились так,

Чтоб не видеть, как на скотобойнях

Сидят ошельмованные и отверженные вами,

Если вы впредь пожелаете меня видеть,

Приходите на бойни.

(Уходит.)

Маулер.

Итак, нынче в ночь

Просыпайся, Маулер, каждый час

И гляди в окно - идет ли снег. И если снег,

То, значит, снегом заносит ту, которую ты

знаешь.

IX

Третье сошествие Иоанны в бездну.

1

Район боен.

Иоанна. С ней Глумб и вдова Лаккернндла.

Иоанна.

Слушайте! Семь дней тому назад

Мне ночью снилось:

Передо мной на крохотной лужайке.

Зажатой стенами домов,

Где тень небольшого дерева уместилась бы еле,

Толпа людей. Не знаю, сколько их, но много

больше,

Чем сесть могло б на той лужайке воробьев.

Толпа густа так, что лужайка покоробилась,

Срединой выпятилась кверху, и толпа повисла

Над краем, задержалась на мгновенье,

И вдруг по сигналу слова - не помню смысла,

Откуда-то донесшегося, хлынула.

Я увидала шествия и улицы знакомые Чикаго!

И вас увидела, идущих, и себя.

Я шла и будто в бой вела вас.

Мой лоб в крови, и я

Зову вас словами боевыми

На незнакомом языке... И много

Со всех сторон шло шествий, и я шла

В обличьях разных во главе колонн

И молодой и старой, плача, проклиная,

Себя не помня! Ужас и доблесть войны!

Рушится все, чего моя нога коснется,

И даже зримо менялось движение,

Но также в корне изменился вид

Знакомых улиц.

Шло шествие, а вместе с ним и я,

Метелью скрытые от вражеских ударов.

От голода сквозя, быть перестав мишенью

Для пули, не живя нигде, для мук неуязвимы,

Ибо муки привычны все.

И так шагали мы, покинув ту лужайку,

Переходя от места к месту.

Так снилось мне.

Сегодня стал мне ясен вещий сон.

Мы до рассвета двинемся отсюда,

В предутренней мгле достигнем Чикаго

И на его площадях покажем всю меру

Нашей нужды, призывая каждого,

На ком образ человеческий.

А что будет дальше - не знаю.

Глумб. Вы что-нибудь поняли, госпожа Лаккернидл? Я - нет.

Вдова Лаккернидла. Ежели бы она не разоралась у Черных Капоров, сидели бы мы сейчас в тепле и суп хлебали!

2

Мясная биржа.

Маулер (мясозаводчикам).

Мои друзья в Нью-Йорке пишут мне:

Рогатки нынче таможенные

На Юге пали.

Мясозаводчики.

Горе! Рогатки пали, а у нас

Нет мяса на продажу!

Оно запродано по низким ценам. А теперь

Придется нам его купить по высшей.

Скотоводы.

Горе! Рогатки пали, а у нас

Скота нет на продажу.

Запродан он по низким ценам.

Мелкие спекулянты.

Горе! Вечно непроницаемы вечные законы

Человеческого хозяйства!

Без предупреждения

Вскрывается вулкан и сжигает окрестность!

Без уведомления

Вырастает на море остров сокровищ!

Никто не извещен, никто не предвидит.

Но опоздавших

Разорвут волкодавы!

Маулер.

Есть спрос на мясо в жестянках

По приемлемым ценам, и потому

Я предлагаю вам срочно

Сдать те консервы,

Которые причитаются мне с вас

По договору.

Грэхем.

По прежним ценам!

Маулер.

Как обусловлено, Грэхем!

Восемьсот тысяч центнеров, если не ошибаюсь.

Я в ту минуту был не в своем уме.

Мясозаводчики.

Где взять нам скот теперь, когда он дорожает?

Есть кто-то, кто весь скот прибрал к рукам.

Его никто не знает.