От размышлений меня отвлекло негромкое рычание. Варш вернулся! Надо же, я уже и привыкла к этому саблезубому тигру! Крупное, пластичное, красивое животное больше не внушало мне панического ужаса, но и фамильярничать с варшем меня как-то не тянуло. Хищник он и есть хищник. Вне зависимости от своей разумности и прирученности. Кстати, когда я поинтересовалась у Мирлин, зачем, собственно, варшу нужно составлять нам компанию, я получила довольно забавный ответ. Нет, сначала-то я вообще внятного ответа не услышала, поскольку Мирлин над этим вопросом никогда не задумывалась. Ну а чего ждать от наивной малолетней девчонки? Логика железная — раз я этого варша воспитала и выкормила, раз я могу с ним разговаривать, то он и должен таскаться за мной хвостиком. Ну-ну. Даже если поверить в то, что хищники могут испытывать к человеку благодарность, все равно присутствие варша в нашей труппе было для меня совершенно непонятным. Охота саблезубому тигру на задних лапках танцевать и позволять совать себе в пасть всякие гадости типа головы Мирлин? Зачем ему все это нужно?

Надо отдать варшу должное — над моим вопросом он думал гораздо дольше, чем приручившая его девчонка. Правда, ответ его был не совсем понятным, (я думаю, больше из-за «перевода» Мирлин), но, тем не менее, многое объясняющим. Оказывается, у варшей был весьма своеобразный взгляд на то, как стоит благодарить спасшего их жизнь человеческого детеныша. Во-первых, выяснилось, что эти детеныши могут быть только женского пола (у мужчин, почему-то, котята не выживают), во-вторых, девица должна быть невинной (иначе жизнь спасти варшу ей удастся, а вот удержать его возле себя и получить благодарность — уже нет, ибо общаться с ней тигр не сможет), а в-третьих, спасенный варш принимает на себя обязательства охранять спасительницу до тех пор, пока она не найдет себе защиту. Причем защитником считался первый же постельный партнер девушки. Логика, конечно, есть. Любая девица, приручившая варша, знает, чем ей грозит интимная связь, и будет действовать наверняка, чтобы если уж расстаться с защитой в виде саблезубого тигра, так хоть мужа взамен заполучить. Но что делать, если наивная девочка ошибется и вместо защиты огребет на свою шею одни неприятности? Ответ варша оказался неожиданным, весьма циничным и уместился буквально в двух словах: «думать надо». Я отстала от хищника и с удовольствием полюбовалась на ошарашенную физиономию Мирлин. Что, девочка, не ожидала? Думала, саблезубый тигр таскается за тобой от большой любви? Ну так получай прозу жизни во всей ее красе. Терять иллюзии, конечно, неприятно, но полезно. По крайней мере, выражение мордашки Мирлин подсказало мне, что теперь она будет о-о-очень долго думать, чем решиться на какие-либо вольности с гремлином.

Я еще раз пересчитала деньги (не потому, что боялась ошибиться, а так, из одного только удовольствия держать их в руках), затянула кошель и задумалась. С тех пор, как мы посетили гномов, меня мучил один весьма насущный вопрос — как в этом мире обстоят дела с золотом? Уж больно редко оно попадалось мне на глаза. Собственно, в этом мире я его и видела-то всего пару раз — на королевской чете оборотней (немного), да на гноме в виде достопамятной монеты. И это было довольно странно. Чтобы выяснить этот вопрос я позвала к себе Мирлин. Она настолько привыкла, что я плохо знаю окружающий мир, что не станет лишний раз заострять на этом внимание, да и делиться с остальными информацией о наличии у меня половины золотой монеты я считала нецелесообразным. Может, конечно, они и собратья мне по профессии, и дорогу мне с ними приходится делить, но лучше уж перестраховаться.

Сведения, полученные от Мирлин, оказались весьма обнадеживающими. Во-первых, потому, что умная девочка тоже не стала ни с кем делиться информацией об имеющемся у меня золоте (даже с любимым гремлином), логично решив, что это моя личная тайна, а во-вторых, золота в данном мире действительно было очень мало. Нет, даже не так. Катастрофически мало. Так что обладавшая половиной золотой монеты, я вполне могла считаться весьма зажиточной дамой. И дело тут было даже не столько в стоимости этой монеты, сколько в том, что она у меня вообще есть. Оказывается, наличие золота повышало статус его владельца. Тьфу! А раньше мне Мирлин этого не могла сказать? Вот уж удивился, наверное (и обрадовался) тот тип, у которого мы повозку с лошадьми купили! Да и продавец лютни, наверняка, внакладе не остался, хоть я и сбила первоначальную цену на его рухлядь процентов на тридцать. Впрочем — что уж теперь жалеть о том, чего не вернуть. Ну и потом — все равно других денег у меня под рукой не было. А добираться на конкурс менестрелей пешком (как это советовала Мирлин) как-то не очень хотелось. Мы на повозке-то еле-еле к началу конкурса успели. Так что жалеть об уплывшем золоте нечего. Нужно с умом распорядиться тем, что осталось. Я вспомнила гнома, носившего монету даже не как украшение, а как символ власти и собственного высокого положения, и хищно ухмыльнулась, придумав собственному золоту достойное применение. Нужно только выбрать удачный момент. И подходящих зрителей. Кстати, если уж золото — это такая редкость, с какой радости Шерман подарил мне целую монету? Я понимаю, что предоставленные ему ванная, ужин и постель были норлоку жизненно необходимы, но не слишком ли щедро он оплатил мое гостеприимство? Даже забавно — ведь в моем мире эта монета, хоть и потянула бы на приличные деньги, все равно не была столь большой ценностью, как в мире Шермана. Впрочем… норлок об этом не мог знать. И потому его щедрость казалась мне особенно подозрительной. Ну, что ж, если мне все-таки удастся встретиться с норлоком, я обязательно задам ему этот вопрос. И постараюсь получить на него ответ. Чего бы мне это не стоило.

— Брин, присоединяйся к нам, сколько можно в повозке сидеть! — раздался звонкий голос Мирлин.

Действительно, что это я? Надо вылезти, подышать свежим воздухом. Я прихватила с собой лютню (расстаться с эти произведением искусства, даже не надолго, у меня просто не получалось) и присоединилась к честной компании. Надо же, а здесь было на что поглядеть! Хотя бы потому, что к парочке Тур-Мирлин присоединились Тор с Мимелом. И угадайте с трех раз, чем они занимались? Учили Мирлин стрелять из арбалета! Из моего, между прочим! А я? Нужно срочно пользоваться ситуацией, пока мужчины (с чего бы это вдруг?) такие добрые. Впрочем, с тех пор, как мы покинули земли гномов, поведение Тора кардинально изменилось, и он снова стал улыбчивым и общительным гремлином. Не до такой степени, конечно, как Тур, но тем не менее. Я решительно отодвинула Мирлин, и взяла арбалет в руки. К моему глубочайшему удивлению, оказалось, что овладеть этим видом оружия не так-то просто. Чтобы сделать хотя бы один выстрел, нужно было сначала вложить болт в ложе, потом натянуть тетиву с помощью двух специальных пластин, закрепить рога в точном положении — и уж только потом стрелять. Ну? Вы себе представляете этот процесс? Да за то время, пока я арбалет заряжать буду, меня раз двадцать убить смогут! Впрочем, мои возражения никого не интересовали. Взявшись научить меня стрелять, мужчины старались вовсю.

— Целься точнее! Где у тебя глаза?

— Держи арбалет крепче! Что, совсем что ли сил нет? Так есть надо больше, а то клюешь, как цыпленок!

— Да нет, не так его заряжать надо! Ну сколько тебе показывать?

И подобные наставления не прекращались ни на минуту. Честно говоря, поняв, что в стрельбе из арбалета я полный бездарь, я даже попыталась от дальнейшего обучения отвильнуть. Зачем мне это надо? Что, наши повозки защитить что ли некому? Однако данный фортель (к моему глубокому сожалению) мне не удался. Мужчины возмущенно загалдели и (заодно с парочкой новых ругательств) я выяснила, с чего это они столь охотно решили научить нас с Мирлин стрелять.

— Завтра мы пересечем границу людских владений, — мрачно поведал Мимел. — Человеческая ненависть непредсказуема. И неконтролируема. Мы все должны уметь защитить себя.

— Зачем людям на меня нападать? — раздраженно фыркнула я.