Игорь Можейко
Западный ветер — ясная погода
Введение
Вторая мировая война как глобальный конфликт делилась на театры военных действий, а те, в свою очередь, на фронты.
Существуют различные, и порой субъективные точки зрения на число, характер и относительную важность театров и фронтов.
Мне кажется, что театров войны было всего два: Европейский и Тихоокеанский.
Они различались и географически, и составом участников боевых действий.
Европейский театр состоял из двух фронтов: Восточного и Западного.
Восточный фронт — это противостояние СССР и Германии.
Западный фронт — война Англии и Франции (а в конце войны и США) против Германии и Италии в Европе, Северной Африке и на Ближнем Востоке. В составе того или иного фронта совершались порой кардинальные перемены. К примеру, захват Германией Польши в 1939 году — событие Западного фронта. Нападение на Польшу СССР — это открытие Восточного фронта. В пределах же Восточного фронта остаются события в Польше в 1944-1945 гг.
Тихоокеанский театр военных действий был не только географически удален от Европейского и не имел с ним точек соприкосновения, но отличался от него составом участников конфликта.
Тихоокеанский театр — это война Японии против Китая, Англии, Франции и США. Соответственно он делился на три фронта. Ранее других образовался в 1937 г. Китайский фронт. Фронт в Юго-Восточной Азии возник в 1939 г., с проникновением японских войск в Индокитай, а Островной фронт был создан 7 декабря 1941 года с нападением японской авиации на Перл-Харбор.
В отечественной литературе существует стойкое убеждение в том, что Тихоокеанский театр был второстепенным.
Вот как формулирует эту точку зрения профессор Г. Гельфонд в предисловии к капитальному труду японского исследователя Хаттори «Япония в войне 1941-1945 гг.»:
«Само название «второстепенные театры» (Гельфонд не поясняет, какие еще театры существовали во Второй мировой войне и сколько из них можно считать второстепенными. — И.М.) точно отражает их принципиальное отличие от главного театра военных действий — от советско-германского фронта... где скрестились непримиримые противоречия двух диаметрально противоположных социальных систем, где находились основные вооруженные силы сторон, где решался ход и исход всей Второй мировой войны в целом... Тем не менее развернувшиеся на Тихом океане кампании, операции, сражения имели известное значение в ходе войны, и некоторые из них представляют несомненный интерес для изучения ее истории».
В тоне советского историка звучит снисходительность к войне на Дальнем Востоке, точно такая же, какую вы можете услышать в воспоминаниях о войне в России американского историка или мемуариста, полагающего, что судьбы мира были решены на Тихом океане. Китайский же историк может доказать, что масштабы и жестокость войны с Японией, число жертв, принесенных Китаем за восемь лет сражений, и возникновение нового Китая в результате битв на Китайском фронте дают основания считать именно тот фронт первостепенным.
В данном случае, конечно же, число самолетов и масштабы жертв не определяют места фронта или театра военных действий в табели о рангах. Практически любое положение Гельфонда американский или японский историк может успешно оспорить. И не нам сравнивать несравнимое.
Но в числе фронтов Второй мировой войны был фронт, располагавшийся на территории стран Юго-Восточной Азии. Его отличие от прочих фронтов войны заключается в том, что он менее прочих известен и изучен. К чему есть ряд веских причин.
И прежде чем приступить к изложению событий, следует вкратце остановиться на том, почему так произошло.
Война в Юго-Восточной Азии начиналась постепенно. Ее первыми «звонками» было появление японских войск в портах Индокитая, как острый конфликт она вспыхнула в декабре 1941 года и в некоторых частях ЮВА «звонки» почти сразу продолжились, но уже в виде национально-освободительных войн, так как вернувшиеся в свои колонии англичане, французы и голландцы еще некоторое время не могли осознать того, что потеряли эти страны. И с той или иной степенью решимости кинулись завоевывать свои колонии вновь.
Фронт ЮВА во Второй мировой войне охватил гигантский регион Земли с населением в полмиллиарда человек и линия фронта дважды прокатилась фактически по всем землям Юго-Восточной Азии.
В течение считанных месяцев в 1941-1942 гг. рухнул целый мир, состоявший из колониальных владений, исчезла западная колониальная система, утверждавшаяся там веками.
Японцы легко (даже легче, чем сами на то рассчитывали) снесли с лица Земли, казалось бы, незыблемую структуру колониальных обществ. Экономика этих стран пострадала от войны, но так как все они были крестьянскими, сырьевыми житницами империй, на положении народов ЮВА в первые месяцы это почти не сказалось. Воевали колонизаторы, которые, еще вчера утверждали (и были сами в том уверены), что никакой враг не посмеет поднять руку на их могущество, с пришельцами, отношение к которым было неопределенным, так как японцы шли под лозунгами защиты азиатских братьев и освобождения их. Однако в отличие, скажем, от Африки ЮВА состояла из государств с длительной и богатой историей с древней государственностью и высокой культурой. Так что отношение к «освободителям» было сдержанным и выжидательным.
Придя в ЮВА, японцы преподали знатный урок: англичане, французы, голландцы и американцы вовсе не всемогущи. Они боятся японцев, они позорно и трусливо бегут от них.
В одночасье рухнул многолетний миф о всемогуществе белого господина.
И ему уже никогда не вернуться в Азию в прежней роли.
Раз не всемогущи европейцы, величие японцев, о чем они тут же начали твердить, также ставится под сомнение.
В 1942 году, оставаясь еще колониальным миром, сменив привычного колонизатора на нового, куда более жестокого и бесчестного, страны ЮВА морально перестали быть колониями. И чем наглее и корыстнее вели себя оккупанты, тем меньше оснований у них было править Юго-Восточной Азией.
Именно японская оккупация, три года господства японской полиции и дельцов, стала основным испытанием для бирманцев и вьетнамцев, индонезийцев и малайцев — обнищание, преследования, варварский гнет вели к тому, что народы ЮВА с нетерпением ожидали возвращения европейцев и американцев. Азиатский эксперимент Японии провалился. Она не стала колониальной державой, ибо настоящий колониальный администратор не только режет цыплят, но и строит новые курятники. Японцы же были временщиками и вели себя как грабители.
Возвращение европейцев было кратким периодом согласия между колониальными державами и народами ЮВА.
Западные державы пришли в свои колониальные дома под лозунгами спасения демократии от фашизма и милитаризма. Но практически ни одна из них не смогла осознать, что война уже освободила их подопечных. Они не выполнили главного принципа общественного согласия между государем и народом — государь и дружина обязаны защитить народ от супостата. Не защитил — найдем другого государя. Или станем сами себя защищать.
Попытки сделать вид, что война и японцы были лишь дурным сном, ничего кроме в лучшем случае презрения не вызывали. Отсидевшиеся в благодатной Симле британские чиновники продолжали твердить руководящие фразы с полуслова, на котором им заткнули рот японцы. А содержание этих фраз почти никого не удивляло и не интересовало. Остатки привилегированных туземных слоев потеряли значение и состояние во время войны. Выразителями народных интересов и трибунами нового времени стали молодые люди левых взглядов, которым, по мнению чиновника, место только в тюрьме.
Но изучение этой драмы лежит за пределами книги. Я говорю о ней лишь для того, чтобы подчеркнуть: Вторая мировая война коренным образом изменила ситуацию в Юго-Восточной Азии. Она послужила колоссальным социальным катализатором. Не будь войны, национальное освобождение ЮВА затянулось бы еще на десятилетия. И судьбы всего мира обязательно бы изменились.