Японские планы «неожиданного и сокрушающего первого удара» были рискованными, но риск был оправдан. Разумеется, транспорты с японскими дивизиями, шедшие к берегам п-ова Малакка, могли быть замечены еще в море (как и случилось на самом деле), и англичане могли принять эффективные меры (чего не случилось); американский флот также мог в решающий момент уйти из Перл-Харбора или встретить нападение во всеоружии. Этого не произошло не в силу счастливого для Японии стечения обстоятельств, а потому, что хорошо поработала японская разведка, шансы были тщательно взвешены, подготовлены альтернативные планы и т. д. Немалую роль, конечно, сыграли и просчеты американских и английских военачальников, считавших невозможным одновременное нападение японцев на столь удаленные один от другого пункты. Японские же стратеги были обязаны рисковать, ибо само решение о начале войны против держав, которым Япония уступала не только в экономическом, но и в чисто военном отношении, было авантюрой. Только сокрушающим первым ударом, который должен был ошеломить врага, японцы могли выровнять шансы и на какое-то время даже склонить чашу весов в свою пользу.

Главный удар по США должен был нанести японский флот. Еще в середине 30-х годов, обсуждая возможность войны с Соединенными Штатами, японские адмиралы придерживались оборонительной доктрины, которая заключалась в том, чтобы препятствовать с помощью подводных лодок и авиации американскому флоту достичь японских берегов. В конце 30-х годов, когда у Японии появились крупные авианосцы, была принята доктрина первого удара. Ее автор, адмирал Ямамото, считал себя наследником знаменитого адмирала Того, который неожиданно напал в 1904 г. на русский флот в Порт-Артуре. Конкретная разработка операции началась в феврале 1941 г. Одновременно с этим японское консульство на Гавайях было превращено в шпионский центр.

Агентурные сводки подтвердили выводы штаба ВМФ Японии о том, что Тихоокеанский флот США в основном продолжает базироваться в удобном заливе Перл-Харбор (Жемчужная бухта), причем именно здесь стоят линейные корабли главная ударная сила американского флота. Не уничтожив одним ударом американские линкоры, японский флот не мог иметь перевеса на морских путях в Тихом океане и, следовательно, не мог обеспечить безопасность коммуникаций, которые в первые же дни войны должны были растянуться на тысячи миль. И перевозка войск, и вывоз сырья из Юго-Восточной Азии требовали одного непременного условия — господства японского флота на этих путях. Следовательно, основной удар надо было нанести по Перл-Харбору.

Одновременно шла подготовка вторжения в Юго-Восточную Азию. Уже в декабре 1940 г. три дивизии, расположенные в Китае, были сняты с фронта и начали подготовку к военным действиям в условиях тропиков. Для проверки всех возможных способов ведения войны в джунглях был создан специальный «Формозский департамент армейских исследований». О тщательности, с которой велись приготовления, говорит следующий факт. Для проверки распространенного, мнения, что солдаты, проведя более недели на борту перегруженных транспортов в жаре и духоте тропиков, будут неспособны с места начать бой, одна из дивизий была посажена на транспорты в условиях худших, чем реальные (по три человека на татами), и в течение двух недель набитые солдатами транспорты находились в открытом море, причем жара в трюмах достигала 60°С. После этого солдат заставили высаживаться под «огнем противника» и выгружать технику, включая танки, на открытый пляж на о-ве Хайнань.

Японская разведка сообщила, что наиболее перспективной будет высадка 5-й дивизии у пограничных таиландских городков Сингора (Сонгкхла) и Паттани, а 18-й дивизии — у Кота-Бару, причем 5-я дивизия должна будет немедленно захватить стратегически важный мост через р. Перак и базу ВВС в Алор-Сетаре. Этот план вторжения в Малайю и был одобрен в Токио.

5 ноября адмирал Ямамото огласил командирам соединений «Особо секретный приказ Объединенному флоту No 1», в котором излагался план одновременного удара по Перл-Харбору, Малайе, Филиппинам, Гуаму, Уэйку и Гонконгу. 6 ноября маршал Тераути принял командование над Южной армией, состоявшей из четырех полевых армий. Перед соединением Тераути была поставлена задача в кратчайшие сроки захватить все американские, голландские и английские владения в Юго-Восточной Азии. Предусматривалось, что после удачной высадки в Малайе и на Филиппинах армия генерал-лейтенанта Ямаситы захватит Малайю и Сингапур, а армия генерал-лейтенанта Хоммы оккупирует Филиппины.

Военные действия было решено начать без объявления войны на рассвете в понедельник 8 декабря. Этот день был выбран по двум причинам. Во-первых, 8 декабря наступало полнолуние, что должно было помочь запуску самолетов с авианосцев, во-вторых, на Гавайях, находящихся в другом полушарии, еще должно было быть утро воскресенья, 7 декабря. В воскресенье бдительность моряков ниже, чем в будние дни, к тому же по докладам разведки было известно, что Тихоокеанский флот входил в бухту по пятницам и оставался на якорях до понедельника.

16 ноября ударная эскадра собралась у берегов Японии. В нее входили шесть авианосцев, два скоростных линкора, два тяжелых крейсера и несколько небольших кораблей. На шести авианосцах находилось 360 истребителей и бомбардировщиков. Командовал эскадрой адмирал Нагумо, который держал свой флаг на авианосце «Акаги».

В тот же день авианосцы и крупные корабли поодиночке покинули японские воды и взяли курс к Курильским островам, где у о-ва Итуруп было назначено рандеву — вдали от морских путей и настолько в стороне от цели, что если бы американские или советские моряки заметили японский флот, то предположили бы, что он готовится напасть на Владивосток или Камчатку, но уж никак не на Перл-Харбор. В то же время были приняты все возможные меры предосторожности кораблям ударного флота было приказано не выходить в эфир, а для того чтобы ввести противника в заблуждение, оставшиеся у берегов Японии корабли должны были усиленно вести радиопереговоры от имени ушедших кораблей. Когда командир флагманского авианосца «Акаги» спросил адмирала Нагумо, что делать, если встретится советское торговое судно, тот ответил коротко: «Потопите его».

25 ноября адмирал собрал на борту «Акаги» пилотов эскадры и объявил им, что корабли идут к Перл-Харбору. Многие из летчиков впервые в жизни слышали это слово, но сообщение адмирала встретили радостными криками.

26 ноября на рассвете эскадра начала вытягиваться в открытое море. Солнце, редкое здесь в это время года, разогнало туман. Японские пилоты сочиняли письма домой и изучали фотографии бухты с темневшими на серой воде силуэтами линкоров американского флота.

28 ноября американская разведка перехватила и расшифровала телеграмму, посланную министерством иностранных дел Японии всем консульским службам империи. Телеграмма показалась перехватчикам настолько серьезной, что в тот же день ее перевод лежал на столе у президента. Там говорилось: «В случае чрезвычайных обстоятельств (опасность разрыва дипломатических отношений)... к ежедневным прогнозам погоды на всех коротковолновых станциях будут добавлены следующие предупреждения:

1. В случае опасности для американо-японских отношений «хигаси-но кадзэ аме» (восточный ветер-дождь).

2. Японо-советские отношения: «кита-но кадзэ кумори» (северный ветер-облачно).

3. Японо-британские отношения: «ниси-но кадзэ харэ» (западный ветер-ясная погода).

Этот сигнал будет повторен в середине и в конце каждой сводки погоды, и каждая фраза будет повторена дважды. Услышав его, немедленно уничтожьте все шифры и т. д. Настоящие сведения сохранять в строгой тайне».

Это сообщение вызвало переполох в Вашингтоне. Было отдано приказание круглосуточно записывать передачи всех японских государственных станций. Впоследствии, выступая на заседании конгресса, американский контрразведчик капитан 1-го ранга Сэффорд сообщил, что ему известно такое сообщение от 3 и 4 декабря. Однако другие радиоперехватчики отрицали, что сообщение было послано.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: