Миша Конкин мне нравился. Прежде всего, поразительным трудолюбием. В зоне у станка давал 170-180% нормы (ему полагалось выплачивать казне огромный иск), а любую свободную минуту тратил на "хобби" - на художественную резьбу по дереву. Я был изначально уверен, что он профессионал - и изумился, узнав что рисовать он впервые в жизни попробовал в тюрьме, а делать скульптуры из дерева - только в зоне. У него был и вкус, и самоотверженная любовь к тому, что он делал.
Лагерное начальство брало себе за бесценок (простая обслуга, та просто крала у него по ночам, когда зэков выводили в жилую зону) Мишины статуэтки, горельефы, шахматные фигурки. Платили ему в лучшем случае пачкой-другой чая, но чаще - административной поблажкой. Например, "разрешением на "неположенную" посылку из дому (право на первую продуктовую пятикилограммовую посылку зэк получает после полсрока: для Конкина это означало - через пять лет после посадки). Ему завидовали в зоне! Ведь отдавая свои чашки, кружки, фигурки ментам, он получал соизволение, чтоб семья, оставшаяся без кормильца, получила право потратить на него часть своих заработков. Экая милость!
По натуре Миша человек мягкий и деликатный. Эти качества, видно, помогали ему устанавливать на воле контакты с клиентурой, где его надежность и порядочность в делах ценились. Он - преуспевал.
Как его взяло "под колпак" ГБ? Что ж, люди бизнеса сравнительно легко колются на допросах - Бог им судья. Видимо, кто-то назвал... Когда выяснилось, что "большие обороты" крутит не рядовой фарцовцщик, а уважаемый сотрудник Министерства обороны, у ГБ возник нормальный соблазн: не ограничиться "спекуляцией", но прокрутить дело по 64-й статье ("измена родине"). Это сулило конторе хороший дивиденд.
Операцию "Конкин" разработали Большие Интеллектуалы Контрразведки! Сначала Мише поступило предложение - купить картину одного из учеников Леонардо (небось, из "реституций"?). Цена - 13 тысяч рублей. А параллельно появился покупатель-иностранец, готовый выложить за нее 50 тысяч! За один оборот Мишин оборотный капитал учетверялся. Он пустил его в дело. Но когда "иностранец" пришел с паролем в условленный сквер, он вдруг объявил: "Картина нужна, мы ее возьмем - позже (представляю, с какой злорадной иронией это говорилось! Кино - и только), но сначала мы должны купить у вас некие служебные данные". Его взяли, говоря шахматным языком, в "вилку": отказав, оставался без денег и с картиной школы Леонардо в утешение. Слабое для Миши утешение! Он капитулировал. Какие сведения представил - не знаю, сам Миша считал их важными (по-моему, самым важным было расположение бомбоубежища Министерства обороны). К слову: важность передаваемых врагу сведений не обязательно учитывалась в деле, следователь объяснял Мише: "Если даже вы передали информацию только о количестве мест в кинотеатре "Россия", это уже считается шпионажем. Раз эту информацию у вас запросили, значит , она кому-то нужна. Хотя не засекречена!". Когда Конкин явился на новую встречу - последовал арест, "иностранец" оказался оперативником, словом, все по киносхеме. Орлы-соколы-контрразведчики сами себе шпиона придумали, сами его обезвредили, сами себя наградили - и надеюсь, прославят в нужном фильме! Забавно, однако, что в итоге на суде что-то выиграл сам Конкин... Дела по нелегальному бизнесу подпадают под такие кровавые статьи закона, что он мог если и не расстрел получить, то, по крайней мере, лет 13-15! А шпионаж ему вынуждены были сформулировать так: "Приготовления к покушению на шпионаж" (он ведь в этой ситуации с настоящим иностранцем в обычный, не то что в шпионский контакт не вступал) - и это потянуло на минимум по 64-й, на десять лет строгого режима.
Правда, в его приговоре было три года "дополнительной меры" - ссылки, но тут ГБ не было виновато: прокурор ссылки не просил. Ее добавила по собственной бабьей сути судья, просто надрывавшаяся от зависти при виде вещественных доказательств преступления - драгоценностей, которые Миша дарил своей стюардессе. Что поделаешь! Когда имеем карателя в колготках (этому праву наших женщин завидуют феминистки на пяти материках), приходится мириться с общественными убытками: пылкость, страсть приятны мужчинам, но не за судейским столом, где требуется наоборот объективное спокойствие.
А все-таки как точно рассчитали гебисты "вилку" для сотрудника Минобороны... Нет, мы, зэки, их мастерство недооцениваем. С людьми советской массы они отлично умеют работать. Как высказался Виталий Лысенко: "Правильно, что они глаз с посольств не спускают, не то офицеры все окна забросают информацией".
Беглецы за границу
Рядом со шпионами усадили беглецов за границу.
Недавно прибыл в зону 18-летний Саша Загирняк. Вместе со своим 24-летним "подельником" Геной Шелудько он угонял летом 1977 года самолет "Аэрофлота" в Стокгольм. Компаньоны-угонщики угрожали экипажу учебной, т. е. просверленной гранатой (дыру в ней залили асфальтом). Летчики оказались хитрее воздушных пиратов: приземлились не в Стокгольме, а в Хельсинки, откуда беглецов выдают обратно в Союз. На аэродроме пилоты забаррикадировались в кабине и.. уползли через нижний люк, оставив пассажиров на произвол "захватчиков". Не герои... Хорошо хоть пираты вообще оружия не имели, да и в принципе оказались славными от природы парнями. Обыкновенные молодые искатели приключений, наш Саша, если и имел о политике понятие чуть больше овцы, но не намного. Бежал от скуки обыденной жизни и работы. Как делают "хиппи" на Западе. Получил всего восемь лет зоны и уж так был благодарен доброму дяде-следователю... А его неосторожный напарник Гена Шелудько схлопотал себе почти вдвое больше (15 лет), потому что когда прокурор Пономарев, уважаемый "Шкаф" (не шутка по Чехову, настоящее зэковское прозвище), редкостный, по правде сказать, болван, завопил на процессе: "Советская власть дала им все. Она уничтожила безработицу" - Гена неосторожно "венькнул": "Ну и что? Гитлер тоже уничтожил безработицу". Приумножая знания, приумножаешь скорбь свою, Гена!