- Ваша армия, - сказала она, - это орда варваров, таких же, как и их предводитель, опьяневший от власти.

У Чезаре было большое желание заставить ее замолчать, но он сдержал себя.

- Вы разрешали своим мужьям видеть тело, в которое они входили? Или позволяли им только залезть под юбку и зачать детей для своей хозяйки?

- Они были слабы и ничтожны, но каждый был получше вас,- парировала она. Чезаре вздохнул, коснувшись пальцами ее живота.

- Мадам, ваше желание быть храброй затмевает разум.

- Убери от меня руки, грязное животное! - крикнула разъяренная графиня. Вместо ответа Чезаре тронул ее сосок.

Вашему телу было предназначено проводить дни и ночи в теплой постели,продолжал он, видя, что уже довел ее до отчаяния и унижения.- Вы дрожите только от одного прикосновения. Думаю, вас ждет наслаждение с каждым солдатом моей армии.

- Вонючая свинья!

Чезаре чувствовал, что его скакун, большой и горячий, рвется на свободу. Воображая, какая ему уготована власть над этим вельможным телом, он начал развязывать ее ноги, и через несколько секунд они уже болтались в воздухе. Затем он развязал ее запястья. Катарина скользнула по колесу и опустилась на каменный пол. Несколько минут Чезаре ждал, пока его жертва немного придет в себя, потом поднял ее и снова повел к дыбе. Он привязал ее к колесу за руки и лодыжки.

- Теперь посмотрим, что нужно было делать вашим мужьям, чтобы научить вас послушанию, - с мрачной ухмылкой произнес Чезаре. Он быстро разделся и голый стоял на холодном полу, чувствуя нарастающее возбуждение. Все коврики и циновки он разложил у колеса под ягодицами графини, которая висела в полуметре от пола.

Он встал коленями на коврик и провел руками по ее гладким ягодицам. Его пальцы оказались между ними. Графиня дергалась, билась лодыжками о ступицу колеса, но ничего не могла поделать. Он лег вниз так, чтобы она опустилась на его поднятую мачту, ногой отбросил стопорную деревяшку, подтянул ее за бедра, и она сразу влезла на его ствол. При первом же толчке он почувствовал, как напряглись ее ягодицы. Чезаре толкнул колесо вверх. Через мгновение оно возвратилось на место, и бедная графиня снова упала на ствол. Теперь он ее сильно не толкал, покачивание колеса делало это за него, Чезаре просто легонько направлял ее руками на себя, влезая в нее все глубже и глубже.

Боль в запястьях графини, когда колесо уходило вверх, была настолько сильной, что каждый раз соприкасаясь с телом своего мучителя, она облегченно вздыхала. Герцог позволял ей немного отдохнуть на его бедрах. Постепенно она начала испытывать странное, но приятное ощущение. Она возненавидела себя за эту неожиданную слабость, но ничего не могла поделать с собой. Мужское вторжение в ее тело больше не казалось таким позорным и болезненным.

Она не могла этому поверить, но была близка к оргазму. Ее палач входил и выходил все быстрее, она услышала его судорожное дыхание, переходящее в тяжелый стон. В ней росло желание, и к кому? К Чезаре Борджиа, который бессовестно отважился подвергнуть ее жестокому унижению. Его тело несколько раз дернулось, а затем она

разочарованно почувствовала, что он прекратил движения. Когда он поднялся на ноги, она ощутила боль.

- Ну как, моя гордая графиня? - спросил он, довольно улыбаясь.

Катарина молча отвернулась. Как ему сказать, что она хочет продолжения этой пытки? Она не помнила, чтобы когда-либо раньше ощущала столь острое наслаждение, которое не смогла усмирить даже адская боль.

Герцог пошел в угол и возвратился с кнутом на короткой ручке и дюжиной узких плетей. Глаза графини расширились от ужаса, а в горле перехватило дыхание. Неужели этот человек не пощадит ее?

Женщина прижалась к колесу, готовясь принять новые мучения. Она услышала свист плети, но ничего не случилось. Он просто мучил ее. Наступила тишина. Она закусила губу и ждала. И вдруг плеть вонзилась в ее тело, она вскрикнула от жалящей боли и еще сильнее прижалась к колесу. Он стегал по спине, ягодицам, бедрам. От боли она прикусила язык, из глаз потекли слезы. Страшно подумать, но это были слезы желания. Когда ее мучитель на минуту остановился, она почувствовала сладкую боль между ног. "Господи, неужели это я оказалась на такое способна?" - мучила себя вопросом Катарина.

- Мадам, теперь вы видите, что значит быть рабом?

- Возьмите меня, - хрипло прошептала она.

- Так ты, оказывается, мазохистка! - изумленно воскликнул Чезаре. Трудно поверить, что у тебя еще остались силы на любовь.

Он развязал ее, и она упала на живот. Он медлил. Графиня подняла на него заплаканное лицо. В ее взгляде сквозило страстное желание. Чезаре помог ей подняться. Если бы граждане увидели сейчас свою высокомерную тиранку!

Она прижалась к нему мягкой плотью бедер, живота и грудей, стала о него тереться, и он снова почувствовал возбуждение. Боже мой, думал он, эта женщина создана только для одного! Она все-таки прекрасна, эта графиня. Как естественно она отдается чувству! А Катарина не могла больше терпеть пожирающее пламя внутри себя. Она сжала бедрами его бедра, и молча упала на своего мучителя, забыв о боли. Его снаряд все расширялся, штурмуя ее пещеру. Это было больно, чудесно, ненавистно, это было необходимо, чтобы не умереть. Сейчас только одно имело смысл - это мужская плоть, пожиравшая ее без остатка. Имя мужчины, который вознес ее на небеса, - Чезаре Борджиа, в его руках она почувствовала себя свободной и сильной. Она взлетает, это произойдет сейчас, сейчас... В порыве необузданной страсти она услышала, как участилось его дыхание, резче стали толчки, и вдруг горячая струя оросила ее недра. Изо всей силы вдавившись в него, она сжала бедра и, ощутив, как огонь внутри нее перерастает в громадный пожар, застонала в забытьи и упала обессиленно на Чезаре.

Катарина успела подумать о том, что будет принадле-жать ему всегда, когда он этого захочет.

Глава 17

Все города, которые отказывались платить дань Святому Престолу, были покорены, и слава Чезаре Борджиа распространилась по всей Италии. Папа Александр VI сиял от гордости за сына. В его честь готовился грандиозный прием в Ватиканском дворце.