Я отправился к Софи, рассказал ей обо всем, а когда она расплакалась. Боже правый, я предложил ей денег. Глупо, но я думал, это поможет. Но стало лишь хуже...

Леон умолк, а Джулия придержала дыхание, боясь пошевелиться, боясь, что он не станет продолжать. Он беспомощно повел руками.

- Свадьба все приближалась. Я считал, что надо следовать планам отца, потому что наивно верил в честь семьи и все такое. Похоже, у моего отца и твоего дяди есть кое-что общее, а? - Джулия не отвечала, он пожал плечами и продолжил:

- Все довольно внезапно закончилось утром того дня, когда должна была произойти свадьба: я случайно услышал, как мать невесты болтает с ней, и узнал, что девица вовсе не беременна, меня просто обманули.

Молчание. Казалось, тишина будет длиться вечно. Даже звуки во дворе стихли.

- И что же ты сделал? - наконец спросила Джулия.

- Да то, что надо было сделать с самого начала. Сел в машину и помчался к Софи, как будто за мной гнались сто чертей. Я хотел попросить прощения. Подарить ей Луну с неба, если понадобится. Убедить ее в том, что я действительно любил ее, что мы оба оказались жертвами честолюбивых устремлений других людей. Она бы простила меня. Я все себе так хорошо представлял...

- И?

- Накануне ночью она приняла слишком большую дозу снотворного. - Он посмотрел на Джулию, и у нее сердце внутри перевернулось при виде неприкрытой муки в его глазах. - Через несколько часов она умерла.

Моя семейка просто манипулировала мной в собственных целях, собираясь женить меня, заставить остепениться и покорно заняться семейным бизнесом. Оказывается, они предложили Джеме принять участие в заговоре, и она с радостью согласилась. Она собиралась сказать мне после свадьбы, что она не беременна, считая, что к тому времени я все равно уже буду к ней прочно привязан. - Леон горько усмехнулся. - Брак, заключенный на небесах, так называл все это мой отец. И тогда уж я точно перестану мечтать о карьере писателя. Все, что им нужно было, это долбить мне о чести и долге, я ведь был так молод и глуп, что поверил им.

Отец рассказал мне обо всем ночью, когда я вернулся из больницы. Он наорал на меня, стуча кулаком по столу, угрожал выкинуть меня из завещания за то, что я сбежал со свадьбы, но к тому времени для меня это все уже не имело значения. Я выслушал правду, упаковал свои вещи и уехал.

Леон ласково взял Джулию за подбородок.

- Ну что, теперь тебе кажется, что ты узнала меня получше?

- Да. Теперь я понимаю, почему ты встал на мою защиту там, в церкви. Почему ты так рисковал, спасая меня.

Леон кивнул.

- Возможно.

Схватив его за руку, Джулия склонилась к нему.

- Нельзя вечно наказывать себя, нельзя, Леон. Ты был молод и глуп, а твой отец и та девушка, на которой ты чуть не женился, манипулировали тобой. Ведь добровольно ты бы на это не пошел. Ты не виноват, ты должен простить себя.

Леон сурово посмотрел на Джулию.

- Если бы мне нужен был психоаналитик, я бы съездил в Штаты, отозвался он сердито. - Спасибо, у меня все нормально.

- Ты снова замыкаешься в себе!

- Желать кого-то не то же самое, что любить, Джулия. Я давно дал себе обещание: не влюбляться.

- Нельзя так с собой поступать, - прошептала девушка, продолжая держать его за руку.

Она почувствовала, как рука его сжалась в кулак, словно он физически не позволял себе принять предлагаемое ею утешение.

- То, чем я занимаюсь в жизни, - мое дело.

- Вот как?

- Да ты знаешь, сколько у меня было романов? Ты представляешь, сколько женщин сидели вот так, рядом, называя меня всеми ласковыми именами, какие только есть под солнцем? - Джулия молча смотрела на него. - Нет, я так и думал. Уж если на то пошло, я и сам не знаю сколько.

- Ты что же, доказываешь так свою мужественность, у тебя такая игра? Хотя сердце у нее опять бурно забилось, она храбро смотрела ему в глаза.

Леон беспомощно воздел руки к небу.

- Да я просто пытаюсь доказать, что я тебе не подхожу!

- Но ведь ты спас меня от Микеле!

- Может быть. Я просто оказался в нужном месте в нужное время. Ты меня не знаешь.

Я вытащил тебя из переделки, вот ты и чувствуешь ко мне благодарность. Через некоторое время, когда будешь у своей Фанни Лаваль, ты меня забудешь. Как и должно быть.

Было бы так легко полюбить тебя, Джулия. Но я не поддамся. Довезу тебя до места и попрощаюсь. Мне даже не нужна твоя помощь, чтобы написать книгу, так что ты свободна.

- Нет! - завопила она, как будто бы ей необходимо было немедленно разрушить возведенную им вокруг собственного сердца стену. - Ты не можешь так со мной поступить!

- Напротив - могу и поступлю.

- Но ведь я... - возразила она, глотая остатки гордости. - Я никогда еще ничего такого не чувствовала. Я.., я люблю тебя.

- Да кто ты такая, чтобы говорить со мной о любви? Что ты об этом знаешь? Что ты вообще знаешь о реальной жизни?

Он уставился на нее ледяным взором, но Джулия все же храбро задрала подбородок вверх и отчеканила:

- Больше, чем ты думаешь!

- Неужели, - протянул Леон. - Прости меня, я и не знал, что изливаю душу такой опытной женщине. Скажи-ка, сколько неудачных романов ты пережила?

9

Джулия сидела, стиснув пальцы, стараясь удержаться от, слез.

- Я влюбилась в прошлом году, если тебе уж так надо знать, - напряженно солгала она. - Нечего так удивленно глазеть на меня!

- Джулия, - мягко промолвил Леон, - ты же сама сказала мне утром, что еще ни с кем не спала.

- Я солгала.

- Вот как?

- Вот так. Ты думаешь, я всю жизнь провела под колпаком?

- Да. Не могу представить себе, что твой дядя или Микеле позволили кому-то приблизиться к тебе ближе, чем на три километра.

- Ты не прав, - отрезала Джулия. - Я ведь жила некоторое время в пансионе. - Тут ей вспомнился крохотный темный домик в швейцарской провинции, но она упрямо задрала подбородок вверх. - Я была там целый год. В Швейцарии.

- Умираю от любопытства. - В голосе Леона звучало лукавство, но в глазах все же мелькнуло любопытство. - Ну рассказывай! Тебе удалось совратить семнадцать лыжников и мастера, пришедшего в школу, чтобы завести там часы.

- Нечего надо мной смеяться. Все произошло не в школе, но я тебе ничего не расскажу.