Виктор спустился в холл первого этажа. Люди в старинной одежде, изображенные на висевших всюду картинах, проводили его осуждающими взглядами. Сквозь приоткрытую дверь мерцал дрожащий желтый свет. Пошатываясь от головокружения, Виктор вошел в гостиную - на столе горела одинокая свеча в высоком серебряном подсвечнике.
- Не спится? - норин голос прозвучал глухо и хрипло.
Девушка сидела в глубоком кресле, на окружавшем ее темном фоне выделялось лишь бледное пятно лица. Копна вьющихся волос окружала голову черным ореолом. Вокруг глаз темнели круги. Голубые зрачки казались кружками из цветной бумаги, наклеенными на черно-белую фотографию.
- Дай мне что-нибудь от головной боли, - Виктор опустился на стул и помассировал виски.
- У меня кончилось лекарство. А массаж не поможет.
- Почему?
- Потому что я и сама... - Нора повертела рукой в поисках подходящего слова, - ...не в форме.
Она была одета в облегающее трико из темной блестящей материи, делавшее ее еще более хрупкой, чем она была на самом деле.
- И давно это у тебя с Ингрид? - спросил Виктор.
- Десять лет.
- Вы всегда... как бы это сказать... делитесь друг с другом возлюбленными?
- Она предлагала мне один раз, но я не смогла лечь в постель с человеком, которого не люблю.
- Почему же ты думала, что лягу я?
- Мужчины устроены по-другому.
Виктор ощутил резкий укол злости.
- Ты знала, что Ингрид начнет жечь синий порошок?
- Нет.
- Я запрещаю тебе и твоим друзьям использовать в моем присутствии, но без моего согласия эти ваши приворотные зелья, всю эту гадость!...
Нора молча смотрела на пламя свечи.
- Я хочу управлять своими желаниями сам, ты слышишь?
- Хорошо.
- И я не хочу больше видеть Ингрид. Ни в постели, ни просто так.
- Почему?... Я думала, она тебе понравилась.
Виктор усмехнулся.
- Попробуем с другого конца... ты меня любишь?
- Да.
- Тогда скажи: когда я занимался сексом с Ингрид, тебе было все равно?
- Мне было приятно.
- ?!...
- Потому что я люблю вас обоих.
Виктор посмотрел на нее с неприязненным удивлением.
- Ты не в своем уме... двоих любить невозможно.
- Возможно, если это разные любови... Ее я люблю как сильнейшая из двоих, тебя - как более слабая.
- Я не понимаю... - он покачал головой. - Никогда не смогу понять.
На несколько секунд наступила тишина. По свече стекали янтарные капли расплавленного стеарина, гроздьями повисая на подсвечнике.
- Я могу доказать, что люблю тебя, - Нора резко выпрямилась.
- Как? - Виктор усмехнулся. - Напишешь обязательство и заверишь у нотариуса?
- Подожди!...
Девушка залезла на стул и сняла со шкафа банку с Камнем. Пламя свечи заплясало в такт ее движениям. Стеклянные очи стоявшего на секретере африканского воителя то вспыхивали, то гасли хищными желтыми искрами.
- Помнишь, что я тебе говорила?... - Нора поставила банку на стол. Тем, кто любит и любим в ответ, Камень не опасен.
- Помню, - насмешливо отвечал Виктор.
- Я сейчас коснусь его.
Пламя свечи успокоилось и застыло неподвижным желтым язычком.
- Ты веришь в эту сказку?
- Да.
Виктор удивленно покачал головой.
- Я никогда не слыхал о камнях, убивающих несчастных влюбленных.
Однако минералы, контакт с которыми для человека вреден, возможно, существуют - мне как химику это не кажется невероятным... И, кстати, чего бы ты ни касалась, - он язвительно хмыкнул, - ты лишь докажешь, что любишь и любима Ингрид!
- Я докажу, что люблю и любима тобой!... Ингрид не любит никого, кроме себя, - по лицу Норы пробежала болезненная гримаса. - А если не веришь, коснись Камня сам. Или ты боишься, что...
- Ладно!
Злиться было глупо. Легче согласиться.
Виктор попытался вытащить массивную притертую крышку, но та не поддалась. Он прижал банку к груди, попробовал еще раз...
- Осторожно!
Возглас Норы совпал с хлопком выскочившей крышки. Розовая маслянистая жидкость качнулась, чуть не выплеснувшись наружу. Виктор попытался просунуть руку внутрь, но горлышко было слишком узким.
- Подожди.
Девушка достала из посудного шкафа фарфоровую салатницу, поставила на стол и осторожно наклонила над ней банку. Маслянистая жидкость неслышно потекла толстой розовой струей; Камень проскользил по стеклу, с жирным бульканьем упал в салатницу. По поверхности жидкости разошлись вязкие, медленные круги.
- Ну?... - Нора поставила пустую банку на стол и улыбнулась.
Виктор придвинул к себе салатницу и сунул руку внутрь...
Его будто ударило током, но боли не было. Волна вибрирующего наслаждения побежала от кончиков пальцев вверх - сквозь плечо в грудную клетку, по горлу внутрь черепа (омывая изнутри глазные яблоки), расходясь по телу горячими пенными струями...
Он отдернул руку и, потеряв равновесие, упал грудью на стол. Нора успела подхватить салатницу с Камнем, но подсвечник покатился на пол, свеча погасла. Однако темно не стало - откуда-то сочился слабый розовый свет.
- Что... что с тобой?!...
Виктор с трудом выпрямился.
- Все... в порядке...
Он помотал головой и вдруг понял, что мигрень, говокружение и тошнота исчезли... вернее, заместились неприятной пустотой в голове и под ложечкой.
- Ой!... - Нора со стуком поставила салатницу на стол.
Оттуда веером расходился слабый ореол: Камень светился. На потолок легло круглое розовое пятно, краем задев хрустальную люстру. По углам разбежались розовые зайчики.
- Что это?
- Не знаю.
- Когда ты его коснулся - тебе было больно?
- Нет, но... - он не нашел подходящего слова.
- Что?
Виктор прислушался к себе. Глубоко вдохнул пронзительно-чистый, наэлектризованный воздух.
- Я чувствую, будто из меня выкачали часть энергии.
Нора и Виктор склонились над салатницей, их лица осветились снизу.
Камень испускал ровный и довольно сильный свет. Нора нерешительно протянула руку...
- Подожди, - почему-то шепотом сказал Виктор.
- Почему?
- Мы не знаем, что это такое. Это может быть вредно.
Они посмотрели друг на друга.
- Я хочу попробовать.
Нора медленно опустила ладонь в салатницу.
Девушка резко дернулась, тело ее перекрутила судорога, зрачки закатились - Виктор обхватил ее и прижал к себе, грудью ощущая ее дрожь. (Он вдруг заметил, что свечение Камня усилилось - так, что стали видны предметы в шкафах и на секретерах.) Примерно через минуту Нора начала расслабляться: