— Что еще, Верна?

— Да. Лучше бы вы мне все это сказали заранее. Мне нужна ваша поддержка. Он вел себя со мной недостойным образом и…

— Что вы имеете в виду? Он что, приставал к вам? Делал вам пассы?

Бак и Алиса зажали руками рты, чтобы не разразиться смехом.

— Нет, сэр, но он объявил, что не собирается быть игам подчиненным.

— Извините, Верна, но он действительно не ваш подчиненный. Я не намерен растрачивать способности Уильямса на региональные проблемы. Конечно, это не значит, что я не ценю тот материал, который вы оттуда присылаете.

— Но сэр…

— Простите, Верна, ну что еще? Я неясно выразился? Или есть еще какие-то проблемы? Скажите ему, чтобы он заказал всю нужную ему аппаратуру, отнесите это на счет Чикагского бюро, но работает он непосредственно на нас. Поняли?

— Но не должен ли он изви…

— Верна, неужели вы всерьез считаете, что я должен улаживать личностный конфликт за тысячу миль? Если вы не можете там справиться с работой…

— Нет, могу, сэр, я справлюсь… Благодарю вас, сэр, извините, что побеспокоила… Интерком звякнул.

— Алиса, пошлите его ко мне.

— Да, мэм. И можно я…

— Да, вы можете идти.

Бак чувствовал, что Алиса нарочно собирает свои вещи не торопясь, чтобы слышать продолжение беседы. Он вошел в кабинет с таким видом, будто рассчитывал на телефонный разговор со Стентоном Бейли.

— Ему не о чем говорить с вами. Он дал мне понять, будто не рассчитывает на то, что я положу конец вашим выходкам. Я вменяю вам в обязанность работать у себя дома.

Баку хотелось сказать, что он и впредь будет стараться избегать тех ловушек, которые она будет расставлять для него, но он уже и так чувствовал неловкость из-за того, что подслушал разговор. Это было что-то новое для него — чувство вины.

— Постараюсь не сталкиваться с вами.

— Я сумею это оценить.

Когда он дошел до стоянки машин, его ждала Алиса.

— Это было потрясающе! — сказала она.

— Вам должно быть неловко, — улыбнулся он широкой улыбкой.

— Но вы тоже подслушивали.

— Да, было дело, малыш.

— Я опаздываю на шестичасовой поезд, — сказала она, — но дело того стоило.

— Может быть, я вас подброшу? Скажите, куда. Алиса подождала, пока он открывал двери машины.

— Прекрасная машина.

— Новая марка, — отозвался он. Именно так он себя и чувствовал.

Рейфорд и Хлоя приехали к церкви рано. Там уже был Брюс, который приканчивал самостоятельно приготовленный сандвич. Сегодня пастор выглядел старше своих тридцати. Поздоровавшись с пришедшими, он вонзил металлические заушники очков в свои локоны и откинулся назад в скрипучем кресле.

— Вы сумели связаться с Баком? — спросил Брюс.

— Он обещал приехать, — ответил Рейфорд, — но что за поспешность?

— Вы слышали сегодня новости?

— Вроде бы, да. А что? Разве было что-то серьезное?

— Да, мне так кажется. Но подождем Бака.

— Ну, тогда я пока расскажу о своих неприятностях, — сказал Рейфорд.

Когда он кончил свой рассказ, Брюс улыбался:

— Поклянись, что больше в твоем личном деле никогда такого не появится.

Рейфорд покачал головой и сменил тему.

— Странно, что Бак стал членом нашего узкого кружка, особенно учитывая, что мы его совсем не знаем.

— Мы все новички в этом деле, разве не так? — ответила Хлоя.

— Правильно.

Брюс посмотрел назад и улыбнулся. Обернувшись, Рейфорд и Хлоя увидели в дверях Бака.

Бак не знал, как ему ответить на теплое приветствие Рейфорда Стила. Он высоко ценил теплоту и открытость своих новых друзей, но все же еще испытывал какое-то чувство неловкости и держался чуть отчужденно. С этим чувством у него было связано острое ощущение внутреннего дискомфорта. Чему же будет посвящена эта встреча? Ведь было принято решение, что Отряд скорби будет собираться регулярно, через определенные промежутки времени, так что уже сам факт экстренного созыва говорил, что за этим стоит что-то очень важное.

Поздоровавшись, Хлоя выжидательным взглядом посмотрела на него, но не обняла, как Стил и Брюс Варне. Было очевидно, что вина за ее сдержанность лежала на нем. Они еще мало знали друг друга, но их явно связывала симпатия. Они уже выказали по отношению друг к другу достаточно знаков внимания, чтобы началось их сближение. Глядя на Хлою, Бак признался себе, что его тянет к ней. И все же им следовало проявлять осторожность. Они были еще новичками в вопросах веры. Они только начали постигать, что сулит им будущее. Только идиот может позволить себе думать о серьезных отношениях в подобное время.

А может быть, он как раз и был таким идиотом? Сколько времени ему понадобилось, чтобы начать познавать Христа, притом, что он был блестящим студентом, журналистом международного класса и по праву считался интеллектуалом.

А что происходит с ним сейчас? Ему стало стыдно, когда он подслушивал, как его боссы говорили о нем по телефону. Раньше он никогда не испытывал угрызений из-за того, что подслушивал чужие разговоры. Разнообразных трюков, интриг и способов беззастенчивого вранья, к которым он прибегал, чтобы получить нужную информацию, хватило бы на целую книгу. Может ли он быть по-прежнему хорошим журналистом теперь, когда Бог вошел в его душу, и он стал чувствовать укоры совести даже в мелочах?

Рейфорд ощущал и неуверенность Бака, и колебания Хлои. Но больше всего его поразило почти мгновенное изменение в выражении лица Брюса. Брюс улыбался, когда Рейфорд рассказывал о своих неприятностях по работе, он улыбнулся при появлении Бака, и вдруг, совершенно неожиданно, его лицо омрачилось, улыбка исчезла. Ему явно стало трудно держать себя в руках.

Рейфорду такая чувствительность была в новинку. До исчезновения жены и сына годами он вообще не плакал, считая сентиментальность слабостью, которая не к лицу мужчине. Но после того как начались исчезновения, он видел множество плачущих мужчин. Рейфорд уже убедился, что это глобальное явление было восхищением Церкви Христовой, но для оставленных оно стало катастрофой.

Даже для них с Хлоей, которые, благодаря этим событиям, стали верующими людьми, ужас утраты близких был настоящей мукой. Случались дни, когда Рейфорд так сильно чувствовал горе и одиночество из-за потери жены и сына, что задавал себе вопрос, в состоянии ли он жить дальше. Как же он мог быть таким слепым? Как муж и отец Рейфорд оказался полным банкротом!

Брюс был мудрым советником. Он тоже потерял жену и детей, но на нем, в отличие от других людей, лежала еще обязанность приготовиться к приходу Христа. При поддержке Брюса и благодаря помощи находящихся в этой комнате друзей Рейфорд почувствовал, что еще в состоянии жить. Он даже настроился на большее, чем просто выживание. Он начинал верить, что он — и все они должны действовать, хотя бы и с риском для жизни.

Все сомнения и колебания капитана улетучились, когда Брюс Варне, наконец, заговорил. Молодой пастор сжал губы, чтобы они не дрожали, глаза его блестели.

— Я должен сказать вам, — начал он, наклонившись вперед и собравшись с духом, — что в последние дни я все время смотрел передачи Си-эн-эн. Рейфорд, вы сказали мне, что не слышали последних новостей. А вы, Хлоя?

Она отрицательно покачала головой.

— Но вы-то, Бак, узнаете обо всех заявления Карпатиу, как только их оглашают?

— Только не сегодня, — ответил Бак. — Сегодня я добрался до офиса только к концу дня и совсем ничего не слышал.

Брюс снова нахмурился, на лице появилась извиняющаяся улыбка.

— Пока это не самые тревожные новости, — сказал Брюс. — Но я чувствую огромную ответственность за всех вас. Конечно, я руковожу этой церковью, но это такая малость по сравнению с моими исследованиями пророчеств. Дни и ночи я провожу в сосредоточенном изучении Библии и комментариев к ней. Я чувствую, что Бог призывает меня послужить Ему…