Те из нас, кто изучал использование в шаманизме галлюциногенных растений в кросскультурном и историческом аспектах, не могли согласиться с положением о том, что использование психохимических соединений для достижения экстатического транса может быть поздним этапом развития в шаманизме, представляя собой вырождение архаических методов [4, p. 477]. С другой стороны, Элиаде абсолютно прав, что использование психоактивных веществ стимулировалось поисками магического внутреннего возбуждения. ведущего к трансу… [4, p. 477].

В другом месте он предлагает иную причину того, почему психоактивные вещества могли бы стать частью шаманических техник экстаза: арктические шаманы, подобно другим обитателям Крайнего Севера, подвержены болезни, известной как «арктическая истерия», которая у обычных людей может проявляться как душевная болезнь, но которую шаманы научаются контролировать и использовать, чтобы вызвать характерное шаманическое состояние транса… [4, p. 24]. Однако Предполярье было заселено палеолитическими народами с шаманистическими религиями за тысячелетия до того, как любой из этих народов мог рискнуть [продвинуться. – О. Г.] дальше на север. В лучшем случае, предки арктических народов не двигались на их возможную родину до приблизительно 6000 г. до н. э., если не раньше; в любом случае, выживание в суровых условиях Крайнего Севера было трудным до тех пор, пока у современных эскимосов не были много позже развиты характерные для мезолита технологии. Таким образом, канализирование арктической истерии в состояния шаманического транса было, вероятно, также относительно поздним явлением в шаманизме, другие техники достижения экстатического состояния предшествовали ему на многие тысячи лет.

Также мы не должны забывать, что арктическим шаманам не были доступны многие психоактивные или опьяняющие растения, которыми изобилуют умеренные и тропические регионы мира; сброженные дикие ягоды или напиток из сброженного содержимого желудка свежеубитого полярного медведя, который питался молодыми побегами (так, по некоторым сообщениям, делают эскимосы), были бы фактически единственными техниками опьянения, доступными им до недавнего времени. (…) В любом случае, несмотря на проведенный Элиаде научный анализ проблемы шаманизма, в вопросе о спонтанности/индуцированности наркотическими веществами экстатических состояний он, вероятно, не прав.

Хотя народы, переселяющиеся в верхнем палеолите и мезолите из Северо–Восточной Азии… могут быть оценены (если рассматривать только их технологии) как примитивные. мы не должны впадать в распространенную ошибку приравнивания технологической сложности к интеллектуальным способностям. Напротив, после глубокого изучения было обнаружено, что интеллектуальная культура некоторых из наименее сложных по культуре материальной народов – например, сохранившиеся в пустыне Калахари бушмены, австралийские аборигены, сохраняющие свои традиции эскимосы. – может соперничать в метафизической сложности и поэтических образах с некоторыми из великих мировых институциализированных религий. Кроме того, как указывали Шульц и другие авторы, наиболее примитивные из собирателей или народов с зарождающимся земледелием в Южной Америке, оказывается, обладают сложными и эффективными традиционными системами классификации природы, и некоторые из них уже давно обнаружили, как готовить сложные психофармакологические и терапевтические составы, которые стали доступными промышленному миру только после подъема современной биохимии [11, p. 33–57].

…С очевидностью обнаруживается так много сходств между основными элементами религий аборигенов Нового Света и таковыми в Азии, что, по крайней мере, в их основах символические системы американских индейцев, вероятно, уже присутствовали в мире идей у иммигрантов из северо–восточной Азии. Это лучше объясняет параллели между ними, нежели гипотеза контакта через Тихий океан и распространения культурных элементов от Старого Света к Новому в более поздние времена, хотя такой контакт и, возможно, даже фактические азиатские влияния не могут быть исключены.

…Основы религии американских индейцев и соответствующие ей представления и поступки в таких важных областях, как этиология болезни и лечение, бесспорно, являются шаманистическими. Они включают многочисленные представления, узнаваемые даже в высоко структурированной космологии и ритуалах иерархических цивилизаций (например, таких как ацтеки):

• отделяемость души от тела в течение жизни (например, случаи потери души, заблудившейся во время сна или нападения и похищения, или преднамеренного перемещения души за пределы тела, как это делают шаманы в экстатических состояниях);

• полет шамана; экстатический опыт при посвящении, особенно у шаманов, и «шаманская болезнь» у последних и иногда у других видов целителей на «предшаманском уровне» (например, у акушерок и костоправов в нагорьях современной Гватемалы и Мексики);

• возвращение жизни или возрождение человека или животного от их костей; определение как живых всех явлений, включая те, которые мы бы отнесли к лишенным жизни;

• сверхъестественные причины и средства исцеления от болезни;

• различные уровни вселенной с соответствующими духами–правителями и необходимостью их кормить духовной пищей;

• качественная равноценность различных форм жизни; трансформация животных в людей и наоборот.;

• привлечение идеи преобразования, нежели идеи создания «из ничего», для объяснения происхождения различных форм жизни; существование духов–помощников (в виде животных), духов–охранников и альтер–эго;

• сверхъестественные хозяева или хозяйки животных и растений;

• приобретение сверхъестественной или «исцеляющей» силы из внешнего источника. Учитывая понятие преобразования, столь заметное для этих традиционных систем, нетрудно понять, почему растения, способные трансформировать или радикально менять сознание, заняли центральное место в религиях во многих областях.

(…) В Новом Свете, в противоположность Старому, наследуемый образ жизни охотника и собирателя и религиозные верования и ритуалы, адаптированные к этому образу жизни, сохранились во времени и пространстве в гораздо большей степени. Даже в религиях больших земледельческих цивилизаций, процветавших в Месоамерике и Андах, намного лучше сохранились основные принципы шаманской идеологии.

…Перед европейским открытием и завоеванием Новый Свет в целом не знал фанатизма. (…) По контрасту с поведением церкви конкистадоров, для иерархизированных, милитаристских и экспансионистских индейских цивилизаций было вообще характерно, что завоевание одной группы другой, если это вообще затрагивало религию, обычно заканчивалось скорее приращением или синтезом, нежели преследованием, подавлением или насильственным преобразованием религии. (…)

Я не хочу идеализировать до–европейскую ситуацию в том, что касается религии. …Однако большинство американских индейцев, от севера до юга и на протяжении всей истории, по–видимому, превыше всего ценили свободу каждого отдельного человека в определении своих отношений с невидимыми силами вселенной. Во многих случаях этот процесс включал личную конфронтацию в экстатическом трансе со сверхъестественными силами, часто при помощи растений… Знаменательно, что нет никаких свидетельств того, что до–испанская политическая и религиозная бюрократия. когда–либо осуществляла полицейскую власть по отношению к праву человека трансформировать свое сознание. Ранние колониальные источники по центральной Мексике, несомненно, соглашаются, что использование священных галлюциногенных растений – от табака и пейотля до грибов и семян утреннего сияния (см. «Ололиука»*) – пронизывало целостную предевропейскую религиозную структуру, от самых высоких священников в ацтекской столице, Теночтитлане, до самых простых деревенских целителей. По очевидным причинам, последнее и помогло после завоевания надежно спрятать и сохранить галлюциногенную фармакопею и (что удивительно) значительную часть других священных традиций.