– Зато у вас будет возможность отнести нетронутое шампанское и поставить его у себя на этажерке!

Князь Владимир предпочел не отвечать на эти слова, которые он счел проявлением сомнительного вкуса. Согласно своей давней привычке он вытянулся, щелкнул каблуками и произнес, как обычно:

– До вечера, мадам.

– Я тоже могу сказать вам: «Отдыхайте от клиентов...»

Старый аристократ пожал плечами, взял саквояж, водрузил на голову кронштадтский цилиндр и с достоинством неторопливо покинул вестибюль гостиницы.

Чего ни Владимир, ни тем более мадам не могли знать, это как все произошло в тот первый вечер три года тому назад, в номере с глициниями, когда влюбленные оказались одни перед бутылкой с шампанским, которое было далеко не самым лучшим.

Девушка была красавицей, одета в скромный короткий костюм; который, конечно же, не очень подчеркивал ее силуэт, больше выигравший бы в длинном вечернем туалете. Встретив ее на улице, каждый сразу мог бы определить, что она не европейка. Сразу же бросались в глаза ее длинные красивые пальцы, ногти которых, покрытые серебристым лаком, говорили о знатном происхождении, и сразу было видно, что эти руки созданы лишь для того, чтобы дарить ласки. Какое-то время он не мог оторвать от нее взгляда. Она стояла перед ним спокойная, независимая, непринужденная. Во всей ее стройной, подтянутой фигуре, особенно в глазах, излучающих непонятный привлекающий свет, было что-то от дикой кошки. Казалось, что это странное создание являет собой неведомую, утонченную цивилизацию, созданную из мечты о счастье и сладострастии. Слегка приоткрытые, улыбающиеся губы девушки казались готовыми к поцелую.

Мужчина тоже нравился девушке. С тех пор, как она жила во Франции, она еще не встречала такого красавца. Он полностью совпадал с тем идеалом мужчины, которого смуглолицая девушка часто видела в своих мечтах,– тот, чья спокойная, уверенная мужественность была смягчена мягкими, светлыми волосами. Он смотрел на нее улыбаясь, затем проговорил:

– Не хотели бы вы попробовать этого шампанского, за качество которого я, конечно, не отвечаю.

Она ответила:

– Ну, почему не отдать дань вашей щедрости. Изволь наполнить мой бокал.– Это было сказано с определенной долей иронии, которая ему очень понравилась. Голос девушки был мягким, негортанным, она говорила очень ясно, хотя слегка в нос. Не являясь француженкой, молодая женщина, конечно, хорошо знала язык, потому что сумела ответить на его вопрос такой же длинной фразой. Он немного смутился: не ошибся ли он, приведя такую красивую девушку в эту заурядную гостиницу. Главным сейчас для него было выйти из этой ситуации, для этого у него было тридцать шесть способов: ему нужно было задавать простые вопросы, по ним он мог найти решение.

– Могу я узнать ваше имя?

– Хадиджа.

– Это великолепно! Очень редкое у нас имя.

– Но не у нас. Видно, что вы никогда не слышали о первой супруге Пророка.

Весьма озадаченный, он должен был признаться:

– Нет. Признаюсь, что я никогда об этом ничего не слышал. Простите, о каком Пророке идет речь?

Она улыбнулась, перед тем как уточнить:

– Подумать только! Есть лишь один Пророк – Магомет. Я знаю, что в Ветхом завете есть, конечно, и другие, но не для нас, мусульман.

– Так вы мусульманка?

– Вас это не очень смущает?

– Нет; наоборот – меня это очень очаровывает, и вам это очень идет. Я даже не мог бы вас представить верующей другой религии.

– А вы?

– Я католик.

– Я хорошо отношусь к католикам, они знают, что такое любовь. Могу я, в свою очередь, узнать ваше имя?

– Ален.

– Оно мне нравится.

– Таким образом,– сказал он,– вы Хадиджа, которая была первой супругой Магомета. А сколько же было у него супруг?

– Законных у него было девять, но та, которую он любил больше всех, Хадиджа, была для него всем: супругой, возлюбленной, матерью, подругой, опорой, утешением.

– Вы смогли бы быть для меня, хотя бы немного, такой же?

– Один лишь Аллах это знает.

– А которая из девяти женщин Магомета была самой красивой?

– Вне всякого сомнения, Айша. Она всегда ревновала к прошлому Магомета и очень страдала от того, что он часто восхвалял свою умершую супругу. Но Пророк смеялся над этой ревностью и говорил: «Основной признак женщины – это ревность, и когда женщина ревнует, она даже не способна различить, в какую сторону течет река».

Он снова и снова, удивленный, поглядывал на нее.

– Почему вы на меня так смотрите? – спросила она.

– Я хотел бы насладиться вашей красотой, но мне кажется, что это невозможно.

– Обожаю комплименты.

– Я смотрю на вас так, Хадиджа, потому что вы – замечательная женщина. Я спрашиваю себя: каким чудом, каким образом вы и я вдруг оказались здесь, вдвоем, в этой заурядной гостинице, куда, я клянусь вам, моя нога никогда раньше не ступала.

– Моя тем более, Ален.

Она сказала это так естественно, что он понял, что она говорит правду, и от этого его беспокойство еще больше возрастало. Как же он все-таки ее встретил, как произошла их встреча?

Она была самой обычной. После обеда у друзей Ален отправился на машине домой, чтобы пораньше лечь спать. Но, как и каждый вечер, он не мог решить, отправиться ли ему сразу домой или погулять немного. Несмотря на то, что его квартира была очень красивой и удобной, он часто там скучал. В этом-то и заключается недостаток жизни холостяка. Не является ли одиночество непосредственным спутником эгоизма? И, чтобы как-то справиться со своим одиночеством, каждую ночь он отправлялся на поиски приключений. Часами спидометр его автомобиля накручивал километры пробега по столице. Он искал в ночи родственную душу, или, по крайней мере, такую, которая могла бы разделить его одиночество.

Всякий раз он находил кого-нибудь, и такое приключение, заканчивалось всегда одним и тем же, и это делало его жизнь скучной и монотонной. Но снова и снова он начинал все сначала. В эту ночь, казалось, все будет так же, как и во все предшествующие ночи в течение многих лет. Он тихо ехал по улицам, глядя по сторонам на прохожих, девушек, которые гуляли и с которыми он никогда не хотел знакомиться, и вдруг он увидел силуэт женщины, которая была совершенно другой. Она резко отличалась от всех девушек и девиц, гулявших по улицам. Наверное, эта женщина не профессионалка. Скорее всего, ее походка говорила о другом, что это просто молодая девушка, которая не спеша возвращалась домой. Когда он проехал мимо нее, она не взглянула даже ни на его машину, ни на ее владельца. Он же, напротив, сразу обратил внимание на ее красивое лицо в ореоле черных пышных волос. Ошеломленный тем, что такая красивая девушка идет по этой улице, известной своей темной жизнью, он сразу же нажал на тормоз, но боясь показаться смешным, как школьник, который в первый раз оказался за рулем, он сразу же переключил скорость. Проехав метров пятьдесят, он остановился у перекрестка и стал поджидать девушку. Он слышал, как спокойные, уверенные шаги девушки приближались к его машине, но она прошла, не обратив на него никакого внимания. Но ему лучше удалось рассмотреть ее, и он понял, что она гораздо красивее, чем показалась ему в первую секунду, когда он ее только заметил. Продолжать ехать за ней на машине означало, что она может быстро свернуть с дороги и скрыться. Поэтому он вышел из машины и решил обратиться к ней: «Извините меня, мадам...»

Позже, когда он вспоминал об этой встрече, он никак не мог объяснить себе, почему он назвал ее не так, как обычно называл девушек, «мадемуазель». Эта женщина, очень красивая, которая держалась с таким достоинством, хотя и была совсем молодой, почему-то заставила его произнести «мадам».

– Мадам, не позволите ли вы мне предложить вам что-нибудь?

Она остановилась, посмотрела на него очень спокойно, перед тем, как спокойно ответить: