- Но почему ты так уверен, что у меня никого нет?

Он тихо рассмеялся. Затем провел пальцем по ее губам.

- Даже если есть, он ничего не значит для тебя. Потому что ты не хочешь его. Ты хочешь меня.

Безжалостно. Жестоко. Но это была правда.

В ее расширившихся зрачках он видел теперь лишь желание и приник к ее губам, приоткрывшимся в знак согласия. Джулия все больше и больше растворялась в объятиях Стефана, чувствуя, что силы оставляют ее и она еле держится на ногах. Она ощущала его неровное дыхание и тем сильнее теряла голову от наслаждения, чем крепче он прижимал ее к себе.

Когда после долгого поцелуя Стефан оторвался от ее губ, Джулия судорожно вздохнула.

- Пожалуйста, не надо больше...

Он смотрел на нее сверху вниз.

- Что?

- То, что мы делаем, - сумасшествие. Я не должна была...

- Ты уже сделала это, - произнес Стефан с нотками высокомерия в голосе. - И тебе хочется еще...

Да, хочется! Своим страстным поцелуем он настолько подчинил себе ее волю, что теперь Джулия спрашивала себя, так ли хорош он в постели. Впрочем, властный взгляд его темных блестящих глаз не оставлял в этом никакого сомнения.

- Да, хочется, - засмеялся он, почувствовав, что Джулия сделала слабую попытку высвободиться из его объятий.

Это был не вопрос, а констатация неоспоримого факта. И Джулия не ответила, а лишь сильнее прижалась к нему бедрами, почувствовав его пульсирующую плоть. Она услышала легкий стон, невольно сорвавшийся с его губ. Стефан не припоминал, когда в последний раз чувствовал нечто подобное. Он не задавался вопросом, почему именно эта женщина так действует на него. Он покрывал поцелуями ее губы, лицо, шею. Волна желания, поднявшаяся изнутри, захлестнула Джулию и унесла туда, где ничто не имело значения, кроме этих губ, ласкающих ее.

- Стефан... - сдавленно произнесла она.

Это прозвучало как просьба. Мольба удовлетворить снедающее ее желание. Он ожидал яростного сопротивления и был потрясен тем, как быстро она сдалась. Хладнокровие полностью покинуло его. Им управлял теперь дикий, первобытный инстинкт.

Стефан заключил ее лицо в ладони и впился глазами в ее глаза.

- Пойдем! - От властного тона его голоса у Джулии еще больше закружилась голова.

Ей казалось, что она сейчас взорвется от желания оказаться с ним рядом, так близко, как только могут быть мужчина и женщина.

Но так не должно быть. Не должно! Кем она станет после этого в его глазах? И, что гораздо важнее, не перестанет ли она уважать себя?

С огромным усилием Джулия вырвалась из его крепких объятий.

- Нет! Перестань! Я не могу. Я это имела в виду.

Его будто окатили ледяной водой. На лице застыло недоумение и глубокое разочарование.

- Что? - отрывисто и резко спросил он. - Что ты имела в виду?

- Я не должна была этого делать. Извини, Стефан.

Он словно окаменел. Джулия понимала, что поступила отвратительно: разбудила в нем неукротимое желание и оставила его неутоленным.

- Но это же бессмысленно... - Она умоляюще взглянула на Стефана в надежде смягчить его.

- Бессмысленно? - переспросил он, смерив ее презрительным взглядом.

- Ну конечно, бессмысленно, потому что ни к чему не приведет. Ты живешь во Франции, я в - Англии. Мы не можем быть вместе...

Язвительный смех уколол Джулию.

- Я лишь думал, что мы проведем сегодняшний вечер в постели. А вовсе не собирался коротать с тобой всю оставшуюся жизнь.

- О, ты прекрасно умеешь воспользоваться любой удачно подвернувшейся возможностью!

- Только дурак не делает этого!

После таких слов только дурак не выставил бы Стефана из дому.

- Думаю, тебе лучше уйти, - сказала она тихо.

- Я тоже так считаю. - Теперь его глаза горели черным злым огнем. - Но хочу дать тебе совет на будущее. Не слишком благоразумно доводить мужчину до такого состояния, а потом резко останавливаться. Не каждый отреагирует на это, как я сегодня.

Джулия уставилась на Стефана.

- Что ты хочешь этим сказать? Что у меня нет права передумать? Что "нет" иногда означает "да"?

- Только то, что многие на моем месте постарались бы тебя.., переубедить.

- У них бы ничего не вышло, можешь не сомневаться!

Снова в его взгляде горел вызов, а в голосе зазвучала насмешка.

- Ошибаешься, Джулия! Мы оба знаем, что, если бы я продолжал тебя целовать, ты бы неизбежно подчинилась.

- Подчинилась?! - спросила она, задыхаясь от негодования. - В каком веке ты живешь? Когда я нахожусь в постели с мужчиной, я не подчиняюсь, впрочем как и он, мы оба получаем удовольствие, мы на равных! А теперь уходи из моего дома!

- Ухожу, - сказал он голосом, в котором еще чувствовалось напряжение. Но учти: иногда все заканчивается совсем по-другому. До свидания, дорогая!

Джулия посмотрела вслед Стефану и вдруг почувствовала, как сожаление все больше и больше закрадывается в сердце, по мере того как затихают его шаги. Неожиданно и непривычно громко хлопнула дверь. Как будто кому-то дали пощечину.

Глава 4

Хотя Стефан собирался вернуться в Париж не раньше чем через день, он поменял билет и был дома уже тем же вечером. Всю дорогу он ругал себя. И что это нашло на него? Прийти к почти незнакомой женщине без приглашения и вести себя как мальчишка, сгорающий от желания.

Стоя у окна мансарды, он наблюдал, как сумерки медленно опускаются на город. Тело по-прежнему глухо ныло, и он не переставал удивляться остроте желания, пробужденного в нем Джулией.

Ему стоило сказать лишь слово, и самые красивые женщины находили высшим счастьем оказаться в его объятиях. А эта англичанка совершенно не в его вкусе - так грубо ему отказала! Почему же его по-прежнему влечет к ней?

Потому ли, что она была холодна и даже невежлива с ним в первый раз, на вечеринке? Или же потому, что устояла перед его мужским обаянием? Не поддалась, осталась непокоренной?

Или все это вместе взятое делало в его глазах Джулию женщиной, которая еще никогда ему не встречалась, - неприступной, недостижимой?

Стефан принял душ, переоделся и по привычке позвонил Каролин, чтобы пригласить поужинать. Та несказанно обрадовалась его звонку, тем более что ей не терпелось рассказать Стефану про роль, которую она получила в новом мюзикле, уже сейчас обещавшем громкий успех. Поэтому, несмотря на поздний час, Карелии приняла приглашение не раздумывая. Это моментальное согласие и полная готовность исполнить любое его желание только охладили Стефана. Он даже стал сожалеть о том, что позвонил.