Около шести часов вечера секретарша сообщила, что позвонит из поселка Рэйи, южнее Тегерана. Там задержали иранца с дорогим кожаным портфелем, где оказались бумаги, авиабилет на имя Чарльза Худа и конверт со штампом "Линьярд Маккиннан". Полиция интересовалась, работает ли там человек с такой фамилией.

- Портфель? Какой портфель? Постойте, в "мерседесе" была большая кожаная папка... А что с машиной?

Худ прошел в приемную и подождал, пока секретарша объяснялась с полицией.

- Машину пока не нашли. Говорят, у неё крутился один тип. И этот, с папкой, - его помощник. Вам придется съездить опознать папку и бумаги...

- Разве нельзя прислать её сюда?

Снова последовало долгое объяснение по телефону.

- Это необходимо, чтобы предъявить тому человеку официальное обвинение.

Худ тяжело вздохнул.

- Ладно, куда ехать?

В четверть восьмого он спустился в подземный гараж к "кадиллаку". Дебби прилетала в половине восьмого. Если повезет, через час он уже будет на вилле и они вместе поужинают в саду. Потом, конечно, ей приспичит поплавать... Худ изнывал от нетерпения, предвкушая вечер наедине. Ни одна девушка не волновала его так, как Дебби. Еще бы хоть небольшой просвет в этом проклятом деле!

"Кадиллак" катил по проспекту, где уже горели фонари. Вечер был очень тихим, только непривычными казались его южные краски - не дымчато-сиреневые, а золотисто-бежевые.

Потом машина понеслась на юг. Судя по указателям, Верамин и Рэйи лежали на знаменитом Золотом Пути в Самарканд. Пустыня, куда уходила дорога, выглядела довольно мрачно. Да и узкие улицы пригорода глаз не радовали. Здесь было обиталище бедноты. Асфальт потрескался, покрылся выбоинами, в приоткрытое окно то и дело врывались слишком густые и пряные запахи.

Худ сверился с записями на листке из блокнота, и скоро оставил позади последние дома. Впереди на фоне темнеющего неба странным зловещим лесом рисовались трубы печей.

Он сбавил ход, высматривая полицейский пост. Как будто здесь... Вдоль обочины тянулись груды золы, шлака и глины, за ними мерцали костры перед лачугами и шалашами. Здесь жили жертвы опиума и других пороков, подонки и отбросы общества. Свет фар выхватывал из темноты их убогие норы. Место было унылое и довольно зловещее. Но где же полиция?

Дорога вильнула в сторону, вынырнув из ущелья между двумя громадными грудами угля, и "кадиллак" едва не снес застрявшую машину. Худ едва успел затормозить, потом посигналил. Из-за капота выглянул какой-то старик и беспомощно развел руками.

Худ вышел из машины, но едва успел шагнуть вперед, как из-за перегородившей дорогу машины выскочили двое громил. Он сразу все понял. Они стремительно огибали машину, один что-то прятал в руке.

Худ не был вооружен. В кармане оказался только серебряный шариковый "паркер". Пришлось воспользоваться им. Когда на него прыгнул прыгнул первый громила, Худ увернулся, сбил его подножкой, обеими руками всадил авторучку под нижнюю челюсть и рванул.

Наткнувшись на падающее тело, второй нападающий выбросил вперед руку. Что-то рвануло Худа за плечо - он вывернулся и взвыл от боли. Колючая проволока! Он хотел отступить к машине, но его схватили за ноги. Теперь схватка шла в куче золы и угля. Худ сумел навалиться сверху, сдавив противнику шею, но громила яростным рывком его сбросил. Удавка из колючей проволоки уже почти коснулась его лица, но в последний миг Худ успел прикрыться рукой. Теперь он снова оказался сверху, всей тяжестью прижав противника. Тому пришлось бросить проволочную удавку, зато обеими руками он так вцепился в горло, что у Худа потемнело глазах.

Он захрипел, беспомощно шаря руками в воздухе, но тут вдруг нащупал длинные густые усы громилы - и изо всех сил рванул за них.

На миг тиски на горле ослабли и он смог глотнуть воздуха. Но тут же противник вновь сжал тиски своих могучих пальцев и яростно тряхнул головой, пытаясь высвободиться.

Намотав кончики усов на пальцы обеих рук, Худ собрался с последними силами. Пока глаза окончательно не застлала тьма, он заставил себя снова рвануть за усы. Голова противника запрокинулась, рот хищно ощерился.

Худ, задыхаясь, рванул снова - и услышал треск рвущихся губ и дикий вой здоровяка.

Одной рукой Худ загреб горсть золы и угля и сыпанул в разинутую глотку. Громила, задыхаясь, судорожно закашлялся. А он добавил ещё пригоршню, а третью высыпал в глаза.

Пошатываясь, Худ поднялся на ноги. За спиной слышался звук рвоты, рядом кричали, какие-то типы спешили к месту схватки с горы шлака.

Худ поспешил к машине. Мотор урчал на холостом ходу.

Какой-то тип мчался к нему, размахивая ножом. Свет фар выхватил из темноты ещё несколько фигур. Он поспешил дать задний ход - и "кадиллак" влетел задним бампером в гору шлака. Худа тряхнуло, мотор взревел. Сквозь облако пыли невозможно было разглядеть, куда рулить.

Машина, перегородившая дорогу, начала разворачиваться.

Но "кадиллак" задом уже выскочил на шоссе и, мгновенно развернувшись, помчался к городу.

Худ, грязный и измученный, с трудом переводил дух. Распоротые колючей проволокой плечо и правая рука жгла пронзительная боль.

Чьи люди на него напали?

Дельгадо вряд ли знал, что им интересуются.

Бенджон не смог бы затеять ничего подобного.

Так что за банда заманила его ложным телефонным звонком? Должно быть, все-таки Дельгадо. Но как он мог узнать?..

Все это было очень странно.

Давая волю запоздалой ярости, Худ все прибавлял газу. Стремительно промчавшись через центр, он застрял в пробке возле университетом. Хватило времени снять пиджак и галстук, потом осторожно закатать рукав на пострадавшей руке. Едва проезд освободился, он снова надавил на газ и выжал девяносто миль.

Еще под деревьями аллеи его встретила музыка, а первое, что он увидел - идущая навстречу Дебби в коротеньком платьице-рубашке.

- Здравствуй, милый, - наклонилась она к окну машины.

Худ с трудом выбрался наружу.

- Прости, что не смог тебя встретить. Ты потрясающе выглядишь!

Он сразу позабыл о всех переживаниях. Остались только музыка и Дебби.

- Господи, что случилось? - когда он притянул её к себе, Дебби высвободилась, косясь на раны с подсыхавшей кровью. - В чем дело!

- Профессиональный риск, милая!

- Да говори ты толком! Только погляди на себя! Ну и вид!

Наливая приличную порцию виски, Худ коротко пересказал недавние события.

- Надо бы все промыть и перевязать.

Дебби потащила его в ванную, не обращая внимании на протесты прижгла все ранки спиртом, потом помазала кожу йодом, засыпала все стрептоцидом и залепила пластырем.

- Не думай удастся обойтись без противостолбнячного укола. Я знаю по-соседству приличного врача.

Соседский доктор согласился минут через двадцать проездом заглянуть на виллу.

- Но кто стоит за этим? Снова Бенджон?

- Скорее Дельгадо.

- Дельгадо?

- Ты ничего о нем не слышала?

- Франклин Дельгадо?!

- Ты так потрясена, как будто речь о твоем старом друге. Или тебе и в самом деле случалось проводить с ним время?

- Нет, но он этого очень добивался. Очень.

- Расскажешь?

- Да, думаю, так будет лучше.

* * *

Вскоре после приезда Дебби в Тегеран, Беллами устраивал прием. Приглашены были министры и прочие лица подобного уровня.

Дельгадо появился с группой молодых людей, буквально смотревших ему в рот. Они показались Дебби занятными, она охотно присоединилась к их компании, и через предложила съездить куда-нибудь поплавать.

Услышав это, Худ ехидно ухмыльнулся.

Идея понравилась, и несколько машин отправились на поиски ближайшего бассейна.

Дебби оказалась в одной машине с Дельгадо и тремя юношами. Те очень скоро раздумали купаться и попросили высадить их у ресторана. Дельгадо после этого долго кружил по городу, простаивая у каждого светофора. Потом, словно приняв решение, повернул к выезду из города. А на её естественный вопрос, куда они направляются, сообщил, что решил показать ей свою холостяцкую виллу.