В глубине здания Худ заметил такое, что заставило его крепче сжать руку Дебби и потянуть девушку за собой. В великолепном зале огромное окно освещало картину на стене, и Худ едва удержался от возгласа. Он был уверен, что это подлинный Бонар - портрет обнаженной женщины с зеленой вазой. Еще одно пролотно - явно Никола де Сталь. А там, дальше, Вийяр? Худ медленно шел вдоль стены, не зная, что и думать.

- Простите, сэр, но мистер Дельгадо о вашем визите не предупреждал!

Худ не слушал. Он лихорадочно прикидывал: конечно, это копии. Но какая работа! Художник, способный на такое мастерство, приближается по таланту к самому творцу... Но это вновь подделки! Дельгадо просто не мог раздобыть подлинник полотна Вийяра; тот украшал Пти-Пале в Париже.

И тут он вспомнил: несколько лет назад картина исчезла. Ее на время сняли в связи с выставкой, а потом так и не нашли. Деталей он не помнил, но это не могла быть она: ведь Дельгадо знаменит своей коллекцией подделок!

Он вернулся к полотну Бонара. Даже при самом пристальном изучении трудно было усомниться в его подлинности. Четкий мазок, рука мастера, его особая способность передать настроение... Эта подделка - гениальна!

Дебби дернула Худа за рукав, тот оглянулся. Тревожилась она не зря. В комнату продолжали собираться слуги. Встретивший их парень что-то втолковывал на фарси.

Худ перешел к длинной полке, на которой под стеклом лежал золотой скипетр с типичным для Древнего Египта изгибом на конце.

Неужели скипетр Тутанхамона, украденный из Музея древнего искусства в Каире? На этот раз он помнил точно, что скипетр так и не нашли.

Слуги приближались, и на этот раз уже настоятельно требовали:

- Извольте удалиться!

Худ ещё немного помедлил, потом кивнул.

- Видимо, придется заехать в другой раз.

Они двинулись к выходу, стараясь держаться поближе друг к другу. Слуги шли следом. Машина уже тронулась, а они все смотрели вслед.

Худ вел машину медленно, и за поворотом успел заметить съезд к гаражам и мастерской. Слуг уже скрыл край дома и он решил повернуть и притормозить.

- Я возвращаюсь, Дебби. Странные вещи здесь творятся. Хочу убедиться, что я не ошибся.

- Не надо, Чарльз! Там настоящие головорезы.

- Иначе нельзя, милая. Это слишком важно. Нужно взглянуть, что творится в другом здании.

- Сейчас наверняка звонят охране у ворот!

- Пускай звонят, я успею увидеть все, что нужно.

- Не оставляй меня!

- Тогда пошли со мной!

Дебби поспешно выскочила из машины.

- Не хлопай дверцей.

Они осторожно вышли на дорогу и спустились к дому, держась за деревьями. Никого не было видно. Дорожка, окруженная кустарником, вела к зданию.

Худ скомандовал:

- Пригнись!

Они помчались по дорожке. На полпути под деревом, почти касавшимся земли ветвями, Худ огляделся. В здании кто-то был. За окном мелькали фигуры, слышался мужской голос, но солнечные блики мешали различить детали.

У входа они выждали, прижавшись к шершавой стене, потом скользнули внутрь. Как раз вовремя: один из слуг вышел из здания - валуна и замер, осматриваясь.

Худ поманил Дебби к стеклянной двери в большую солнечную комнату, одной стеной которой служила дикая скала.

Стеклянный прозрачный потолок этажом выше был покрыт коврами. В комнате было столько света, что изящная итальянская и скандинавская мебель буквально парила в воздухе. Противоположную стену комнаты занимала стеклянная шахта лифта.

Худ сразу зашагал к картинам. Ближайшей оказалось полотно Хальса "Святой Лука". Казалось, в напоенном светом воздухе от холста исходит сияние. Нет, это не могла быть копия - слишком мощным оказывалось впечатление.

Он напряг память. Да, конечно! "Святого Луку" в 1965 году украли из музея Пушкина в Москве. Дальше висели "Святой Иосиф с ангелом" Фра Анжелико и "Вид с Сан Джорджо Маджоре" Каналетто. Обе картины исчезли во время перевозки после показа в Токио.

- Почему тебя так интересуют эти картины? - спросила Дебби.

- Все они краденые. Взгляни - это Ван Эйк, "Праведный суд", часть огромного полиптиха из гентского собора. Она пропала много лет назад, ещё до войны. Никогда не думал, что когда-нибудь увижу! А Сутин исчез из галереи в Пембруке...

- Я думала...

- Да, большинство похищенных картин как правило рано или поздно где-то обнаруживаются. Но именно в последние годы они все чаще исчезают бесследно. Принято говорить, что украденный шедевр никакой выгоды ворам не принесет. Такие вещи якобы невозможно продать. Так считают и страховые компании, и сами владельцы. Но зачем продавать? Если кто-то хочет получить картину в личную коллекцию, с него можно взять за заказ авансом. Так что мы с тобой наткнулись на крупную рыбу. Очень крупную.

Оба поспешно обернулись на звук шагов: в двери стоял Дельгадо.

Одет он был как всегда безукоризненно: светлые брюки, бирюзовая шелковая рубашка, мягкие туфли. В руке - револьвер, снятый с предохранителя. И полная невозмутимость.

- Что вам здесь нужно?

Худ любезно кивнул.

- Добрый день...Мы проезжали мимо и решили взглянуть на вашу коллекцию.

Это лицо он знал по снимкам в светской хронике. И там, и сейчас оно выглядело совершенно бесстрастно. Дельгадо прекрасно владел собой.

- Руки! Только медленно!

Худ подчинился.

- Вы полицейский?

- Не совсем, но уточнять не стоит.

- На кого вы работаете?

- Сейчас это не важно.

- Видимо, это вы приезжали к Контосу? Теперь понятно... Я вас недооценил!

- Теперь многое понятно не только вам.

Дельгадо дал команду трем подоспевшим здоровякам. Они обыскали Худа и забрали револьвер, записную книжку, ключи и даже сигареты и авторучку. Один проверил патроны в барабане и взял Худа на мушку, а Дельгадо пролистал записную книжку.

- Неплохая к вас коллекция, - заметил Худ.

- Вы о картинах? Это копии. Я ведь специалист по подделкам.

Во взгляде Дельгадо не было и тени усмешки. Маленькие глазки под морщинистыми веками казались странно круглыми и немигающими, как у ящерицы. Худу он не нравился, но следовало признать, что Дельгадо действовал в известном смысле логично. Разочарованный и оскорбленный, он расквитался с обидчиками, собрав коллекцию шедевров. Он никому не мог их показать, но хватало сознания, что они принадлежат ему. В известном смысле он мог утверждать, что отомстил. Прослывший одураченным, он ловко одурачил своих врагов. Худ мог представить, как он любуется величайшими шедеврами и в душе смеется, чувствуя себя отомщенным.

Это можно было понять.

Как никогда раньше Худ понимал, насколько ошибочны утверждения, что никто не станет собирать краденые картины, потому что их никому нельзя показать. В тайном обладании тоже есть глубокое и ни с чем не сравнимое наслаждение. Достаточно быть одиночкой по природе, чтобы создать коллекцию краденых картин.

- Вперед! - скомандовал Дельгадо, вновь наставляя револьвер на Худа.

Тот глазами дал Дебби знак держаться поближе и прикинул, не стоит ли броситься в сторону стоявшего у дома "линкольна", на передумал. Обоим им живыми не уйти. Слуги переговаривались на фарси. Один поспешил в дом-валун, остальные повели туда же Худа с Дебби. Один держался спереди, другой сзади. Вели их к боковой двери, Дельгадо тем временем зашагал к главному входу.

Худ немного отстал, чтобы заставить конвоира приблизиться. Тот ткнул его дулом в поясницу. Худ подобрался для рывка, качнулся влево и схватив конвоира за запястье. Нырнув под его руку с револьвером, одновременно нанес удар в челюсть. Падая, тот успел выстрелить, и пуля ударила в стену.

- Дебби, беги!

Сжимая руку упавшего врага, он толкнул его на того, что шел впереди. Кость хрустнула, пальцы расжались, и Худ выхватил револьвер. Не теряя времени, он бросился вверх по склону вслед за Дебби. Если удастся добежать до деревьев, они спасены.

Дебби стремительной ланью неслась впереди. Позади раздались крики, что-то просвистело, оплело ноги, и Худ полетел в кусты, тщетно пытаясь за что-то ухватиться.