Павел Павлович Муратов

КОНКВИСТАДОРЫ*

Стоя на плоском пустынном берегу, Антолинес глядел в море, где удалялись, пользуясь ветром, два небольших корабля, высадившие конквистадоров. Клубок белого дыма повис на мгновение у борта "Сан-Фелипе"; долетел слабый гул прощальной пушки. Антолинес перекрестился и поцеловал висевшую у него на шее медаль Иммаколаты**. Вслед затем его пальцы потрогали спрятанный за пазухой слиток бледного северного золота. Предприятие насчитывало трех конных, монаха верхом на муле, одиннадцать пеших солдат, караван туземцев, заменявших вьючных животных, и пленного индейца, который на смутном своем языке впервые рассказал о величественной северной реке, катившей волны мимо обширных городов, богатых бледным золотом. Отличавшийся от других высоким ростом и медной окрас-кой кожи, он шел среди носильщиков, согбенных под тяжестью ноши, легко влача короткую цепь, связывавшую ему ноги. Он откликался на имя Норте, которое ему дали солдаты. Нечто вроде улыбки мелькнуло у него на лице, и ноздри его приплюснутого носа расширились, когда он окинул взором горизонт, замкнутый голубыми и кристаллическими пиками дальних гор.

* Конквистадоры - конкистадоры (испанск.) - завоеватели, испанские авантюристы, с конца XV века, после открытия Америки, отправлявшиеся туда для захвата новых земель. Походы конкистадоров сопровождались порабощением и истреблением коренного населения.

** ...медаль Иммаколаты... - беспорочно зачавшей, Богородицы.

После недолгих сборов на морском берегу Антолинес подал знак к путешествию в глубь страны, в поисках Рио Гранде дель Норте. На крупной каталонской лошади, дрожавшей всем телом от морского переезда, он ехал впереди, погруженный в размышления. Он был суров и неразговорчив. Никто никогда не слышал от него подробностей Noche Triste*, пережитой им вместе с великим Кортесом**. Его племянник Хуанито, покинувший ученую скуку Саламан-ки*** ради опасностей Индии, прислушивался к россказням словоохотливого авантюриста Луиса Варехо, три раза искавшего Эльдорадо**** в пустынях внутреннего Перу. Позади их слышалось фырканье мула и сопение фра-Диэго*****, впавшего в дремоту под быстро всходившим к зениту солнцем.

* печальной ночи (иcп.).

** Кортес Эрнан (1485-1547) - испанский конкистадор. В 1519-1521 гг. возглавил завоевательный поход в Мексику, приведший к установлению там испанского господства. Noche Triste - "печальная ночь" с 1 на 2 июля 1520 г., когда под натиском восставших туземцев он был вынужден, понеся большие потери, временно оставить Мехико.

*** Саламанка - старинный город в Испании, упоминание о котором относится к V веку до н. э., в нем находится один из старейших европейских университетов.

**** Эльдорадо - мифическая богатая золотом страна, которую искали на территории Латинской Америки испанские завоеватели-конкистадоры.

***** ...фра... - сокращенное fra(ter) - брат (итал.) - приставка, предшествующая имени католического монаха в Италии.

Переход был тяжел и длинен. Ночью все спали мертвым сном, кроме начальника, снедаемо-го скрытыми сомнениями, да караульного солдата, запевавшего кастильскую песню, сливавшу-юся с рокотом близкого океана. Наутро молодой Хуанито убил несколько крупных, неповоро-тливых птиц; их мясо оказалось жестким и невкусным. Солдаты, собравшиеся вокруг котла, проклинали языческую страну и ее негодную дичь. На третий день два заболевших носильщика свалились и были предоставлены своей участи. Тусклые глаза их посмотрели равнодушно вслед уходящим. Зной сделался нестерпимым; Антолинес с заряженным пистолетом в руке наблюдал самолично за бочонками с пресной водой. К вечеру впереди блеснула полоса озера. До него не успели дойти прежде наступления ночи, но предвкушение свежести и отдыха охватило искателей. Слышались смех и шутки солдат: у костра фра-Диэго и Луис Варехо соперничали в небылицах; Антолинес сидел в отдалении, и лицо его, освещенное пламенем, казалось менее сурово.

На заре следующего дня тысячи голосов, где смешивались хоры радости, вопли страдания, детский плач и нечеловеческий хохот, подняли на ноги весь лагерь. Схватив изготовленное оружие, испанцы устремились к озеру. За скрывавшим близкую часть его пригорком их взорам открылись мириады птиц, населявших мелкие воды, окрашенные радугой тропической зари. Бессчетные стаи их не испугались приближения человека; лишь морские чайки поднялись в воздух и стали описывать тревожные круги, испуская пронзительные крики. Кто-то выстрелил: кровь брызнула на белые перья фламинго и изумрудные отливы индейских гусей. Замелькали сабли, дубины, началось избиение; жертвы падали тысячами; опьяневшие от крови солдаты топтали их ногами, душили пальцами.

Антолинес, нахмурившись, провел среди них коня, который жадно тянулся к воде, но, омочив в ней губы, фыркнул и подвял голову. Конквистадор наклонился, зачерпнул воду ладонью; она оказалась горька, солоновата и плохо утоляла жажду. Источники пресной воды смешивались здесь с далеко вдававшейся в сушу океанской лагуной. Антолинес приказал привести Норте. Долго обдумывая, он задал ему несколько вопросов через переводчика. Индеец стоял перед ним, высоко подняв голову и позвякивая цепью. Ответы его были кратки и гортан-ны. Медленный гнев постепенно искажал лицо испанца. Он схватил наконец бич из воловьей жилы и осыпал бешеными ударами голову и грудь пленника. Носильщики, окружавшие его, в страхе попадали на колени и закрыли глаза руками. Норте стоял неподвижно, его тело вздраги-вало; медная кожа посерела, и струи крови ползли по ней, стекая в песок. В припадке ярости Антолинес схватился за пистолет. Фра-Диэго тронул его за локоть, заставив одуматься и спрятать оружие. Солнце едва успело взойти, но его лучи уже были губительны, и отложения соли уже блистали повсюду по берегам мертвых вод.

В последующие дни искатели, изменив путь, направились к горам. Незаметные складки скрыли от них вид океана. Они углубились в лабиринт котловин, дробивших пологие предгорья. Земли здесь были каменисты, покрыты скудной травой и колючими искривленными кустарни-ками; ложа потоков оказались сухи в то время года. Глубокое безмолвие царило над этой страной. Исчезли птицы; самое тонкое ухо не могло различить здесь осторожный скок дикой козы или далекий лай койота. Лишь большие ящерицы скользили бесшумно по каменным россыпям. Индейцы ловили их и пожирали с жадностью.

Умерло еще трое носильщиков. Лошади Хуанито и Варехо пали, Антолинес вел за повод свою, заботливо минуя острые кристаллы, усеивавшие почву. С грустью вспоминал он о победах над полчищами врагов, вооруженных стрелами и копьями с наконечниками из обсидиана. Судьбы сказочных царств и несметных сокровищ решались тогда в один день, и этого дня тщетно ждал он теперь со своими солдатами, роптавшими на трудности предприятия, на тяжесть могущественного и бессильного оружия.

Кровавые ссоры ежеминутно могли возникнуть из-за воды. Антолинес и Варехо не спали ночей, сторожа единственный бочонок, доверенный теперь спине мула фра-Диэго. Безумие охватило лагерь в одно раскаленное утро, не развеявшее ни малейшим дыханием ветерка тяжкого, как свинец, оцепенения глубокой впадины. Старый испытанный солдат Лукас замах-нулся ножом на Варехо. Авантюрист рассек ему саблей голову, но другие сбили его с ног и овладели бочонком с пресной водой. Позабыв страх, туземцы требовали своей доли, и когда один из них получил в ответ на это удар кинжалом, другие набросились на него, ловя жадными губами кровь, хлынувшую из его раны.

Уверившись в тщетности всяких усилий, Антолинес сел на камень, опустил голову и закрыл глаза. Судорожно искала его рука за пазухой слиток бледного золота. Кто-то тронул его за плечо; он оглянулся и увидел Норте. Лицо индейца было бесстрастно, и конквистадор не понимал его речи. Но среди странных звуков ее он уловил настойчивые повторения, похожие на журчанье воды. Пленник тянул его и показывал куда-то в сторону. Антолинес вскочил на ноги с криком: "Вода, вода!"