С другой стороны, этот вопрос лучше оставить без ответа.

Мэри все еще улыбалась, когда подъехала к Убежищу двадцать минут спустя. Она вошла через гараж с ощущением, что все в ее жизни было правильно, словно она купалась в солнечных лучах, каждый ее шаг был легким, словно бриз, тихая мелодия напевом вырывалась из ее рта.

– Всем привет, – сказала она собравшимся на кухне, сегодня они стряпали пряничных человечков. – О, пахнет изумительно.

Мэри поприветствовала кое-кого из детей и их мамэн, радуясь, что среди них прижилась человеческая традиция празднования Рождества.

– Хорошо получается, – прошептала она малышу, который так щедро покрывал свое печенье фростингом, что хватило бы украсить красно-зеленой сладостью половину Колдвелла.

Лестница на второй этаж располагалась в передней части огромного здания, и Мэри, продолжая напевать себе под нос, поднялась на верхнюю площадку. Ее кабинет располагался недалеко от Мариссы, но когда она засунула голову в рабочее пространство своего босса, то не обнаружила женщину на месте.

Было очень приятно расставлять задания на ночь в порядке важности: отчеты, которые она хотела закончить, встреча с менеджером по регистрации прибывших, а потом общая трапеза перед отъездом домой.

Намного легче, чем разбираться с травмой после произошедшего в клинике Хэйверса.

Мэри сидела за столом, отвечая на электронную почту и телефонные звонки, готовя мозг к написанию отчетов, когда осознала, что не следует традиции.

– … думаю, что это, на самом деле, благоприятное решение, – сказала она женщине на связи. – Хорошо, что ты будешь с семьей. Ты нуждаешься в дополнительной помощи и поддержке в переходный период.

Пережившая насилие женщина, с которой она разговаривала – была той самой жертвой, что восемь месяцев назад, наконец, сказала своему жестокому бойфренду, измывавшемуся над ней в течение двадцати двух лет, что уходит от него. К счастью, она смогла обратиться в «Убежище» за защитой, пока постепенно разбиралась с последствиями двух десятилетий насилия.

Сейчас она была сама по себе, а что до ее бойфренда?

У него тоже все было хорошо.

Но дело не в личностном росте и прозрении, а в том, что Бутч и Рейдж нанесли ему визит как-то раз прямо перед рассветом.

Мэри задавала немного вопросов. Точнее вопрос был всего один: ублюдок еще дышит? Когда на ее вопрос ответили утвердительно, большего ей и не требовалось… и, разумеется, мужчина больше никогда не потревожит свою бывшую. Если, конечно, хочет сохранить руки, ноги, голову и яйца.

– Я всегда рядом, – сказала Мэри со всей уверенностью. – Ладно. Хорошо. Буду ждать. Пока.

Повесив трубку, она открыла «Фейсбук» на своем компьютере и ввела пароль в группу, предназначенную только для вампиров. Она не проверяла ее прошлой ночью, приподнятое настроение означало, что в кои-то веки ее не мутило от боли в желудке, пока она проверяла последние сообщения, ни коим образом не касающиеся Битти.

– Сделано, – сказала она, собираясь…

Она почти вышла, когда заметила красную единичку рядом с иконкой личных сообщений.

По неясной причине она окинула взглядом комнату. Словно человек, которому предназначалось письмо, мог материализоваться позади ее стола или войти через дверь.

Мэри никто никогда не писал на ее аккаунт. Она вообще нечасто пользовалась социальной сетью. На самом деле… единственный пост, когда-либо написанный ею, – вопрос о том, знает ли кто-нибудь семью Битти… особенно того дядю, о котором рассказывала девочка сразу после смерти своей матери. Том самом, который должен был вскоре приехать за ней, несмотря на то, что ее мамэн никогда не упоминала о нем и не указывала контакты ближайших родственников.

Том самом, чье имя Битти даже не могла толком вспомнить…. Рэн, так, кажется, его звали.

Должно быть, спам. Например, президент Нигерии просил решить его финансовые проблемы в обмен на три миллиона долларов, положенных прямиком на ее банковский счет. Или реклама «Виагры» или «Сиалиса». Может, порносайта.

Мэри приказала себе успокоиться, но ее все же потряхивало, когда она направила стрелочку к красному флажку и дважды кликнула по мышке.

Когда она увидела, от кого пришло сообщение, дыхание застряло в горле, а весь мир закружился.

«Ран», так звали отправителя.

Появившись на парковке перед бразильским стейк-хаусом «Игнасио» на площади Луки, Элиза поправила волосы и юбку. Слава Богу, не было сильного ветра, поэтому прическа не испортилась, и она не пародировала Мэрилин Монро нижним элементом своего наряда.

И хорошо, потому что Трой как раз вышел из машины и сейчас закрывал ее.

– Привет, – окликнула она его, выходя из тени.

На его лице мгновенно расплылась улыбка, и Элиза ощутила укол совести.

– Привет! – ответил он. – Ты нашла это место.

– Пришлось посмотреть в интернете. Я нечасто бываю в городе.

Трой встретил ее более чем на полпути через парковку, несмотря на то, что ему пришлось бы возвращаться назад, чтобы довести ее до входа.

– Ну, ничего удивительного, учитывая, сколько времени ты проводишь за работой. И, вау… ты выглядишь… потрясающе.

– Спасибо.

О, Боже.

– Ты тоже.

Трой оставил волосы распущенными, волны едва касались плеч его шерстяного пальто-бушлата. Он также надел вельветовые штаны кремового цвета и туфли от «Мерреллс». И красный, искусно повязанный вокруг шеи шарф.

Но он – не Акс. И слава Богу, наверное.

Придержав дверь, Трой галантно протянул руку, пропуская ее.

– После тебя.

– Спасибо.

От тяжелых, восхитительно-вкусных запахов живот одобрительно и нетерпеливо заурчал. Она почти ничего не ела с прошлой ночи. Была слишком отвлечена.

И в ее мыслях был далеко не Трой.

К сожалению.

Администратор – красивая молодая женщина с темными глазами и волосами прямо из рекламы «Гарньер Фруктис» – бросила один взгляд на Троя и на Элизу даже не взглянула.

– Вы бронировали?

– На двоих. На имя «Трой». Где-нибудь возле окна?

– Проходите сюда.

Взяв два меню, женщина скользящей походкой поплыла по пустому ресторану. Ну, практически пустому. В дальней стороне сидела пожилая пара, троица поодаль… и еще одна парочка.

– На носу Рождество, – сказала администратор, – и у нас мало клиентов.

– Спасибо, – пробормотала Элиза, присаживаясь и принимая меню. – Я удивлена, что вы открыты.

– Мне платят – это все, что меня волнует. Ваш официант сейчас подойдет.

Администратор отошла, поглядывая через плечо, смотрит ли на нее Трой. Он не смотрел. Он улыбался Элизе.

– Я очень рад, что мы, наконец, сделали это. – Он пропустил волосы сквозь пальцы. – И я рад, что мы поговорили о… ну, если что-то выйдет из этого… я, я думаю, тебе стоит стать ассистентом другого преподавателя. Я в любом случае не войду в комиссию на твоей защите, потому что консультировал тебя, об этом волноваться не стоит.

Он писал ей днем, подняв тему отношений профессор/студентка, и Элиза согласилась с ним… прекрасно понимая во время разговора, что у них никогда не будет отношений.

Акс занял все эфирное время в ее голове.

Но ей с ним тоже ничего не светит.

– Я не давлю на тебя, – поспешил добавить Трой, поднимая руки. – И не говорю, что свидание обязательно должно привести к чему-то. Просто рад такой возможности.

Элиза улыбнулась ему и открыла тяжелое меню, потому что не знала, что ответить.

– О, только посмотри какой ассортимент.

Неумолимая реальность такова, что она провела весь день в мыслях об Аксе, вспоминая, как он смотрел на нее, его легкую улыбку, когда она попросила его выйти с ней, его голос.

Его тело в том кресле в библиотеке…

Прекрати.

Она и так потратила день сна на Акса и не проявит неуважению к Трою, игнорируя его из-за мужчины, которого даже не было рядом. Особенно потому, что ей предстояло придумать, как вежливо отвергнуть Троя.