Дрожащими руками она потянулась за спину… а потом чашечки выпустили из плена затвердевшие соски.

– О… черт.

Это он сказал? Акс не понимал. Он лишился остатков разума.

– Элиза…

К слову о пытке. Он наблюдал, как она снимает сначала одну лямку, потом другую, удерживая чашечки на месте, и пульсация в члене становилась все отчаянней.

А потом она отбросила преграду в сторону.

Она была идеальна. Просто… идеальна.

Опустив голову, он скользнул языком по соскам, а потом втянул горошины в рот, одну за другой. Это было офигенно правильно – нависать над ней вот так, почитать ее своим ртом, он едва сохранял контроль над телом, а кровь бурлила в венах.

Акс чувствовал себя таким живым, но не в том маниакальном смысле, как всегда бывало во время привычного секса.

Лаская ее груди, Акс был вынужден поправить член в штанах… либо так, либо он завоет на высоких нотах. А потом он потянулся к молнии на ее юбке, и Элиза помогла ему, повернув бедра на бок. Да, он хотел сорвать тряпку с ее бедер, преимущественно зубами, но этому не бывать… и не только потому, что ей в чем-то возвращаться домой.

Терпение вознаграждается по достоинству.

Не прекращая ласкать ее, он стянул по этим невообразимо длинным ногам ее юбку, колготки и трусики разом.

А потом просто сел.

Под его жарким взглядом она снова закинула руки за голову, выгибаясь ему навстречу, потягиваясь, изгибаясь, огонь от камина накрывал ее сияющую кожу светом, словно тысячей рук. О, и наяву ее плоть была прекрасней, чем во сне: ее груди с напряженными сосками, плоский живот, обнаженное лоно, кремовые бедра – все подчистую смывало ту фантазию, что выплюнуло его подсознание день назад.

Скользя руками от ее ключиц к бедрам, лаская ее тело… Акс повторил свой путь губами… замирая напротив пупка.

Посмотрев вверх, мимо ее изумительных грудей, на ее лицо, он увидел ее приоткрытые губы, она, задыхаясь, смотрела на него, изумительные глаза были широко распахнуты, словно она никогда не испытывала ничего подобного.

В голове зазвучал голос Пэйтона: «Поэтому нет, ты поимеешь ее, а потом бросишь с разбитым сердцем».

Акс вытолкал из головы слова и голос, намереваясь ласкать Элизу своим языком до умопомрачения, показывая ей, насколько она прекрасна. А потом он…

Нет, ничего он не сделает. Он не доведет все до конца. Он не кончит в нее.

Он просто доставит ей удовольствие своим ртом и языком, а потом…

Черт.

Дерьмо.

Акс сел, хотя оторваться от нее было смерти подобно.

– Что такое? – прошептала она. А потом улыбнулась. – Я увижу тебя?

Когда Акс не ответил, она нахмурилась и села.

Боже, как покачнулись ее груди, налитые и возбужденные для него… им почти удалось отвлечь его и заставить вернуться к начатому.

Почти.

– Аксвелл?

Он потер лицо.

– Можешь сделать мне одолжение?

– Конечно.

– Можешь… э-э, не называть меня Аксвеллом.

– Хорошо.

– Так меня называла только мать. Ненавижу это имя.

– Понимаю, почему ты не хочешь вспоминать о своей мамэн в такой ситуации.

Улыбка исчезла с ее губ, когда он никак не ответил. И потом она свела полы блузки на груди.

– Кажется, я знаю, что тебя беспокоит, – сказала она резко.

– Разве?

Она уверенно и смело встретила его взгляд.

– Не волнуйся. Я не девственница.

М-да, вот как выглядит Ошарашенный Акс.

Качая головой, Элиза ждала, пока Акс облачит в слова свои мысли.

– Знаешь… на самом деле, становится легче, когда просто выговоришься перед кем-нибудь.

Он потер лицо, а потом перевел взгляд на огонь. В мерцающем свете татуировки на одной стороне его шеи казались подвижными. Акс выглядел… опасным. Сексуальным. И внезапно очень далеким, недосягаемым для нее.

– Думала, так тебе будет проще. – Элиза нахмурилась. – Да брось. В процессе ты бы все равно узнал об этом.

– Я не перестану уважать тебя, если это тебя беспокоит.

– Да? Тогда ты странно выражаешь свои эмоции.

Он решительно покачал головой.

– Нет, вовсе нет.

– Тогда в чем дело?

– Ты же хочешь правду.

– Да. – Она накинула одно из двух покрывал на ноги и скрестила руки на груди, укрытой под футболкой. – Что бы там ни было, я хочу это слышать.

Он пробормотал что-то себе под нос. Потом тихо заговорил:

– Я хочу знать, кем был тот мужчина… чтобы найти и убить его.

Элиза моргнула. Потом сложила два плюс два.

– О, Боже, все было иначе. Совсем. Я хотела этого…

– Черт, вот сейчас я действительно хочу убить ублюдка.

Элиза рассмеялась, и когда Акс посмотрел на нее, вскинула руки:

– Я кормилась от него. Разумеется, за нами всегда присматривали. Но однажды ночью… даже не знаю, почему… я решила, что хочу узнать, каково это. Весь… опыт.

Акс зарычал. Потом прокашлялся, обрывая рык.

– Прости.

Она улыбнулась.

– Все нормально. Я польщена. – Услышав это, он скрипнул зубами. – В общем, я нашла предлог и выскользнула из дома, направилась в его пентхаус в центре. Разумеется, он был из Глимеры, друг моего отца.

Но потом она нахмурилась.

– Он удивился, но не отказал мне. Я была очень молода, моя мама не так давно ушла в Забвение после неудачной беременности. В моем доме было столько… горя. Думаю, я просто хотела сбежать от боли. Мы занялись сексом. Я даже не могу назвать это любовью. Для меня это были просто телодвижения, я даже не наслаждалась процессом.

Элиза замолчала, чувствуя на себе его взгляд.

– Закончи историю, – хрипло попросил Акс. – Ведь это не все.

– Нет. – Элиза сделала глубокий вдох. – Знаешь, я всегда отличалась от благородных дам моего круга. Не как моя кузина Эллисон… я не легкомысленная. Просто никогда не любила празднества, танцы и приемы. Однажды вечером отец попросил сопровождать его на танцы, и тот мужчина был там… со своей шеллан. Знаешь, я даже представить не могла, что он женат. Не хватило ума спросить у него. У аристократов небольшой выбор среди мужчин для кормления, и все происходит всегда при свидетелях, о сексе не может быть и речи. Но мне было противно смотреть ей в глаза. И он, очевидно, ничего не сказал ей. Он игнорировал меня весь вечер, и это правильно, но у меня все равно осталось горькое послевкусие. Не потому что я эмоционально привязалась к нему, нет. Потому что я использовала его, и он позволил мне… нам, это мы предали ее. – Элиза медленно выдохнула. – Он погиб во время набегов… вместе с ней. У них не было детей. Но мое сожаление живо и никогда не исчезнет.

– Он был гребаным кобелем.

– Я уверена, что он делал то же самое с другими женщинами, которых кормил. Иначе… зачем пентхаус? Он не жил там и не ночевал с женой в дневные часы. Вся ситуация ужасна… и по этой причине я сосредоточилась на психологии. Я хотела понять, как работают человеческие эмоции, а в этом отношении мы, вампиры, не сильно отличаемся от людей. Например… знаешь, что было самым ужасным с моей стороны?

– Что?

В голове не укладывалось, что она говорила так спокойно, но Акс молча и без осуждения выслушивал ее, а такого в своем мире она еще не встречала.

– Встретив его шеллан, я отчасти испытала облегчение из-за того, что он женат… потому что в таком случае он не станет болтать. Я боялась этого.

– Звучит как чувство самосохранения. И, знаешь… кто бы ни стал твоим супругом, он будет самым удачливым мужчиной на планете.

По неясной причине ее задели его слова… может, потому что Акс прямым текстом сказал, что он ее будущим хеллреном точно не станет. Но ведь это чистой воды сумасшествие.

– На самом деле, я никогда не выйду замуж. – Когда Акс нахмурился, она лишь покачала головой. – Не хочу, чтобы кто-нибудь указывал мне, что я могу делать, а чего не могу. Мне достаточно приказов от отца… в смысле, все в моем доме всегда происходит на его условиях, по его вкусу, исходя из того, что способна потерпеть его жесткая система социальных ожиданий. Весьма ограниченная система. Я хочу жить сама, и я выясню, как этого добиться. Я получу степень и найду свое место в мире… не знаю, где именно, но я найду деньги, чтобы переехать оттуда, и тогда… – Элиза резко рассмеялась. – Да, отец лишит меня наследства, я и мой род будет очернен в глазах Глимеры. Но оно того стоит…