Отвернувшись от зеркала, она прислонилась задницей к раковине. В махровом розовом халате было жарковато, но она не станет его снимать: они разговаривали не по видеосвязи, но все равно казалось непристойным общаться с кузеном в полуголом виде.

– Почему ты пытался откупиться от Акса?

Повисла пауза.

– Так речь пойдет о твоем новом телохранителе, да?

– Ты серьезно оскорбил его.

– Позволь задать вопрос. Кто, по-твоему, тебя охраняет? Что ты вообще о нем знаешь?

– Это вопрос с намёком? Если да, то отвечай сам. Я не хочу играть в эти игры.

– Элиза, твоя семья и так потеряла многих…

– Избавь меня от этого. Я живу в этом доме, не забыл? Думаешь, я не знаю, каково им?

– Да, а мне пришлось смотреть в глаза родителям Эллисон, сообщая о ее смерти.

– Мы сейчас состязаемся кто-кому-и-сколько в вопросе смерти моей двоюродной сестры? Серьезно?

– Элиза… – Послышалось бормотанье. – Слушай, я не хочу ругаться с тобой.

– Хорошо, потому что с Аксом я чувствую себя в безопасности. Он ведет себя как истинный джентльмен. И я не одобряю твою попытку дать ему взятку и заставить отказаться от того, к чему ты не имеешь никакого отношения.

– Я имею отношение к тебе.

– Нет, не имеешь. Я твоя троюродная сестра. Не больше. – Повисла пауза, и Элиза ощутила приступ дикого раздражения. – Не стоило мне звонить.

– Наверное. – Пэйтон выругался. – Мне пора. Нужно собираться на занятия… передать твоему мальчику «привет»?

– Почему ты ведешь себя так? И он не «мой мальчик».

– Что ж, удачи с ним. Она тебе пригодится…

– Не смей так поступать. Либо сразу скажи, что тебя так беспокоит, либо признай, что ведешь себя как мудак со своей гиперопекой. Пэйтон, у тебя всего два варианта. Какого варианта у тебя нет? Пудрить мне мозги, а потом обижаться на мое поведение.

Повисла пауза. Потом раздался грустный смешок.

– И поэтому я бы никогда не смог встречаться с тобой. Ну, не считая нашего родства.

– А я об этом и не прошу, тоже, кстати, аргумент.

– Ладно, я переусердствовал с заботой. Безосновательно.

Элиза улыбнулась и расслабленно выдохнула.

– Ты конкретная заноза в заднице, в курсе?

– Постоянно это слышу. – Пэйтон выдохнул. – Слушай, я знаю, что у нас не принято обсуждать подобное, но меня не отпускает Эллисон. Я не могу… не могу выбросить то дерьмо из головы. Да, я понимаю, что стал от этого чересчур нервным. Я просто… плохо сплю. Я… и с головой полная хрень. Все сложно.

– Мне жаль. – Элиза понизила голос до шепота.

– Ты не виновата. Ни в чем.

– Что с ней случилось? Все молчат. Мне сказали лишь то, что она умерла в человеческом мире. Они даже не провели Церемонию ухода в Забвение. В один миг она была с нами… а потом исчезла, будто ее и вовсе не существовало. Моя тетя, тем временем, не выходит из своей спальни, а дядя бесцельно бродит по дому… я бы хотела помочь, просто понять или… наконец, узнать, что же произошло.

Очередная длинная пауза.

– Пэйтон? Ты там? Алло?

– Я видел, что сделали с ней. Видел… как жестоко убили ее.

– О, Боже, Пэйтон…

– Это не я нашел ее. Но именно я обнаружил… что именно сделали с ней.

– Неудивительно, что ты переживаешь из-за этого. – Элиза накрыла рот ладошкой. – Я даже не представляла…

– Ее убил не человек. Это был один из нас.

– Кто? – выдохнула она.

Пэйтон прокашлялся.

– Слушай, не хочу вести себя как придурок и резко обрывать разговор, но мне, правда, нужно поторапливаться. Хочешь, встретимся и поговорим с глазу на глаз?

Она вспомнила о свидании с Аксом.

– Завтра ночью?

– Буду свободен. Я приду к тебе домой.

– Давай лучше я к тебе. Особенно если разговор пойдет об Эллисон. Я не хочу, чтобы нас подслушали.

– Ладно. И… Элиза, прости меня.

– За что?

– Не знаю. До завтра. Приходи, как сможешь. Я буду у себя.

– Тогда до встречи.

Элиза отключилась, и странная дрожь прокатилась по ее телу… сначала она решила, что дело в разговоре с Пэйтоном. Но… нет, не в этом.

Положив телефон, она оглянулась по сторонам, чувствуя себя нелепо. Не мог же кто-то прятаться в темном углу… в ее кристально-белой мраморной ванной с полностью включенным потолочным светом.

Оставив телефон на раковине, она вышла в спальню. Окинула взглядом все углы – освещенные, потому что она включила лампы.

К тому же, она испытывала не страх.

Скорее покалывание, осознание…

– Акс? – она громко позвала его по имени.

Несмотря на розовый банный халат, Элиза вышла в коридор. Следуя за инстинктами, спустилась по главной лестнице. На первом этаже…

Свежий воздух. Кто-то недавно заходил в дом.

И… запах Акса. Это он приходил. Более того, благодаря его крови, которую она пила прошлой ночью, она чувствовала, где он находился в настоящий момент.

Повернув голову влево, она увидела закрытую дверь в кабинет ее отца.

Элиза бесшумно прошла по мрамору к гостиной, располагавшейся за рабочим кабинетом ее отца. Она не обратила внимание на персиково-серебристую красоту обоев и штор, пройдя прямиком к встроенному шкафу с рельефным верхом и херендскими^[62] фигурками петухов, водоплавающих и других видов птиц на всех полках.

Рычаг был спрятан справа, на уровне ее плеч, о его расположении ни за что не догадаешься, не зная наверняка… и когда Элиза переключила его, целая полка, встроенная каких-то сто пятьдесят лет назад, отделилась от стены и бесшумно отъехала в сторону.

Заходя внутрь, Элиза потянула старинный металлический шнур с деревянной ручкой на конце… и полки вернулись на место, двигаясь плавно, чтобы не потревожить коллекцию драгоценного фарфора.

В тесном пространстве было сыро, но не холодно, и швы в районе молдингов над головой предоставляли достаточно света, чтобы пройти вперед на пять футов… к набору деревянных ступеней у дальней стены.

Элиза осторожно ступала на деревянные перекладины. Она весила мало, но боялась, что ее выдаст скрип. Добравшись до верхней ступени, Элиза потянулась к задвижке, располагавшейся почти на уровне ее глаз.

Она сдвинула ее в сторону и увидела кабинет отца, камин, стол, фигуру отца… и Акса, который сидел напротив отца, перед столом.

Да, она смотрела «глазами» портрета. Совсем как в кино.

Мама собственноручно вырезала дыры в картине… и отца чуть удар не хватил. Но ее мамэн всегда сходили с рук такие вольности.

Он прощал такое ей одной.

Если Элиза будет дышать не так тяжело и сможет абстрагироваться от шума вентиляции и тихого свиста ветра под крышей, то сможет расслышать их разговор.

Ее отец как раз садился за стол: очевидно, она ощутила появление Акса, как только он пересек порог ее дома.

И, по той же логике, Акс очень скоро почувствует ее присутствие…

И да, он нахмурился и посмотрел прямо на нее. На его лице царило раздраженное выражение, словно он не мог понять, почему его внимание привлек двухсотлетний портрет какого-то древнего вампира в парадной форме.

– Благодарю за твой визит, – сказал ее отец, поправив манжеты рубашки под рукавами темно-синего пиджака. – Как я вижу, первый вечер с моей дочерью прошел удовлетворительно.

И тут она вспомнила, как обнаженная лежала перед камином у Акса дома, его губы и руки…

Так, ей срочно нужно успокоиться.

Акс перевел взгляд на ее отца. Снова посмотрел на портрет. Заставил себя сфокусироваться.

– Она вернулась домой в целости и сохранности.

– И я благодарен за это. – Ее отец улыбнулся, казалось, вполне искренне. – Она – мое сердце. Элиза напоминает мне свою мать. Страстная натура, острый интеллект, и ничего не боится. Именно это тревожит меня.

– Поэтому вы наняли меня.

– Воистину. – Феликс прокашлялся. – И на этой ноте… я бы хотел расширить твои обязанности.

– Каким образом?

– Я никогда не подвергну ее отстранению. Она с этим не смирится. И я понимаю, что время от времени ей нужно покидать дом не только ради учебы. На различные празднества и женские посиделки.