– И что теперь? – Кира вгляделась в совершенно бесстрастное лицо Морригана.

– Как это обычно заведено у подобных народов, последуют приготовления с обязательным воззванием к богам и прочей лабудой, – спокойно пояснил ассасин. – Потом последует сам поединок.

– Ты уверен, что справишься с этой образиной? – задал вопрос Азонай.

– Силён, ловок, много тренируется, но – много жрёт жирной пищи, много пьёт и… э-э… ну, вы меня поняли…

– И как ты это узнал? – удивился Сельмур.

– Канли – не просто боевое искусство, Тринн. Это целая философско-боевая система. Один из основателей канли, Марис Келриан, сказал однажды: «Напавший на адепта канли проигрывает не потому, что неверно оценил свои силы или неправильно напал – просто потому, что напал». Однако, толмач чего-то от нас хочет. – Глэйд открыл дверцу со своей стороны. – Чего тебе?

– Нгасу нгаунде просил передать тебе, чтобы ты немедленно начал готовиться к поединку, чужеземец, – произнёс толмач на пангале. – Если ты желаешь вознести молитву своим богам – тебя препроводят в отдельную комнату и принесут всё необходимое для обряда. Джерваде не хочет показаться совсем уж дремучим дикарём, – тут толмач, пользуясь тем, что нгасу нгаунде рядом не было, позволил себе усмехнуться. – Хотя по повадкам своим он такой и есть…

– То есть? – Глэйд приподнял левую бровь.

– Скажу тебе по секрету, чужеземец – многие будут рады, если ты как следует проучишь Джерваде. В отличие от своего отца, нгасу нгаунде имеет скверный характер, а уж о его невоздержании по отношению к женскому полу не знает только слепоглухонемой. Так что я не думаю, что нгаунде Моаве будет уж слишком рассержен, если ты как следует проучишь его непутёвого сыночка.

– Достал, да? – понимающе усмехнулся северянин.

Толмач неожиданно нахмурился и, воровато оглянувшись, притиснулся вплотную к кабине вездехода.

– Джерваде обесчестил мою сестру, чужеземец, – прошипел сурунари. – Потом, конечно, он всё повернул так, что Кирана сама во всём была виновата, но я-то знаю, кто истинный виновник. Так что, по крайней мере, один сурунари будет тебе очень признателен, если ты его хорошенько вздуешь.

– Хм… – Глэйд внимательно оглядел толмача. – Как твоё имя, толмач?

– Я – Эссаджа, сын Алавайя, – толмач коротко кивнул северянину. – Воин и толмач.

– Скажи мне, Эссаджа – откуда вон у того воина оружие, что он держит в руке?

– Это Расуун, главный разведчик. Откуда у него это ружьё, я не знаю, но догадываюсь. Есть тут одно странное место… Однако, тебе надо готовиться к поединку, чужеземец. Есть определённые традиции, которые требуют того, чтобы они были соблюдены. Я провожу тебя в комнату для… э-э… подготовки и прослежу, чтобы у тебя было всё необходимое.

– Что мне действительно необходимо, Эссаджа, так это пара литров холодной воды, тишина и минут десять для медитации. И чтобы никто меня не беспокоил. И чтобы никто не беспокоил моих друзей.

– Об этом можешь не тревожиться, чужеземец… Глэйд, так ведь тебя зовут? – эррендиец кивнул. – Даже нгасу нгаунде не осмелится пойти против наших обычаев. А вот если ты проиграешь поединок…

– Это невозможно! – отрезал Глэйд. – И дело тут вовсе не в благоволении богов. Канли есть больше, чем просто… впрочем, сейчас не время для экскурсов в историю. Пошли!

– Глэйд! – Кира, сноровисто выбравшись из самохода, обхватила северянина за шею и крепко поцеловала. – Будь осторожен! Ты же ведь знаешь, что даже сильного воина может одолеть какая-нибудь случайность!

– Знаю, Кира, – Глэйд подмигнул иллийке. – Потому-то я до сих пор и жив.

И, коротко кивнув ей и остальным, последовал за толмачом в том же направлении, в котором ранее скрылся нгасу нгаунде.

Глава 12.

Толмач сдержал данное Глэйду слово. Принеся воду и заперев за собой дверь, Эссаджа встал перед ней, дабы никто не потревожил северянина в его приготовлениях к поединку с Джерваде. И, понятное дело, он не мог видеть, как именно Глэйд готовится, хотя, если сказать честно, сурунари так и подмывало чуток приотворить дверь и глянуть одним глазком на происходящее. Но поступить так означало нарушить обычаи народа сурунари, поэтому Эссаджа остался стоять на месте. Но прислушиваться никто не запрещал, и толмач весь превратился в слух.

Но из-за закрытой двери до слуха Эссаджи не доносилось ни звука. Да и не могло донестись, ибо Глэйд, раздевшись до пояса и выпив половину принесённой ему воды, а оставшееся вылив на себя, погрузился в медитативный транс, полностью отрешившись от всего окружающего. Предстоящий поединок с нгасу нгаунде особенно его не волновал – подумаешь, какой-то недоносок, возомнивший о себе невесть что! А вот то обстоятельство, что они уже подобрались к хранилищу, имело куда более важное значение. Следовало поторопиться.

Ровно по прошествии десяти минут дверь за спиной Эссаджи тихо скрипнула, открываясь, и толмач с интересом взглянул на появившегося в коридоре эррендийца. Глэйд выглядел вполне нормально и Эссаджа про себя подумал, что лично он не хотел бы сойтись с северянином в поединке. Толмач был неплохим воином и чутьём понимал, что Джерваде придётся очень непросто.

– Я готов, – произнёс Глэйд, окинув Эссаджу внимательным взглядом. – Веди.

– Следуй за мной, северянин.

Эссаджа провёл Глэйда через целую систему коридоров, некоторые из которых были достаточно широки для того, чтобы по ним мог проехать самоход, после чего они оказались в обширном подобии холла, откуда до них донёсся приглушённый гул, исходящий из-за широкого прохода, ведущего куда-то дальше в недра Цитадели.

– Арена Нангхуру, – пояснил Эссаджа, кивая на проход. – Обычно здесь у нас проходят тренировки воинов и потешные поединки, ещё торговцы заезжие здесь свой товар предлагают. Поединок же подобного рода давно уже не проводился.

– И когда такое было в последний раз? – поинтересовался Глэйд.

– Когда нгаунде Моаве был всего лишь нгасу нгаунде. Но тогда не он тут отстаивал свои интересы. Впрочем, к делу это не относится.

– Ну да, это верно… Идём?

– По правилам, мы должны ждать… ты должен ждать, – поправился Эссаджа, – пока за тобой не придёт распорядитель Арены. Только тогда ты сможешь войти туда.

– А на Джерваде это тоже распространяется?

– Это распространяется на всех. Вне зависимости от ранга, чина или национальности.

– Хм…

Ждать пришлось минут двадцать. Глэйд уже хотел осведомиться у Эссаджи, а появится ли кто-нибудь вообще, но тут из прохода возник сурунари в церемониальном облачении, держащий в правой руке золотой жезл, инкрустированный драгоценными камнями. Оглядев Глэйда, он обратился к Эссадже, то и дело поглядывая на ассасина.

– Всё готово к поединку, – сказал Эссаджа, выслушав соплеменника. – Нгасу нгаунде ждёт тебя на Арене. Ты можешь идти, распорядитель проводит тебя.

Глэйд кивнул толмачу и сделал шаг по направлению ко входу на Арену.

– Северянин! – услышал он за спиной.

– Что?

– Удачи тебе… и будь осторожен. Джерваде не отличается благородством, так что всё может случиться.

– Я это учту, – одними глазами улыбнулся эррендиец, при этом на его лице не дрогнул ни один мускул.

И решительно направился в проход, ведущий на Арену.

Неизвестно, было ли подобное в пределах нормы у сурунари, но при виде стоящего в дальнем конце большой овальной площадки с поверхностью из мелкого песка нгасу нгаунде, который был обнажён по пояс, а в правой руке держал короткий меч, лезвие которого с одной стороны имело волнистую форму, Глэйд криво усмехнулся. Понятно, что ожидать честного поединка от такого мерзавца было бы глупо, но неужто обычаи народа сурунари дозволяют такое?

За спиной эррендийца глухо выругался Эссаджа.

– Это нормально, то, что делает Джерваде? – тихо спросил его Глэйд.

– Формально, да, но поступок всё равно подлый! – толмач сплюнул. – У тебя же нет никакого оружия!