Глава 16.

«Хикар» не произвёл должного впечатления на путников. То есть, он вообще никакого впечатления на них не произвёл. Трёхэтажное здание из серого песчаника располагалось на узкой пыльной улице, одной из стен примыкая почти вплотную к массивной цилиндрической водонапорной башне. Перед невысоким крыльцом стояли два самохода донельзя примитивного вида – во всяком случае, что-то подобное в Эрелене можно было найти на свалке или же в какой-нибудь частной коллекции какого-нибудь корвисского герцога или рэндского нобиля. Больше никого и ничего поблизости видно не было, но в холле гостиницы горел свет, несмотря на довольно позднее время.

За небольшой стойкой, лениво перелистывая какую-то газету, на явно видавшем лучшие времена стуле восседал немолодой эларондец в потёртых полотняных штанах и серой рубашке с короткими рукавами. Впрочем, поначалу вошедшие увидели лишь газету, закинутые на стойку ноги в тупоносых чёрных ботинках и торчащую над верхним краем газеты лохматую шевелюру.

Глэйд, подойдя к стойке, легонько кашлянул и положил обе руки на её поверхность. Газета шевельнулась и на северянина уставились серые глаза, глядящие поверх роговой оправы очков. Глаза внимательно оглядели эррендийца, затем по очереди обежали его спутников, слегка задержавшись на Азонае. Поняв, что по ту сторону стойки находятся потенциальные постояльцы, к тому же, судя по внешнему виду – иноземцы, эларондец отложил газету в сторону и утвердился на стуле в важной позе, включив «рабочую» улыбку.

– Я вас слушаю, уважаемые, – произнёс он на ириморском (судя по всему, язык островной империи очень прочно вошёл во многие, если не все, сферы местной жизни). – Ищете ночлег?

– Три комнаты на одну ночь, – на том же языке отозвался Глэйд. – И мы будем вам очень признательны, если вы нам подскажете, где в Руже можно недорого обзавестись транспортом.

– Торговый сезон закончился неделю назад, а до ежегодной Северной Ярмарки ещё целый месяц, так что вам повезло, уважаемые, – кивнул эларондец. – Итак, три комнаты на одну ночь… Еда, питьё?

– Завтрак, пожалуйста. Меню позже обговорим.

– Это будет стоить шестьдесят рондов. Без учёта стоимости завтрака.

– Адасканские деньги принимаете? – спросил Глэйд.

Хозяин гостиницы – скорее всего, именно он и сидел за стойкой – криво усмехнулся.

– И что мне потом с ними делать? Вам ведомо, по какому грабительскому курсу банки меняют адасканские деньги на ронды? Если я буду их принимать к оплате от каждого постояльца, я уже через месяц по миру пойду с протянутой рукой!

– А что вы тогда хотите получить вместо скабов? – прищурился северянин.

– А что у вас есть? – вопросом на вопрос ответил хозяин гостиницы.

Азонай, которого долгое путешествие по реке довольно-таки сильно утомило, шагнул было вперёд, кладя ладонь правой руки на массивную рукоять своего боевого молота, но Глэйд сделал ему знак не вмешиваться, и орк замер на месте.

– Я так полагаю, что деньги Империи Иримор здесь принимаются без скрипа?

– Разумеется! – оживился эларондец. – Официальным курсом мы пренебрежём, ибо вы сами знаете, как это бывает…

– Не знаю! – отрезал Глэйд. – Мы проделали долгий путь из Палеса до Ружа и не склонны торговаться себе в убыток. И если вы попытаетесь повесить мне на уши лапшу, я вам эти самые уши отрежу собственноручно. Официальный курс в вашей стране – пятьдесят рондов за один золотой ириморский гульд. А вы какой предпочитаете?

– Менялы на рынке Ружа дадут вам за пять имперских гульдов, самое большее, тридцать рондов, – откинулся на спинку стула эларондец. По всему было видно, что его не слишком напугали слова эррендийца – похоже, что хозяин гостиницы был человек тёртый. – Ну, ещё есть финансовая контора Рупа Ретта, там вам, думаю, светит рондов тридцать пять-тридцать восемь. Максимум, сорок. За шесть гульдов. Но я не привык обманывать постояльцев и драть с них три шкуры. Давайте так договоримся: три гульда за три комнаты, что скажете? По-моему, вполне приемлемо.

– Ну… допустим. – Глэйд переглянулся со своими спутниками и, сунув руку в поясной кошель, выудил оттуда три золотые монеты ириморской чеканки достоинством каждая в один гульд и положил их на стойку. – Так?

– Договорились!

Монеты мигом исчезли из поля зрения, вместо них на стойке возникли три одинаковых на вид ключа.

– Второй этаж, комнаты под номерами «двадцать семь», «двадцать восемь» и «двадцать девять». Комнаты свободны, всё бельё заменено на чистое, в каждой комнате есть ванная и санузел. Во сколько вас разбудить?

– Часов в девять.

– В девять… – эларондец сделал пометку у себя в бумагах, потом снова взглянул на северянина. – Вы что-то говорили про транспорт…

– Мы собираемся отправиться на север, в Дакарские горы…

– В Дакарские горы? – хозяин гостиницы удивлённо приподнял густые брови. – А какой у вас интерес к этому месту?

– А какой интерес у вас к нашему интересу? – тут же отреагировал Реймус.

– Да мне, собственно говоря, пофиг! – пожал плечами эларондец. – Просто имейте в виду, что на самоходе вы сможете доехать, самое большее, до предгорий, а потом придётся идти пешком. На вашем месте я бы сразу брал лошадей, причём желательно дергарской породы, которая отличалась большой выносливостью и неприхотливостью в уходе.

– В Руже таких можно купить? – спросила Кира.

– Можно. Мой хороший знакомый как раз лошадьми и занимается, у него конюшня в пяти лигах отсюда, у ответвления от Гренойского тракта в сторону Эрбы. Сейчас, ясное дело, уже поздно, но утром я могу вас туда отвести.

– И сколько он берёт за лошадь? – Глэйд хитровато прищурился.

– Здесь я вам ничего не подскажу! – усмехнулся хозяин гостиницы. – Спросите у него. Но не думаю, что он захочет вас до нитки обобрать. Фаро Ингели слывёт в своей среде довольно честным человеком, так что вы можете не опасаться за состояние ваших кошельков… хотя, я так полагаю, что вы кого угодно уговорите на скидку.

Эларондец усмехнулся.

– Разбудите нас часов в девять, – сказал Глэйд, смахивая со стойки свой ключ. – Поглядим мы на вашего честного человека завтра…

Пассажирский дилижанс, влекомый четвёркой крепких лошадей, скрипнув тормозами, остановился у неширокого мостика, перекинутого через небольшую речку, вяло текущую в направлении Теннерта. Расплатившись за проезд парой местных монет, хозяин гостиницы, взявшийся самолично проводить иноземцев до конюшен Ингели, кивнул Глэйду и его спутникам и неторопливо сошёл по короткой металлической лесенке. Те последовали за эларондцем. Дилижанс же, качнувшись на рессорах, тронулся дальше, в сторону выезда из Ружа.

Конюшни Фаро Ингели располагались чуть в стороне от Гренойского тракта, у ведущей к небольшому фермерскому городку Эрба дороге. И судя по их внешнему виду, их владелец являлся довольно состоятельным человеком, о чём свидетельствовали стоящие за оградой четыре грузовых самохода – здесь, в Орнеге, самоходы могли позволить себе лишь довольно состоятельные люди. Сами здания, коих насчитывалось восемь, располагались на огороженной каменным забором – опять-таки признак достатка – территории размером примерно полторы на три четверти лиги и являли собой конюшни и хозяйственные постройки. Дом же самого Фаро Ингели располагался по другую сторону дороги. То был довольно скромный двухэтажный каменный дом с невысоким крыльцом, по обеим сторонам которого высились трёхметровые статуи, изображающие воинов в доспехах и с обнажёнными мечами. И рядом с крыльцом стоял небольшой самоход серо-зелёного цвета.

Владелец гостиницы, имя которого было Малесс Вурд, пояснил, что Ингели начал своё дело фактически с нуля. Переехав в Руж из приграничного Слоуборна, где у него была небольшая деревообрабатывающая фабрика, на новом месте Ингели решил заняться разведением лошадей. И это занятие быстро принесло ему не только известность, причём и за пределами Эларонда, поскольку лошади и иные ездовые и вьючные животные в Орнеге по-прежнему были более популярны, нежели самоходы, по причине своей доступности. Но деньги и слава ничуть не испортили Ингели. Его знали не только как известного конезаводчика, но и как мецената и филантропа. Именно на его средства в Руже был построен городской театр, отремонтированы два моста через Теннерт и возведён акведук, тянущийся через весь город от артезианских скважин Молендо.