— К счастью, у меня к этому иммунитет, — тихо сказала Керри.

Джина оценивающе оглядела ее с головы до ног своими блестящими черными глазами.

— С твоей внешностью тебе придется выслушать множество предложений. Руки и сердца и… других, — предупредила она.

Через три дня Керри уже освоилась в комнате Джины и даже была представлена ее многочисленным друзьям. Она была немного выбита из колеи такими резкими переменами в жизни, но сказала себе: «Забудь прошлое. Это теперь твоя жизнь. Ты соседка Джины. Не Линды. Ты работаешь в хирургическом отделении. А не летаешь через два океана».

Дверь в комнату отдыха медсестер открылась, на пороге стояла Джина. — Ты в порядке? Керри кивнула. Буря памяти пронеслась еще раз, оставив ее опустошенной и вымотанной, но это было не смертельно. Каждый раз, когда это происходило, она становилась немного сильнее, чуть убежденнее в том, что когда-нибудь в будущем ее сердце излечится.

Джина решила не ходить вокруг да около:

— Ева рассказала, что ты была бортмедсестрой. И о катастрофе. Как раз в это время подошел доктор Гамильтон, он тоже все слышал.

— Доктор Келлер обещал… — начала Керри. Ее голос дрожал.

Джина перебила ее:

— Доктор Келлер ни при чем. Его секретарша — соседка Евы по комнате. У нее доступ к его бумагам… и длинный язык. Ева использовала эти сведения, чтобы Бретт Тейлор перестал обращать на тебя внимание. Она хочет, чтобы он и его деньги принадлежали ей одной.

— Что же ей мешает? Во-первых, меня не интересуют любовные отношения, как таковые, и, во-вторых, не привлекают врачи-плейбои, — с обидой выпалила Керри.

Неожиданно Джина вступилась за доктора Тейлора:

— Милая, не суди о нем слишком поспешно. Несмотря на то что он кобель и слишком много болтает, у Бретта золотое сердце. Как минимум, двадцать четыре карата. Он вместе с еще несколькими врачами в выходные дни летает в Мексику, чтобы бесплатно лечить бедняков, которым недоступна платная медицинская помощь. Это он организовал «Проект Эль Медико».

Керри стало стыдно за свое отношение к доктору Тейлору.

Джина сменила тему:

— Вот что, подруга. От перерыва на ленч у нас осталось пятнадцать минут. Как раз хватит, чтобы выпить по чашке кофе. — Увидев замешательство в глазах Керри, она добавила: — Евы там нет. Кажется, она почувствовала себя немного неуютно в нашей компании.

Зная, на какие глубины сарказма способна Джина, Керри могла поверить в то, что Ева была только рада исчезнуть. Вымучив благодарную улыбку, она встала.

— Кофе для меня сейчас как раз то… то, что доктор прописал.

Бретт и Майк все еще сидели за столиком, увлеченно обсуждая новейшие методы лечения. Если они и заметили, что Керри недавно плакала, то не показали виду.

Майк виновато улыбнулся Джине:

— Я подумал, что ты не вернешься, и съел твой кусок пирога.

— Старый добрый Майк! Ни горе, ни страдание не повлияют на его аппетит!

— Джина, ты разбиваешь мне сердце. — Он накрыл своей костлявой рукой ладонь Джины. Его голос был неожиданно серьезен.

Джина выдернула свою руку с такой быстротой, будто его прикосновение жгло, как огонь.

— Прекрати паясничать, Майк!

Керри почти физически ощутила боль Майка, когда он с горечью произнес:

— Смейся, клоун, смейся. В этом весь я. Печальный голодный комик.

Бедный Майк. Он так любил Джину. Зачем она намеренно обижала его?

Джина вскочила, ее лицо пошло пятнами.

— Я… прошу меня простить. Мне нужно навестить пациента. Я совсем забыла.

Она удалилась — высокая девушка с гордо вскинутой головой. Она шла гораздо быстрее, чем нужно.

Майк тоже исчез, пробормотав что-то о карте, которую он забыл заполнить. Керри решила, что он хочет догнать Джину. Чтобы извиниться? Чтобы снова положить сердце к ее ногам и позволить ей топтать его?

— Тебе не стоит слишком беспокоиться по этому поводу. — Бретт прочел ее мысли. — Майк вытерпит еще и не такое. Интерны крепкие. Им нужно быть крепкими, чтобы выжить в этой гонке за общественным положением.

— Зачем она это делает? Обижает его, я имею в виду.

Бретт нахмурился:

— Готов поспорить, потому что любит его, но смертельно боится признаться в этом. Даже самой себе.

— Но почему?

Керри было немного неловко обсуждать Джину за глаза. Но может быть, поняв ее, она сможет помочь. Становилось ясно, что Джину что-то гнетет.

Бретт зажег сигарету, предложил другую Керри. Она отказалась.

— Это простая математическая задача. Майк — интерн. Интерны — бедные. Майк хочет жениться на Джине. Сложи бедность с браком — получишь катастрофу. Так думает Джина.

Керри кивнула. Зная, как росла Джина, никто не вправе обвинять ее.

— Она просто убегает от проблемы.

— Этого нельзя делать! — Голос Бретта неожиданно стал убеждающим. — Если не встречать трудности лицом к лицу, с ними никогда не справиться. Взять тебя, например. Ты боишься летать из-за того несчастного случая…

Керри застыла. — Я бы не хотела обсуждать это, доктор Тейлор.

— Зови меня Бретт. Слушай, малышка, ты позволяешь негативному жизненному опыту держать себя в заложниках. Я хочу помочь тебе справиться с этим. Давай я возьму тебя на борт…

— Нет!

Злость на него за то, что он вмешался в ее личные дела, мешалась с паникой. Она не хотела даже видеть его самолет.

— Начали изучать психиатрию, доктор Тейлор? — неожиданно вмешался Гарт Гамильтон.

Он сидел за соседним столиком и слышал их разговор.

Бретт вскинулся:

— Я не понимаю, каким боком это может касаться вас.

— Это касается меня, если связано с мисс Кинкайд. Господь свидетель, она пережила достаточно и без ваших попыток заставить ее снова летать.

Прежде чем Бретт успел сказать резкие слова, вертевшиеся у него на языке, ожил интерком:

— Доктор Тейлор… Третий этаж, восточное крыло… Доктор Тейлор — третий этаж…

— Не найти уставшим отдохновения, — сказал Бретт, вставая. — Керри, подумай над моим предложением.

На место Бретта поспешил сесть доктор Гамильтон. Он смотрел в затравленные глаза Керри и хотел обнять ее, прижать к себе, успокоить, как успокаивают маленьких детей. Этот собственный порыв смущал его, и он постарался заглушить его дружеским советом:

— Мисс Кинкайд, не позволяйте доктору Тейлору втянуть вас во что-либо. Он знаменит тем, что всегда добивается своего. Он так долго проталкивал «Проект Эль Медико», что Доктор Келлер больше не смог с ним бороться и сдался.

— Вы не думаете, что дело того не стоило? — с удивлением спросила Керри.

— Теоретически — дело того стоило. Я отнюдь не против благотворительности. Но привозить сюда, в Хартфорд, больных и увечных мексиканцев — я против этого. У нас и без этой дополнительной нагрузки достаточно пациентов и более чем достаточно проблем.

Керри была озадачена.

— Я думала, что врачи лечат пациентов по деревням.

— Это правда. Именно так изначально планировалось. Это потом Бретт убедил доктора Келлера принимать в больнице пациентов, нуждающихся в специализированном уходе. Он превратил свой четырехместный самолет в частную «летающую скорую помощь» для своего личного крестового похода.

И снова Керри поразила оборотная сторона доктора Тейлора. Она почти была готова простить его за то, что он пытался взвалить на себя ее проблемы.

— Я думаю, доктор Тейлор делает замечательную работу.

Гарт, не теряя времени, стер образ, который она себе нарисовала.

— Не люблю разрушать иллюзии, но проект Бретта не имеет никакого отношения к беззаветному служению угнетаемым.

— Тогда почему… — Керри не стала продолжать. Может быть, у нее не было на это никакого права.

— Это успокоительное для больной совести. Если ты сын Эвана Тейлора, тебе неизбежно приходится доказывать, что ты не только золотой мальчик, но еще и человек.

Керри смутилась:

— Боюсь, я не совсем понимаю вас, доктор Гамильтон.