Глава 9 Не то лицо

— Они вернулись, — спокойно сказал прикованный видящий.

Сидя со скрещёнными ногами на ковре ржавого цвета, одетый в свою хлопковую пижаму в сине-белую полоску, он не поднимал взгляда от альбома для рисования. Как обычно, в теплом помещении он носил только пижамные брюки, оставляя обнажённой свою всё ещё худую, но куда менее тощую грудь.

Серебристо-зелёный ошейник огибал его шею. Обманчиво лёгкая цепочка также приковывала одну костлявую лодыжку к его половине комнаты и крепилась к органически укреплённой стене с другой стороны.

Цепь немного угнетала Джона, но он понимал, почему она необходима.

На самом деле, всё ещё нельзя знать наверняка, что натворит Фигран.

Джон присмотрелся к босым ступням видящего, сосредоточился на синих и белых татуировках на больших пальцах его ног и подошвах ступней — странные, спиралевидные узоры, которые почему-то наводили на мысли об океане.

— Ревик и Элли? — спросил он после небольшой паузы. — Их ты имеешь в виду?

Фигран кивнул, не отводя взгляда янтарных глаз от угля, который он держал пальцами.

— С ними всё хорошо? — спросил Джон.

— Брат Меч ранен, — когда Джон напрягся, Фигран поднял взгляд и улыбнулся этой своей странной, слегка неуравновешенной улыбкой. Он дёрнул головой вбок — пародия на ободряющий жест, который использовали азиатские видящие. — Рана не серьёзная, Джон. Ему больнее в другом плане. Он ищет свою жену.

Джон нахмурился.

— Разве они вернулись не вместе?

— Вместе.

— Тогда почему он её ищет? — спросил Джон.

Фигран сделал очередной небрежный жест.

Джон нахмурился ещё сильнее.

Вопреки тому, что он говорил другим, он никогда не чувствовал себя совершенно свободно с Фиграном. Это вопреки обширному прогрессу в поверхностном здравомыслии, которого видящий добился за два с лишним года с тех пор, как его разум «воссоединился» в одном теле.

Возможно, дело в знании, что все эти ранее разделённые личности всё ещё жили где-то в Фигране. Некоторые из этих личностей были относительно безобидными — даже хорошими людьми, если Джон мог верить Дорже и другим членам Адипана. Некоторые же, например, тот, кто месяцами держал Джона в плену в Карпатских горах, были садистами и высокоинтеллектуальными социопатами с крайне извращённым чувством юмора. Теперь, когда все они находились в одном и том же физическом теле, Джон никогда не был уверен, с кем именно он говорит.

Фигран, скорее всего, заново исследовал, какие из этих личностей пригодны для общества.

Джон не знал точно, делало ли это его более опасным или менее опасным — но это определённо упрощало разговоры с ним.

Джону не удалось поспать после того, как он вернулся в отель с Врегом и остальными — и не только потому, что Дорже так разозлился на его уход с Врегом, что фактически выгнал Джона из их комнаты. После этого Дорже уже позвонил и извинился, но Джон оставался слишком на взводе, чтобы попытаться лечь спать.

Наверное, он дожидался Элли.

— Она с Адипаном, — отрешённо сказал Фигран. Он всё ещё был сосредоточен на угле, но Джон видел, как его губы подрагивают в одной из этих причудливых улыбок. — Она была плохой, плохой девочкой. Вот и получает по попе.

— Балидор, — пробормотал Джон, качая головой. — Мне стоило догадаться.

У лидера Адипана всё ещё имелась склонность устраивать Элли разнос за всё, что она делала без его одобрения, будь то нечто крупное или мелочи. Конечно, именно из-за этого Элли ещё больше действовала за спиной Балидора.

В данном случае, конечно, речь шла о довольно крупном проступке, но Джон невольно думал, что Балидор сам виноват, что его не посвятили в происходящее. А ещё Джону было интересно, что же они с Ревиком затеяли, и чья это идея на самом деле.

Хотя Джон подозревал, что тут-то Балидор был прав.

На этой идее буквально было написано «Элли».

Наверное, именно поэтому Балидор чувствовал себя вправе устроить ей взбучку. Он являлся её главным советником больше двух лет, так что едва ли нотации с его стороны для Элли в новинку. Недавняя разница заключалась в том, что по иронии, Балидор часто слишком резко реагировал на то, что ему казалось её готовностью злоупотребить Ревиком.

Подумав об этом, Джон невольно усмехнулся.

— Что смешного, Джон? — спросил Фигран, не поднимая взгляда.

— Балидор, — сказал Джон, честно отвечая ему и проводя пальцами по своим длинным волосам. — Защищает Ревика… от Элли.

Фигран улыбнулся, но сосредоточенное выражение не ушло из его глаз.

— Это смешно, Джон, — серьёзно согласился он.

Ещё несколько минут видящий продолжал просто рисовать одной рукой, а другую держал перед своими скрещёнными ногами. Его пальцы то сжимались, то разжимались возле голых пальцев ног. Джон не мог проследить за хаотичными движениями рисующей руки Фиграна, но он понимал, что в этот раз он работает над рисунком, а не над очередной замысловатой Барьерной картой, рядами квази-научных уравнений по генетике, физике разных измерений или ещё чего-то.

— Над чем ты работаешь? — спросил Джон наконец.

— Я рисую будущее, Джон, — ответил Фигран.

— Будущее, да? — Джон скрестил руки на груди. — И как же оно выглядит?

— Не слишком хорошо, Джон, — сказал Фигран, тихо щёлкнув языком. — Вообще не слишком хорошо.

Джон испытывал искушение встать и подвинуться, чтобы заглянуть через плечо видящего. И Дорже, и Балидор уже не раз предупреждали его держаться на расстоянии. Временами сложно было помнить, что Фигран и Териан — одна и та же личность. И всё же Джон вёл себя достаточно осторожно, чтобы не испытывать прочность этой перемены.

Он подумывал попросить видящего показать ему рисунок, затем решил подождать, пока тот закончит.

— Так чего хотела от тебя Элли в прошлый раз? — спросил он вместо этого, сохраняя небрежный тон. — В последнее время она часто говорила с тобой. Верно?

Фигран рассмеялся.

— Что? — переспросил Джон. — Это смешно?

— Ты проводишь свои допросы, — сказал Фигран, улыбаясь. — Вот это смешно, Джон. Пожалуй, ты умнее Балидора. Определённо умнее, чем они думают.

Джон невольно улыбнулся, снова скрестив руки поверх своей светло-голубой футболки.

— Ага. Конечно, — сказал он, закатывая глаза. — Это я. Мальчик-гений.

— Я серьёзно, Джон.

Фигран не поднял взгляда, но Джон не слышал в его словах ни капли веселья.

— Так что? — спросил Джон после паузы. — Ты скажешь мне, о чём вы с Элли разговаривали? Или она просто заходила поздороваться? Десять раз за одну неделю?

— Я определённо скажу тебе, — ответил Фигран, сдув угольную пыль с уголка рисунка перед тем, как снова склониться над ним. — Она хотела, чтобы я подтвердил рисунок, который я сделал для неё. Она хотела знать, думал ли я, что он изображает прошлое, будущее или настоящее… и есть ли в нём какой-то пророческий смысл, или я просто вламывался в её подсознание и зарисовывал то, что нашёл.

Джон нахмурился, озадаченно обдумывая его слова.

— Серьёзно? Какой?

— Это был рисунок банковского хранилища, который я нарисовал для неё, Джон, — произнёс Фигран таким же дружелюбным тоном. — Основанный на повторяющемся сне, который она видела. Ты бы хотел его увидеть?

— Банковское хранилище, — Джон нахмурился ещё сильнее. — Серьёзно?

— Действительно.

— То есть, она обокрала банк из-за твоего рисунка?

— Ей снились те же образы, Джон… как я и сказал, — Фигран печально улыбнулся. — У неё также имелся схожий рисунок. Она спрашивала, не позволю ли я ей сравнить два рисунка.

— И? — настаивал Джон.

— И они оказались почти одинаковыми, — Фигран сел, свесив перепачканные углём руки с колен. — В важных моментах они идентичны. У меня было побольше деталей, чем у неё.

— В важных моментах?

— Да, Джон. Расположение ячейки. Название банка. Образ владельца ячейки.

— Владельца? — ошарашенно переспросил Джон. — И кто же это был?

— Это был пожилой видящий. С очень костлявым лицом. Почти как у черепа, Джон. Весьма непривлекательный, если хочешь услышать правду. Немного пугающий, — он в упор посмотрел на Джона своими серьёзными совиными глазами, улыбаясь. — Ты бы хотел увидеть его, брат?

— Не сейчас, — сказал Джон, резко осознав, что комната под видеонаблюдением.

Должно быть, Элли как-то его отключила перед тем, как войти сюда.

Джон также невольно заметил, что видящий только что назвал его «брат» — совсем как Врег. Он подумывал спросить об этом, затем решил, что косвенный подход — не лучшая идея с Фиграном, если он хотел получить реальную информацию.

— Это Салинс, не так ли? — спросил Джон. — Владелец ячейки?

— Возможно, — охотно согласился Фигран. — Однако в тот момент сама Элисон казалась немного обеспокоенной.

— Обеспокоенной? — Джон снова нахмурился. — Чем обеспокоенной?

Фигран заулыбался ещё шире. Он поднял взгляд на Джона, и его глаза выражали нескрываемую привязанность, которая была такой искренней, что даже немного напугала Джона.

— Ты действительно умеешь задавать правильные вопросы, Джон, — сказал Фигран с той привязанностью в голосе. — Это весьма примечательно. Весьма примечательно…

Джон его перебил.

— О чём беспокоилась Элли, Фигран?

Ничуть не смутившись, Фигран вернулся к наброску, рисуя длинные дуги на странице. Джон подумал, что тот может не ответить, но он внезапно заговорил, заглушая шуршание угля по бумаге таким же невозмутимым голосом, что и раньше.

— Она беспокоилась, что некрасивый видящий не был Салинсом, Джон, — спокойно сказал Фигран. — Она сказала мне, что в её снах это был кое-кто другой. Она не хотела, чтобы Меч знал.

— Она не хотела, чтобы Ревик знал что?

Когда Фигран продолжил рисовать, сосредоточенно поджав губы, Джон нахмурился, откинувшись на спинку стула. Он снова скрестил руки на груди.

— Почему, Фигран? — спросил он. — Почему она скрывала что-то от Ревика, но не возражала, чтобы об этом знал ты? — когда Фигран так и не поднял взгляд, Джон продолжил настаивать. — Кто, Фигран? Кто был в её сне? Она сказала тебе, что это был за видящий?