Глава 11 Список

Любые осложнения, с которыми Джон ожидал столкнуться в самой библиотеке, не воплотились.

Может, потому что всё его беспокойство переключилось на новости из Сан-Франциско, он утратил нервозность и, если уж на то пошло, сделался нетерпеливым — сначала прося доступ к принтерам в подвале, а потом прося разрешения воспользоваться небинарным компьютером.

Они получили разрешение библиотечного персонала буквально в мгновение ока.

Шнур питания на шифровщике заставил Джона понервничать. Он напоминал те антикварные мотки проводов, обёрнутые конским волосом и заклеенные скотчем в протёршихся местах. Он наполовину ожидал, что провод задымится, когда сотрудница библиотеки включила его в настенную розетку.

Вместо этого громоздкая машина ожила неким подобием жизни, загудев и запыхтев у окна, где она хранилась на низкой платформе — наверное, чтобы не подмочило.

Машина выглядела не совсем так, как ожидал Джон.

Он представлял себе что-то вроде очень ранних человеческих компьютеров, тех, что с большими штурвалами и крошечными чёрно-белыми экранами и катушечными записями. Он ожидал, что машина будет как минимум крупнее, как те первые бинарные компьютеры, занимавшие половину склада. Серьёзно, он ожидал что-то похожее на то, как Элли описывала главный процессор Секретариата в Бразилии.

Вместо этого небинарная «Шифровальная Машина» напоминала ему древнюю органику, которую он видел на иллюстрациях в книгах по истории Первой и Второй Мировых Войн.

Затем до него дошло — конечно, в ней должны иметься органические части.

Практически каждая машина, разработанная видящими, имела органические компоненты; обычно именно так видящие могли их программировать. Они использовали в первую очередь свой aleimi, чтобы взаимодействовать с информацией, а не клавиатуры или какой-то другой физический интерфейс.

В любом случае, учитывая примитивное состояние обычных неорганических машин в то время, скорее всего, только так они могли создать хоть какой-то компьютер.

Это также объясняло, как сама машина могла служить формой шифровки.

Судя по тому, что Викрам сказал Джону, даже в современных бинарных и органических машинах органика имела встроенные программы перевода, оснащённые интерфейсом бинарного уровня компьютеров. Полностью органические компьютеры являлись редкостью и считались слишком нестабильными для коммерческого использования. Таким образом, большинство машин, включая продвинутые военные компы, изготавливалось преимущественно из бинарных компонентов, а органика ускоряла процесс обработки информации, повышала возможности искусственного интеллекта и увеличивала объем памяти.

Викрам шутил, что чтобы это сочетание работало, современным инженерам пришлось обучить «мокрячков» программированию.

Закатив глаза, Дорже сообщил ему, что «мокрячки» — это хакерский термин видящих, обозначавший органику.

Дальше Викрам объяснил, как видящие общались с «мокрячками» через «композитные» мысли — мысли, которые содержали намерение, информацию, визуальный контент (диаграммы, многомерные образы, математические формулы) и многое другое в одном плотном импульсе. Они посылали эти безъязычные импульсы машинам, которые поглощали их как разумные существа.

Дорже добавил, что видящие часто общались так друг с другом — так видящие, не говорящие на одном языке, понимали друг друга в Барьере. Они говорили вне языка, используя «кирпичики», которые существовали до перевода на какой-либо язык. Именно благодаря этой способности видящие склонны были легко овладевать языками.

Ну, и их долгие жизни. И фотографическая память.

Джон вздохнул, положив руки на бёдра. Он невольно задавался вопросом, как от него вообще ожидали, что он поспеет за всем этим.

Дорже легонько пихнул его в руку.

— Не глупи.

— В этом и проблема, кузен, — вздохнул Джон. — То, о чём ты просишь, может оказаться невозможным.

Дорже рассмеялся и хлопнул его по плечу, а затем подошёл к этой органике каменного века.

— Ты себя недооцениваешь, Джон, — пожурил он, присев перед машиной. — У тебя реально талант к таким вещам. Куда более сильный, чем ты осознаешь.

Сотрудница библиотеки стояла у двери, держась ладонью за ручку и словно сомневаясь, может ли она уйти. Улыбнувшись ей, Джон кивнул и махнул ей.

— У нас всё хорошо, — сказал он с улыбкой. — Спасибо за помощь.

Женщина, похоже, испытала облегчение. Джон решил, что они, наверное, отвлекали её от обычной работы, в чём бы та ни заключалась.

Она улыбнулась.

— Я прямо за дверью, если понадоблюсь вам.

Она закрыла дверь, и Джон почувствовал, как его плечи расслабились. Должно быть, пока что никто не знает, что украдено из того хранилища. Если бы кто-то знал, они бы ни за что не пробрались сюда так просто.

— Джон, — тихо предостерёг Дорже.

Джон выбросил эту информацию из своего сознания.

К тому времени Дорже уже осмотрел всю органику и теперь присел над плоской панелью сверху. Его глаза выражали сосредоточенность.

Органика доходила примерно до пояса любому, кто обладал средним ростом. Её поверхность была гладкой, похожей на камень. У неё по-прежнему имелось то слабое зеленоватое свечение, как у современной органики, но цвет был темнее и грязнее, чем тот, что он видел на более недавних вариациях — ближе к серому, нежели к изумрудному, к которому он привык.

В целом машина напоминала слишком симметричный булыжник — а может, безликое животное, присевшее на коренастых лапах. Из человеческих машин её можно было сравнить с теми «бегемотами» принтерами/копирами, которые имелись в тех офисах Сан-Франциско, где ему посчастливилось трудиться на своих первых работах.

Джон заметил в разных частях громоздкого корпуса несколько разъёмов, как будто для ключей, а также стеклянный с виду контейнер сбоку, сразу за длинным узким слотом сверху.

Он наблюдал, как Дорже изучает плоскую поверхность машины возле слота. Его тёмные глаза прищурились, пробежавшись по поверхности, лишённой всяких опознавательных знаков.

Через несколько секунд его лицо осветилось выражением «Ага!»

Видящий плавно присел, поддев пальцем углубление на передней панели, которое напоминало дырку от сучка в дереве. Не оглядываясь, он щёлкнул Джону пальцами, говоря передать ключ шифрования данных.

Вытащив его из кармана рубашки, Джон передал предмет. Он стоял за плечом Дорже, наблюдая, как видящий аккуратно вставляет острый конец в обесцветившийся слот.

Дорже выпрямился и выжидающе уставился на гладкий кончик, словно ожидая, что тот что-то сделает. До Джона дошло, что слот сбоку может предназначаться для бумаги, особенно поскольку он выходил к тому стеклянному, похожему на корзину контейнеру, который крепился с того же края.

— Даже Балидор так говорит, — добавил Дорже, словно в их разговоре и не было паузы. Он нажал на слегка выступающую кнопку недалеко от слота под бумагу, повернулся и подмигнул Джону. — …Ты заметил, что он тестирует тебя на большем количестве операций?

Джон приподнял бровь и наградил Дорже насмешливым взглядом.

— Я тебя умоляю, — сказал он. — Я здесь изображаю тридцатипятилетнего студента, пока ты заставляешь людей верить, что этот динозавр нужен нам для исследований.

Дорже фыркнул.

— Ага, конечно.

— И вообще, он наверняка просто потакает Элли.

Тут улыбка Дорже померкла. Он повернулся, и его взгляд посуровел, а губы поджались.

— Я говорю совершенно серьёзно, Джон, — сказал он, всё ещё хмурясь. — Балидор буквально вчера сказал мне, что ты один из тех активов, которые мы больше не можем «чрезвычайно недоиспользовать». Его слова.

Резкие нотки в его голосе зазвучали яснее.

— …Мы, остальные, лишь раздражались, что ему понадобилось так много времени, чтобы понять это. Особенно Элли, да, но это только потому, что она дольше тебя знает. Она месяцами доставала его, чтобы он дал тебе работу, но это не сентиментальность, кузен. Она обладает более стратегическим мышлением, чем ты думаешь. В этом отношении она как Дигойз. Практична до мозга костей.

Джон скрестил руки на груди, не отвечая.

На самом деле, он знал об этой особенности Элли.

Особенно в последнее время.

Но почему-то слова Дорже только вызвали у него дискомфорт.

Ему потребовалось ещё несколько секунд, чтобы осознать, что этот дискомфорт происходил от того, что он привык не привлекать внимания большинства видящих. По правде говоря, он предпочитал быть тем парнем, о котором все забывают. Это означало, что перед ним говорили свободнее, чем могли бы. Если они станут острее осознавать его присутствие и следить за своими разговорами, то он почувствует себя более отставшим от жизни, а не менее.

А ещё это означало, что придёт конец его возможности заниматься чем его душеньке вздумается.

Дорже рассмеялся.

— Привыкай, кузен. Балидор даже поговаривает о том, чтобы назначить тебе твою собственную команду… поручить тебе поиски людей, с которыми мы можем заключить союз. Он хочет протестировать тебя в роли лидера. Он также хочет, чтобы ты систематически тренировал навыки постановки щитов и контроля мыслей, чтобы они могли включать тебя в серьёзные операции.

Когда Джон наградил его очередным взглядом, полным неверия, Дорже пожал одним плечом.

— Отчасти это могут быть идеи Дигойза. Он настаивал на большей диверсификации операций. Не знаю, может, он и Элли сейчас вместе планируют такие вещи. Подозреваю, что так и есть.

Джон фыркнул, покачав головой.

С Элли станется расхвалить его на пустом месте. Теперь её стараниями это делает и Ревик.

— Это не расхваливание на пустом месте, — сказал Дорже, теперь уже с искренним раздражением. — Боги, Джон. Ты вообще меня не слушаешь? Ты не представляешь, как это раздражает.