— Скорей, за каретой! — громким шепотом приказал Уизелу гроза всех лондонских толстосумов. — Узнай, о чем они сговорились!

Уизел вылез из кустов для того, чтобы немедленно сгинуть в темноте ночи. Двигался он совершенно бесшумно, что было главной причиной того, что Квент с ним сотрудничал столь продолжительное время.

На какое-то мгновение в окне прихожей мелькнула фигурка приехавшего господина в черной накидке, причем Квент узнал его профиль. Итак, сведения подтвердились. Это был Реджинальд.

Через пять минут явился Уизел.

— Это стоило мне десяти шиллингов, сэр.

— Что «это»?

— Ему было велено вернуться в два часа.

— Мы тоже вернемся.

Квент и Уизел около четырех часов посвятили своему обычному ночному промыслу, а в условленное время опять пришли к вязу, разбогатев на тысячу фунтов. Начало многообещающее!

Квент и Уизел не стали подходить близко к дому, а стали сторожить карету за углом соседнего здания. Завидя двух вышедших на дорогу мужчин, кучер пустил коней во весь опор, но Квент остановил их на скаку, а Уизел вскочил на облучок. Разбойникам довольно быстро удалось договориться с кучером: они заплатили ему два недельных заработка. Бесчестный кучер не замедлил исчезнуть с кошельком, обменявшись с Уизелом плащом и шляпой. Достаточно! Едва ли пассажир сумел разглядеть лицо возницы.

Уизел взял поводья, и колеса загрохотали по камням. На середине пути Квент спрыгнул с кареты и схоронился под деревом.

Из дома Музвеля вышел мужчина в черном. Рядом появился лакей. Уизел открыл дверцу кареты и помог молодому человеку сесть в нее.

Экипаж тронулся. Квент мрачно улыбнулся. Реджинальд трус и дурак. Он теперь полностью в их власти. Однако жертва способна на разные выходки. Квент удовлетворенно ощупал прохладную рукоять пистолета. Несколько секунд потребовалось для того, чтобы его разрядить.

Вот карета поравнялась с Квентином. Он отлип от своего дерева, натянул шляпу на глаза и выбежал на дорогу. Уизел остановил коней. Гроза лондонских толстосумов открыл дверцу экипажа и скакнул внутрь. Глаза его привыкли к темноте быстрее, чем скудный умишко Реджинальда сообразил, в чем дело.

— Держи рот закрытым, — предупредил Квент, — не то пристрелю!

Реджинальд в испуге откинулся назад с такой силой, что ударился виском об оконную раму. По щеке потекла темная струйка крови.

— Сиди смирно, дурак, а то ненароком себе башку проломишь! — прошипел Квент. — Мне нужен твой кошелек, а не жизнь.

— Кошелек? — заблеял Реджинальд. — Но я никогда не беру с собой денег, когда куда-нибудь еду ночью!

Логхтон достал маленький кошелек, довольно тощий в самом деле, и предъявил его главе преступного мира в качестве доказательства правдивости своих слов. Пальцы несчастного недоумка дрожали, кошелек упал на пол кареты. Золотые монетки покатились к ногам Квентина.

— Снимай накидку, — приказал Квент.

— Но ведь холодно же!

— Снимай накидку, говорю тебе, не то худо будет! Реджинальд, бормоча под нос проклятия, повиновался.

— Итак, сэр, накидка остается у нас, — дьявольски ухмыльнулся благородный грабитель, — а вам мы говорим: до свидания!

Квент и Уизел высадили Логхтона на окраине Лондона, чтобы бедняжка не мог кликнуть констебля, а сами во весь опор понеслись к одной особой гостинице, где их дожидался хозяин кареты.

Квентин одел на себя накидку Реджинальда и вылез из экипажа. Под подкладкой был настолько увесистый кошелек, что гроза лондонских толстосумов даже тихонько присвистнул от удовольствия.

— Ну что, Логхтон, — прошептал Квент, — не волнуйся. Эти денежки скоро опять вернутся в твой карман.

Даморна положила деньги на комод. Сегодня утром к ней приехал Реджинальд. Один, без Джейн. Лицо его горело от возбуждения, руки тряслись.

— Двести пятьдесят фунтов стерлингов, — важно оповестила гостя Даморна.

— Но вы обещали, что сумма увеличится втрое!

— В двое или втрое, — холодно напомнила девушка.

— Но может быть, в следующий раз?

— В следующий раз?

— Я просто думал…

Боже, какая наглость! Даморна бы непременно поставила на место этого бесцеремонного дурака, если бы Квентин не уговорил ее принять деньги снова.

— Извините меня, — забормотал Логхтон, — но я думал… Вы дали мне понять… Вы ведь не имели ввиду, что…

— Достаточно, — резко оборвала Реджинальда Даморна. — Я готова вновь принять вклад от вас, если вы так настаиваете. Но опять-таки не более ста фунтов. Я не хочу отвечать за вас в том случае, если будут какие-то потери.

— Потери? — Реджинальд закашлялся. — Но ваш друг… Неужели он часто ошибается?

— До сих пор он не ошибался ни разу. Однако согласитесь, на все есть Божья воля-Реджинальд был похож на пятилетнего ребенка в своей жадности. Даморна никак не могла понять, почему Джейн Пулэ не отказала такому тупице.

Реджинальд проторчал у Даморны более часа, все еще надеясь, что она возьмет у него двести пятьдесят фунтов, а не сто. Когда же всякие надежды развеялись он быстренько собрался и уехал.

Даморна побежала обо всем докладывать Квентину.

Оба заговорщика лежали в кровати, тесно прижавшись друг к другу потными от амурных потасовок телами.

— Ну что, Логхтон удовлетворился выручкой? — загадочно улыбаясь, осведомился Квент.

— Едва ли.

— Потерпев крах, он страстно желает поправить свое положение!

— Но что ты знаешь о его финансовых делах?

— Это только мое дело!

— Ты слишком весел, дорогой, для человека, только что отдавшего двести пятьдесят фунтов своему злейшему врагу.

— Просто я слишком хорошо знаю, что каждый пенни работает против него!

— И каким же образом будет происходить это саморазорение?

— Со временем узнаешь.

Даморна всегда злилась, когда Квентин говорил загадками. «Ну и пусть себе наводит тень на плетень, — подумала она, — а я буду себе веселиться, буду танцевать с Эвертоном в таверне-поплавке на Темзе!» Поплавки были развлечением избранных.

— Чему это ты так разулыбалась? — вторгся в девичьи глаза Квент.

Даморна поняла, что ее лицо отразило все мысли.

— Угадай сам, — сказала она игриво. — Ты же любишь говорить загадками.

— Судя по тому, как сияет твоя физиономия, нам сегодня нанесет визит блистательный Эвертон. Ты, вероятно, хочешь, чтобы я поскорей убрался, а то вдруг лорд увидит в постели неотразимой леди Милфилд какого-то мосластого бродягу! Мое присутствие может скомпрометировать тебя, не так ли?

— Маркиз едва ли посмеет войти в мою спальню.

— Ну, утешила. Буду собираться. Пока ты будешь резвиться с Эвертоном, мне придется рисковать жизнью ради твоих нарядов и всяких безделушек.

— Смотри, будь осторожен, — съехидничала Даморна. — Впрочем, тебе бы пошло на пользу что-нибудь вроде ареста.

— Выше бери, дурочка. Повешение, повешение — вот что особенно положительно отразилось бы на моем здоровье!

— Пожалуй, ты прав.

— Да, но вот только с кем бы ты тогда стала делить свое ложе?

— Ну, желающие найдутся, — небрежно махнула рукой Даморна. — Половина мужского населения Лондона — мои потенциальные любовники.

Квентин, хохоча, перекатился через груду подушек к своей ненаглядной и смачно поцеловал ее прямо в губы.

— Развлекайся сегодня вечером сколько влезет! Обо мне не беспокойся. Я встречу своих врагов достойно. Но у тебя для самозащиты есть только голова.

«И лорд Эвертон», — мысленно добавила Даморна.