Тамиесина в последний раз проверила сложнейший узор, начерченный на полу, и удовлетворенно вздохнула. Ей не хотелось бы, чтобы о предстоящем ритуале узнали маги-прознатчики дорогого кузена, или жрецы, не важно какого божества. Затем принцесса с душевным трепетом достала из ларца маленький бронзовый диск, из-за своей простоты неуместно смотревшийся в богато обставленных покоях. За эту безделушку ее слуги платили жизнями, но любой знающий счел бы цену ничтожной.

Обряд призыва отличался запредельной простотой, особенно по сравнению с привычными многочасовыми славословиями в храмах Света. Достаточно распороть себе руку, или другую часть тела, и пролить струйку крови на артефакт, вслух произнося "приди, приди" на любом языке. Дальше, как следовало из прочитанной начинающей магичкой рукописи, следовало просто ждать. Принцесса еще раз прочитала бегущую по ободку диска надпись (слова неизвестного языка при прочтении странным образом складывались в понятные образы-символы, возникающие сразу в разуме) и недовольно скривилась:

Что за вульгарщина…

Но глупый стишок очень точно передавал суть — боги Хаоса непредсказуемы. Обращенная к ним просьба могла обернуться как немыслимыми благами, так и запредельным ужасом для молящего. Или Первый Убийца, которого собиралась призвать Тамиесина, вообще проигнорирует зов, он редко снисходил до общения с сотворенными расами. Одна радость, ритуал без последствий можно прервать в любой момент, посему опасность истечь кровью обращающейся не грозила.

Принцесса, закусив губу, посмотрела на маленький кинжал. Она не могла припомнить ни одного случая, чтобы на ее идеально белой, гладкой коже появился хотя бы один порез. Всю жизнь нянюшки, гувернантки, фрейлины преданно следили за королевской племянницей, оберегая от невзгод, посему решиться нанести себе глубокую рану было очень сложно. Почти невозможно. Почти.

Напоминание о полагающемся призе перевесило, и, зажмурившись, девушка вонзила оружие немного ниже локтевого сгиба. Слуг отпустили домой, дежурные же фрейлины крепко спали, опоенные маковым настоем, поэтому раздавшийся крик ничьего внимания не привлек. Пошатываясь от непривычной боли, принцесса протянула руку над диском, первые капли крови упали на металл и сразу бесследно исчезли, словно мгновенно впитались в матовую поверхность. Выдернуть нож она не решалась, опасаясь упасть в обморок.

Сзади заскрипела дверь, кто-то вошел. Тамиесина замерла, в ужасе гадая, что теперь делать. За призыв Первого Убийцы ее по головке не погладят, с мечтами о троне придется распрощаться навсегда. И Свет, и Тьма, и Равновесие с недоверием следили за всеми случаями снисхождения непостоянных родственников в Срединный мир, богов-созидателей пугали последствия таких визитов. К их облегчению, хаоситы редко выбирались из своих владений за гранью реальности, несмотря на то, что могли воплощаться в любом мире без ограничения в силе. Очень медленно, не убирая руку и, как гномья механическая игрушка, повторяя "приди, приди", принцесса обернулась.

Первое, что бросилось ей в глаза — отсутствие драгоценностей. На мужчине с властной осанкой и жестким, волевым лицом не было вообще никаких побрякушек, столь любимых дворянством. Равно как и оружия, даже маленького ножа на поясе. Причем одежда выткана из дорогой ткани, несмотря на простой крой и отсутствие вышивки, такая простота дороже иных украшений говорит о богатстве владельца. Белая рубашка, черные брюки, короткие сапоги, больше ничего.

— Можешь перевязать руку, — тихий голос гулом отдался в голове Тамиесины, заставив ее замолчать на полуслове. — Я уже пришел.

Это — бог? Принцесса невольно вспомнила явление старших служителей Света, изредка призываемых в главном храме страны, приносящих веления своих повелителей королю или Верховным жрецам. Сравнение вышло не в пользу равнодушно оглядывавшего ее комнату мужчины. Тем временем тот уселся в резное кресло, подпер голову рукой и со скукой в голосе скомандовал.

— Вынь нож из раны и не смей падать в обморок.

Девушка ухватилась за рукоятку оружия прежде, чем до нее дошел смысл слов. Она рванула нож, жутко закричав, но мужчина практически сразу сказал:

— Кровь не течет, дырка зарастает. Чего орешь?

Принцесса осеклась. Рана действительно зарастала на глазах, и это во дворце, где не действует никакая магия, не разрешенная представителем королевского рода! В ее же покоях не властен даже кузен. Девушка приободрилась. Великий, кажется, настроен благожелательно, ей сопутствует удача!

— О великий, чья поступь повергает миры, рожденный в вечности, несущий ночь, податель блага, мое сердце переполняется радостью при взгляде на могучего владыку… — затянула она полагающийся гимн.

— Последнего, кто полностью спел мне эту песенку, я отправил в нижние круги ада, — любезно поведало божество. — Тебе повезло, что в момент призыва я оказался неподалеку и решил откликнуться. Говори, чего хотела, или до свидания.

— Я жажду служить господину, — быстренько опустилась на колени Тамиесина. Покорно опустила голову и сразу прикусила губу, чтобы не взвыть от боли — слегка не рассчитала скорость, теперь ноги болели. Пол оказался холодным. Дискомфорта молящей Первый то ли не заметил, то ли не счет нужным заметить.

— Власти хочешь, — сделал он вывод из услышанного.

— Я верю, что великий достойно одарит преданную слугу, — девушка лихорадочно соображала, как вести себя дальше. Разговор шел совсем не так, как она предполагала.

— Почему-то все, кто меня вызывает, просят о чем-то… — меланхолично рассуждающее божество неопределенно пошевелило кистью, подбирая точные слова, — нехорошем. То убей кого, то душу вырви, то отомсти врагу. Нет, чтобы о чем добром попросить. Я, конечно, разумных не творил, но это же не означает, что я совсем уж сволочь и место мое в камере, на нарах. Чем тебе брат не угодил, девочка?

Тамиесина моргнула и от неожиданности ответила честно.

— Я лучше него. Меня злит, что такое ничтожество станет мной командовать. Мой двоюродный брат допускает слишком много ошибок и развалит страну, я в большей степени заслуживаю трона.

— Да если бы, — фыркнул мужчина. — Таких правителей из десяти половина, остальные еще хуже. Он не гений, конечно, но власть удержит, с божественной-то помощью. Кто твоему роду покровительствует, Славик? В смысле, Карающий и Милосердный? Пока он от вас не отрекся, за страну можешь не волноваться. Какой мне смысл влезать на чужую территорию, ссориться с не самым слабым светлым богом, и ради чего? Амбиций глупой девчонки? Лучше я тебя замуж выдам, вся дурь мигом пройдет.

Девушка почувствовала, как ее волосы становятся дыбом. Решение связаться с Хаосом уже не казалось таким верным.

— Великий, разве справедливо, что твои алтарь в Храме Всех Сил пылится и не знает приношений? Смертные не приносят тебе даров, вся сила их молитв достается твоим родственникам. Разве достойно такое забвение?

— Да мне плевать, — сообщил владыка. — Ты каких мужчин предпочитаешь?

— Ничтожная слуга примет любой выбор могущественного, но я предпочла бы иначе послужить его воле…

— Так. Все-таки хочешь власти.

Бог задумался, пристально разглядывая принцессу. Под холодным оценивающим взглядам та поежилась и даже забыла о расшибленных коленках.

— Хорошо, — внезапно мужчина принял какое-то решение. — Раз тебя устраивает мой выбор… Я дам тебе двух духов, не особо сильных, но практически неуничтожимых. Давно сотворил, только случая использовать не представлялось. До сего дня. Уверен, они доставят тебе массу счастливых минут. С их помощью ты быстро поймешь, что для счастья нужно не так уж и много. — Губы бога искривила холодная усмешка. — Иногда отсутствие новостей — сама по себе хорошая новость.