"Лозанд" будто бы взяли как заложника. В обмен на его голову могут потребовать головы террористок. Местные налетчики пытались у вашей матроны отобрать наличку. - Пытались, значит, не отобрали?

Об этом Аркадий Семенович мог бы и не спрашивать. Антонина Леонидовна уже отчиталась за командировку. И товарищ полковник, отправляя профессора в опасное турне, предостерег: четыре трупа Тюлев не простит, если, конечно, это были его люди.

На уточняющий вопрос профессора реакции не последовало. Ну, пытались отобрать - не отобрали. Не получилось. Налетчиков не подпустили к деньгам не амбалы из "Альфы", а пожилые женщины, с виду уставшие от поездок челночницы. Тюлев об этом говорил спокойно, четко давая понять, что чужая неудача его не колышет. - Я знаю, Александр Гордеевич, у вас на Севере, на вашем Севере,

- подчеркнул профессор, - прекрасные связи. Пусть ваши гвардейцы установят место нахождения аналитика. Я в долгу не останусь. На веку, вы понимаете, как долгой ниве...

Тюлев высказался неопределенно: - Обещаю искать, но не обещаю, что найду. - И на том спасибо, - поблагодарил Аркадий Семенович и попросил провести его к Сузику.

Александр Гордеевич уточнил: - Я приказал доставить Сузика в Питер. Но коль вы здесь, можете забрать его в Москву. Смотрите сами.

Он вызвал телохранителя, кратко проинструктировал:

- Это профессор. Из Москвы, - показал на Герчика. - Он забирает Сузика.

Потом из внутреннего кармана достал сотовый. Отдал распоряжение на подготовку вертолета к вылету.

28

Выйдя на привокзальную площадь, Фидель Михайлович смущенно осмотрелся, чтоб ненароком не встретить знакомых: кто увидит его в этом непривычном для него одеянии, остолбенеет: зэк да и только. Мешала близорукость, но, слава богу, каким-то чудом удалось сберечь очки, хотя по очкам-то да бороде как раз и узнали бы.

Веселое, уже совсем весеннее солнце, било в глаза - городское солнце, подкрашенное смогом, солнце особое, московское. К нему только надо присмотреться. Москвичи обычно не присматриваются - они вечно, как муравьи, спешат.

Сейчас, против обыкновения, Фидель Михайлович не спешил. У него было несколько минут, чтоб, глядя на необозримый город, ощутить себя свободным и... в полной безопасности. Но безопасной свободы, как известно, не бывает.

Откуда-то сбоку, от метро, подлетел Алик. - Паря, бежим! Сторговался.

Чтоб не топтаться в очереди на такси, Алик нашел непатентованного частника, с ним и договорился за пару целковых.

Еще при побеге, выбираясь из тайги, Фидель Михайлович признался Алику, что у него в Москве, во Внуково, есть квартира. И Алик тогда чуть ли не на весь лес закричал: - Но ты же миллионер! А обитаешь в каком-то Внуково. И на кой хрен я тебя вытаскиваю из говна? Мне так хочется пожить в шикарном доме в центре города. И чтоб под моими окнами каждое утро проезжал президент. - Зачем это тебе? - спрашивал Фидель Михайлович. - Мечта моей жизни - хотя бы разочек плюнуть на высокого начальника. - Тебя так плюнут со всех стволов сразу... - было обещание. - А пока топай...

И вот теперь мечта его могла сбыться - они притопали в Москву. Но от проданного Калашникова осталась одна мелочишка - чтоб на такси добраться хотя бы до Арбата.

Фидель Михайлович меньше всего думал, что в зэковском одеянии его могут не подпустить не то что к офису фирмы, но даже к подъезду "высотки". Алик вовсе ни о чем не думал - теперь это была забота "миллионера".

Так и произошло. Их остановили уже в подъезде дома. Дюжий охранник с короткоствольной двадцатикалиберной "тулкой" взглянул на пришельцев, как смотрит ревизор на безбилетных пассажиров. - Вы не ошиблись, голуби? "Макдональдс" на Малой Бронной.

Но тут из-под руки Алик: - Ты че, паря? Не узнаешь? Мы со спецзадания.

Из дежурки вышел начальник охраны, мирный на вид мужичонка, с белой бляхой на черной униформе, по выправке - из отставников. - Это кто со спецзадания?

Алика он не удосужил даже взглядом, а вот аналитика узнал. - Никак вы, Фидель Михайлович? - Не удивляйтесь, Андрей Алексеевич. Мы действительно со спецзадания. - А говорили... А этот с вами? - Начальник охраны показал на Алика. - Со мной.

Что было в офисе!.. Дом закачался. Антонина Леонидовна увидела живого бородатого очкарика - уронила чашку (она пила кофе). Подлетела к Фиделю Михайловичу, схватила его, как рыбак хватает огромную живую рыбину, чтоб та случайно не вырвалась, не полетела за борт. Он почувствовал её железные объятья и крепкий в обветренные губы поцелуй. От внезапной радости её черные глаза антрацитово блестели, по смуглой щеке покатилась слеза. Не предполагал он, что эта крупная волевая женщина не в силах скрывать свои чувства.

Антонина Леонидовна не сразу выпустила его из своих объятий, а когда выпустила, рывком распахнула дверь в кабинет шефа. - Ананий Денисович! Ананий Денисович! Полюбуйтесь! Вот он! Собственной персоной!

Ананий Денисович поднял голову, энергично вышел из-за стола, быстрым шагом направился к человеку в сером замызганном ватнике и в каких-то черт знает где найденных ботинках. Но фигура, борода, очки свидетельствовали, что это и есть неизвестно было куда сгинувший аналитик. Его аналитик! Тоня! Коньяк и рюмки. Живо!

Ананий Денисович тоже был несказанно обрадован: когда его человек возвращается с того света, притом, целым и невредимым - это уже событие.

Алик хотел было вслед за парей шагнуть в кабинет, но телохранитель шефа - Дима, по прозвищу Башня, - всегда у двери, схватил Алика за плечо, повелительно посадил рядом с собой, ощупал его одежду, рюкзак, тихо, не глядя по сторонам, утробно произнес: - Пригласят - пойдешь.

Но Алика не пригласили ни сейчас, ни потом. Он сидел, скучал, глотая слюни, за высокой дубовой дверью пили и закусывали, а у него в рюкзаке ни корочки, ни буля - все, что было в бутылке, высосал перед Москвой и бутылку выбросил, целя в километровый столб. Он слышал, как маленький человек с огненно-рыжими волосами и острым птичьим носиком на худощавом лице, крикнул: "Тоня! Коньяк и рюмки!"

Алик сидел в кресле рядом с неразговорчивым телохранителем, злобная зависть накаляла кровь: "Миллионеры... Не успели поздороваться - сразу за коньяки... Ничего, и я в Америке напьюсь от пуза".

Поглядывая на молчаливого и строгого цербера, он уже не сомневался, что паря, которого он вывел из леса, кишащего рабами, действительно миллионер. Теперь он был спокоен: паспорт почти у него в кармане.

Вскоре через приемную в кабинет проследовал старик - мясистая голова без шеи, туловище в два обхвата, ноги толстые, короткие - не человек, а хряк, не хватает только на пунцовых щеках рыжей щетины.

Охранник не остановил. Значит, этот старик свой.

А в кабинете после первой рюмки за благополучное возвращение, выслушивали аналитика. Товарищ полковник, опоздавший на первую рюмку, ни о чем Фиделя Михайловича не расспрашивал - у них разговор будет длинный и обстоятельный, но не у шефа, а в кабинете-сейфе.

Вопросы задавал Ананий Денисович. Судя по ним, шеф знал если не все, связанное с покупкой Поморского комбината, то главное. Деталей он не касался. Он только напомнил: - Аркадий Семенович отправился вас выручать, а вы сами себя выручили. - Не совсем так, - мягко возразил Фидель Михайлович. - Мой спаситель в приемной. - Прекрасно. Мы его отблагодарим, - сказал Ананий Денисович. - Тоня займется. Он кто? - Инженер-технолог. Специалист по взрывчаткам. Когда-то работал в "Почтовом ящике". Но однажды напился и проиграл себя в карты. Его купил Александр Гордеевич. Он у него был инструктором. Но, видимо, работой тяготился. Готовился к побегу, а тут я...

Этих слов оказалось достаточно, чтобы Ананий Денисович изменил свое решение: - Вашим спасителем займется Иван Иванович.

Товарищ полковник сделал в своей папке пометку. Да, шеф, конечно, прав - такого специалиста отпускать нельзя. Специалисты по взрывчаткам на дороге не валяются. Так посчитал и Фидель Михайлович. Он тешил себя тем, что благодаря ему фирма заполучит инженера-технолога, дефицитного по ныненшим временам умельца.